Аннотация:
Сулхан-Саба Орбелиани (1658—1725) — выдающийся классик грузинской литературы. Книга «Мудрость вымысла», обессмертившая имя ее автора, состоит из притч, объединенных фабулой и подчиненных одной основной идее. С.-С. Орбелиани порицает пороки, невежество и жестокость, оценивает различные аспекты поведения человека.
«Мудрость вымысла» привлекает интересными наблюдениями и раздумьями автора над жизнью.

| Содержание:
Саргис Цаишвили. «Мудрость вымысла» Сулхана-Саба Орбелиани .

МУДРОСТЬ ВЫМЫСЛА Перевод Е. Гогоберидзе

Царь хорасанский .
Жадный бедняк.
Скупой богач.
Человек с решетом.
Недогадливый пловец .
Злосчастный богач.
Евнух из Халаба .
Визирь индийского царя.
Набожный злодей .
Старик и отрок.
Самое сладкое и самое горькое .
Дук и дворянин из Бечи.
Царь и живописец .
Вороватый портной .
Два муллы.
Лис-исповедник.
Вестники новолуния.
Воля господня.
Строители деревни.
Несправедливый Ширван-шах .
Раненный языком.
Царь и злорад.
Халиф и араб.
Поиски человека, не знавшего горя.
Царь аравийский .
Сын кобулетского царя .
Оскопленный.
Сын грандука.
Спаспет кесаря .
Каменотес.
Богач перс.
Сын валашского царя .
Бугданский вельможа .
Безбородый и казий .
Сила единения .
Волк в кузнецах.
Сын вора .
Зловредный покойник..
Жемчужница и рак .
Продавец фруктов и пастух.
Скупец и золото.
Богач и наследник-пропойца .
Царь и трос сыновей.
Два брата .
Царь, брошенный в яму .
Верблюд и осел.
Царь и смерть.
Власть вина.
Злая невестка и ее деверь.
Враль и невежда .
Три товарища.
Зрячий и слепой.
Осел, тигр, лиса и волк.
Индийский царь и цирюльник.
Пахарь, ткач и портной.
Волк, коза и сено.
Мелас, Мстур и Марасан.
Дележ коз.
Царь, почитавший себя богом, и его визирь.
Черепаха и скорпион.
Мудрец и богач .
Хозяин и его подручный.
Лудильщик и осел.
Еврей и христианин.
Дарбандские косари .
Мулла и кабан.
Два богача.
Лиса и журавль.
Казий и мул.
Кузнец и черт .
Перс и индиец.
Аистиный суд.
Философы.
Медведь и охотник.
Сирота и его мать.
Царь и кузнец.
Неловкий цирюльник .
Итальянские живописцы.
Завистливая невестка .
Хлеб с хлебом.
Огонь «сел да пересел».
Врач, который куском меди починил череп.
Врач, который исцелил кровопусканием.
Врач, который вставил человеку ослиную голень .
Мудрый врач .
Царь барсов и врач.
Врач, который исцелил скрытую в теле опухоль.
Сын Кирман-шаха .
Врач, который излечил от летаргического сна.
Человек, которого исцелила злоба.
Врач, который исцелил от грибка.
Человек с камнем.
Угощение двумя хлебами .
Джизи-Гурген .
Сокол и журавль .
Слепой гепард .
Оса и овод.
Фазан с плетью .
Сковороды вместо голов.
Житель полунощной страны и каджи.
Дервиш Абдул-Азим.
Ворона-вещунья .
Заживо погребенный и великаны.
Индийские акробаты.
Туниджарские волшебники .
Врач-чародей .
Бедняк и горшок с золотом .
Два врага .
Бездельник .
Человек и змея .
Добрая змея.
Бедняк и богач .
Халиф и араб.
Путник и разбойники.
Богатый купец и содержатель караван-сарая.
Три слепца.
Магистрос кесаря.
Царь анакопийский.
Татвали .
Саламандра.
Три товарища.
Бедняк и горшок с маслом.
Два дервиша.
Крестьянин и три змеи .
Три брата .
Ведьма и ее муж.
Ученый врач.
Строптивая жена и ее муж.
Лиса и козел.
Человек и его судьба.
Царь и садовник .
Отшельник и дитя .
Кошка, выкормившая льва.
Плачущий и смеющийся.
Лиса и гончие .
Казий, которого признали ослом.
Осел, сорока и волк.
Два охотника и медведица.
Казан-шах и его жена .
Царское завещание.
Гранатовый сок.
Мясник и покупатель.
Человек, взявший в плен каджи.
Разбогатевший бедняк.
Управитель, какого не сыщещь и с огнем .
Собаки и волк.
Купец из Бруссы и голубка .
Царь и его наследник.
Ястреб и утка.
Утка и лягушка .
Врач и двое больных вельмож.
Любящие супруги.

***

Если интересуемая информация не найдена, её можно Заказать

«МУДРОСТЬ ВЫМЫСЛА» СУЛХАНА-САБА ОРБЕЛИАНИ

«Прочитал, я ее с наслаждением».
М. Горький


Автор «Мудрости вымысла», Сулхан-Саба Орбелиани, грузинский писатель и мыслитель, живший на рубеже XVII и XVIII столетий, по праву считается наиболее крупной фигурой в древнегрузинской литературе после Руставели.

Период его жизни и деятельности совпал с одной из наиболее трагических эпох в истории грузинского народа. Окруженная бесчисленными врагами и ослабленная внутрифеодальной междоусобицей, Грузия (Иберия) истекала кровью. Рабовладельческие рынки Исфагана и Стамбула были полны грузинскими пленниками, тогда как население, оставшееся на родине, укрывалось в горах и непроходимых лесах. Страна, несколько веков назад находившаяся в зените расцвета своей культуры и политического могущества, приближалась к гибели; хозяйственная и культурная жизнь некогда процветающего государства пришла в упадок.
Картли, лежавшая в самом сердце Иберии, уже не была той цветущей долиной, в которой Страбон посетил оживленные города с каменными общественными постройками, содержавшие все, что было необходимо для жизни в довольстве и радости. Персы, турки-османы и разбойничьи отряды лезгинских феодалов до такой степени разорили этот благословенный край, что превратили его в безжизненную пустыню.

Прогрессивные грузинские общественные деятели принимали все возможные меры для того, чтобы вывести страну из тупика. По их мнению, спасти христианскую Грузию, оказавшуюся в мусульманском окружении, должны были страны новой цивилизации,— поэтому они с такой надеждой устремляли взоры в сторону западноевропейских государств и России.
Одним из первых в борьбе за эту ориентацию выступил Сулхан-Саба Орбелиани. Пером писателя и словом оратора на государственном и дипломатическом поприще он неустанно добивался того, чтобы, как он сам говорил, «в Грузии наступили лучшие времена».

Сулхан-Саба был представителем древнего грузинского феодального рода. Он родился в 1658 году в южной Грузии, в одной из живописных деревень нижней Картли, Тандзии, где и поныне еще сохранились развалины огромного дворца Орбелиани.

В те времена знатный род Орбелиани находился в тесном родстве с царствовавшим в Картли Вахтангом V (Шахнавазом), и Сулхан благодаря этому оказался в той высокопросвещенной среде, которая возникла вокруг самого Шахнаваза и его сыновей — поэта Арчила, Георгия и Левана. Именно Георгия (который одно время даже занимал картлийский трон под именем Георгия XI) Сулхан-Саба считал своим воспитателем, и действительно, первые шаги его в литературе и в науке были вдохновлены Георгием, оказавшим ему и прямую поддержку.

Совершенно естественно поэтому, что царская семья выбрала этого блестяще образованного, духовно возвышенного и одаренного молодого человека воспитателем будущего наследника престола, Вахтанга VI. Между прочим, в «Мудрости вымысла» многое (особенно то, что связано с образом воспитать ля) имеет ярко выраженный автобиографический характер, и это придает всему произведению особую жизненность и убедительность.

В дальнейшем Вахтанг VI, поэт и литератор, стал одним из зачинателей возрождения Грузии, и многие культурные начинания того времени (достаточно указать, что была основана первая типография в Тбилиси, приведены в порядок тексты древнейших грузинских летописей, создан свод законов и др.) связаны с его именем.

Воспитатель и воспитанник стали близкими друзьями, в тесном сотрудничестве сделавшими исключительно много для грядущих поколений. Они и в политической области всегда боролись совместно и вместе заботились о выборе правильной ориентации, которая обеспечила бы Грузии возможность дальнейшего развития своей самобытной культуры.

Заслуживает особого внимания один эпизод из биографии Сулхана-Саба, всегда стремившегося к активной деятельности и с юных лет участвовавшего в политической жизни. В 1698 году сорокалетний Сулхан постригся в монахи в Давид-Гареджа — одном из грузинских монастырей, отличавшемся суровостью жизненных условий и строгим соблюдением монастырского устава. Здесь получил он монашеское имя Саба (в литературе же, как мы видим, за ним закрепились оба имени — и мирское и духовное). Чем был вызван этот шаг? Разумеется, теми же политическими соображениями. В то время персидский шах отобрал грузинский престол у воспитателя Сулхана-Саба, Георгия XI, и это повлекло за собой резкое изменен-ние в условиях деятельности писателя. Более того, как сам он, так и вся его семья подвергаются репрессиям. Сулхан-Саба вынужден был отказаться от светской жизни (следует отметить, однако, что для его литературной биографии эти годы оказались не такими уж бесплодными. Именно здесь, в монастыре, создает он целый ряд важных произведений духовного характера, интенсивно работает над библейскими текстами и т. П.).

В дальнейшем обстановка вновь изменилась. Правителем Картли был утвержден воспитанник и единомышленник Сулхана-Саба, Вахтанг VI. Хотя писатель после этого уже не снимал с себя монашеского одеяния, он снова оказывается в самом центре политической жизни своей родины. И правда, разве могла спокойная и размеренная жизнь в монастыре подавить мятежный дух Сулхана-Саба Орбелиани? Послушника монастыря Иоанна Крестителя из Давид-Гареджской пустыни мы видим то в Персии, то в Турции. Всевозможные беды обрушивались на него,— плен, голод, нужда преследовали стойкого патриота. По поручению Вахтанга VI он в 1713 году отправился с дипломатической миссией в Европу (именно в это время он переходит в католичество, явно по политическим соображениям).

Через Константинополь и Марсель Сулхан-Саба прибыл в Париж, а оттуда отправился в Рим, посетив и другие итальянские города. Эта поездка преследовала двоякую цель: с одной стороны, он должен был изыскать средства для спасения своего воспитании*, а, правителя Картли Вахтанга VI, находившегося в Персии фактически на положении пленника, а с другой — по заданию Вахтанга ему поручалось добиться того, чтобы Франция протянула руку помощи христианской Грузии. В Париже Сулхан-Саба был принят королем Людовиком XIV, а в Риме — папой Климентом XI. Оба они приняли его как высокого гостя, располагая, несомненно, точной информацией о том авторитете, которым пользовался он у себя на родине. «Вся Грузия почитает его, как отца»,— такие слухи еще до прибытия Сулхана-Саба распространялись в Европе. Папа Климент XI, которого покорило личное обаяние грузинского дипломата, в беседе с ним подчеркнул, как приятно, что «в Риме много о вас говорят, о ваших благоразумных поступках». Своей образованностью, тактом и обходительностью Саба обрел широкую популярность среди высших кругов западноевропейского общества. Об этом свидетельствует богатая историческая и мемуарная литература тех времен.

Как и следовало ожидать, однако, это путешествие не привело к реально ощутимым результатам. Западная Европа не оказала никакой конкретной помощи многострадальной Грузии, и обманутый в своих надеждах Сулхан-Саба после долгих и утомительных странствий возвращается на родину ни с чем. Здесь на него обрушилась новая беда. За симпатии к католичеству против него ополчилась православная грузинская церковь, и неизвестно, чем бы.все это кончилось, если бы в дело не вмешался Вахтанг VI.

На этом, однако, не кончились злоключения больного старика. Вахтанг VI, окончательно решивший связать свою судьбу с Россией, восстановил против себя соседние мусульманские государства и был вынужден с большой свитой укрыться у русского государя. Сулхан-Саба, конечно, последовал за ним. В ноябре 1724 года, посланный Вахтангом из Сулака, Сулхан-Саба прибывает в Москву. Здесь он подготовляет встречу с русским императором, ожидает приезда Вах-танга. Мысленно он уже строит планы освобождения своей родины от захватчиков. Однако жить ему оставалось уже недолго. 26 января 1725 года под Москвой, в селе Всехсвятском, пламенный патриот и многострадальный борец за свободу своей родины навеки закрыл глаза...

Сулхан-Саба прожил бурную и полную лишений жизнь. В одном месте он с болью отмечает, что, «будучи занят мирскими делами», он не смог найти время для того, чтобы целиком отдаться литературной деятельности. И все же, несмотря на это, он оставил огромное литературное наследие.

Достаточно сказать, что Сулхан-Саба создал первый толковый словарь грузинского языка, оказавший огромное влияние на дальнейшее развитие грузинской культуры. Здесь в полной мере проявились широкие энциклопедические познания Сулхана-Саба. Это действительно уникальный памятник средневековой культуры, и, по всеобщему признанию, своей научной глубиной и точностью он не уступает лучшим академическим словарям, созданным в Европе того нремени (в частности, во Франции).

Сулхан-Саба Орбелиани был замечательным поэтом, подлинным новатором грузинского стиха. Дневники Сулхана-Саба, в которых подробно описано его путешествие в Европу, приобретают значение ценного исторического источника. Вместе со своим воспитанником, Вахтангом VI, Сулхан-Саба в последние годы жизни переводит на грузинский язык с персидского замечательное произведение мировой литературы «Калила и Димна».
Особое место в его художественном творчестве занимает написанная еще в молодости книга «Мудрость вымысла», снискавшая автору славу великого баснописца.

* * *

«Мудрость вымысла» — произведение басенного жанра. Читатель, разумеется, хорошо знаком с такими известными представителями этого жанра, какими были Эзоп, Лафонтен и другие. Кто не заучивал! наизусть басни Крылова! Как известно, особенно увлекались подобными произведениями в древности на Востоке. Эта традиция и поныне остается незыблемой:
«Гитопадеш», «Динаре Сухейли», «Книга Синдбада», «Бахтияр-наме», «Тути-наме», анекдоты Ходжи На-среддина пользуются редкой популярностью почти во всех уголках земного шара. На Востоке распространены были сочинения басенного жанра, построенные по принципу так называемого «обрамленного повествования», в которых отдельные рассказы объединялись на одной или нескольких фабульных основах. Именно к этому последнему типу относится и «Мудрость вымысла». С художественной точки зрения «Мудрость вымысла» — произведение, выполненное с огромным мастерством. В отличие от других сборников подобного типа, фабула играет здесь гораздо более значительную роль, и поэтому басни оказываются в более строгих рамках, будучи от начала до конца подчинены одной основной идейной направленности. В результате все произведение приобретает цельный, законченный характер. Каждая басня в функциональном отношении связана с общей сюжетной линией, и повествование становится непрерывным. Не только отдельные басни, но и вся сюжетная линия увлекает читателя, заставляя его с интересом следить за развитием повествования. Этот момент, безусловно, следует считать одной из причин популярности «Мудрости вымысла».

Сулхан-Саба использовал в своем произведении исключительно обширный материал. Здесь встречаются сюжеты, распространенные в фольклоре многих народов, зафиксированные в многочисленных сборниках басен. В настоящее время установлено, что большая часть бродячих сюжетов Сулханом-Саба заимствована из устной традиции. Важное место занимают в книге грузинские фольклорные материалы, тогда как ряд басен явно принадлежит самому автору. Не исключены, разумеется, и чисто литературные заимствования, которые вообще были характерны для средневекового эпоса, тем более — в произведениях подобного типа.

Главное, однако, состоит в том, что Сулхан-Саба подбирает и перерабатывает все эти материалы в соответствии со своими целями и задачами, придает им ярко выраженный национальный колорит и обогащает их в художественном отношении. Почти каждый пассаж у него проникнут народным юмором. В связи с этим справедливо замечают, что нельзя не удивляться тому искусству, с которым Сулхан-Саба Орбелиани объединил весь этот разнородный материал в произведении, проникнутом поистине грузинским народным духом.

Оригинальность «Мудрости вымысла» проявляется и в том, что наряду с пропагандой общечеловеческих идеалов здесь совершенно четко поставлены вопросы, составляющие самую суть национального быта, истории и культуры. Здесь перед нами снова предстает Сулхан-Саба как писатель-патриот, глубоко озабоченный думами о судьбе своей родины. Ни в чем, вероятно, так не нуждалась эта страна, терзаемая врагами извне и внутри, как в людях, воспитанных на подлинно гуманистической основе, призванных борьбой и трудом способствовать обновлению Грузии. Главную тему «Мудрости вымысла» составляют именно вопросы воспитания, и вокруг этой темы сконцентрирован весь сюжет, развернутый в форме нази-дательно-наставительных новелл басенного типа. Сулхан-Саба Орбелиани выступает как сторонник демократических принципов воспитания, кладя в основу его труд и физическую закалку. От внимания читателя, конечно, не ускользнет проводимая в этом произведении идея античного мира: в здоровом теле — здоровый дух. Нельзя, конечно, считать случайным, что действие в этом произведении развернуто при царском дворе (Саба в данном случае следует традициям древнего эпоса) и касается воспитания царевича. Но вместе с тем нетрудно заметить, что автор предлагает нам и совершенно иной замысел. По его убеждению, царской семье тоже не должны быть чужды основы демократического воспитания. Вместе с тем, изображая царский двор, как фон развития основного действия, Саба получает возможность прямо или иносказательно обличать недостатки и пороки, свившие себе гнездо при дворе.

Один царь превратил свои владения в руины («Несправедливый Ширван-шах»), а в другой басне («Царь и живописец») художник, которому грозилаг гибель, сумел благодаря своему остроумию избегнуть незаслуженно грозившего ему царского гнева. В книге неоднократно подчеркивается, что при царском дворе царят несправедливость, зависть и лицемерие.

Сулхан-Саба сурово осуждает себялюбивых карье-ристов-чиновников, визирей, осуждает человеческие пороки. В этом отношении классической является его басня «Зловредный покойник», в которой злому чиновнику удается и после смерти навредить ни в чем не повинным сельчанам. Обличает он также неискренность и зачастую — полную безнравственность духовных лиц. Сила его обличения иногда возвышается до подлинно сатирической остроты.

По ходу повествования Сулхан-Саба излагает и свои собственные идеалы. Сын своей эпохи, автор «Мудрости вымысла» не представляет себе государства, которым не управлял бы царь, но он постоянно подчеркивает, что царь — такой же обыкновенный смертный, как и его подданные; он требует от государя большей гуманности. По его мнению, глава государства должен быть заступником простых тружеников, заботиться о благосостоянии своего народа. Вместе с тем автор этого произведения — сторонник сильной власти. Эта пропаганда просвещенного и гуманного абсолютизма прямо отвечала задачам борьбы против феодальной разрозненности Грузии того времени, в результате которой сграна оказалась на краю пропасти. Глубоко и лаконично выразил писатель эту идею в басне «Силы единения», рассказывающей о значении взаимной поддержки. Как и в некоторых других баснях, конкретный вывод здесь возведен до высоты общечеловеческих идеалов.

Нельзя не признать довольно смелой для того времени мысль о том, что человека следует ценить не по происхождению, а по личным достоинствам и заслугам. В другом месте Сулхан-Саба прямо заявляет, что простой пастух стоит выше недостойного государя и последний, в случае необходимости, обязан уступить престол более достойному человеку, даже если тот происходит из низшего сословия.

«Мудрость вымысла» в целом — страстная проповедь возвышенного гуманизма. Поэтому так полюбили это произведение не только на родине автора, но и далеко за ее пределами. Вслед за своим великим предшественником, Шота Руставели, Сулхан-Саба сложил пламенный гимн бессмертному чувству дружбы.

«Нелегко добыть хорошего товарища, его не найти случайно на дороге, дешево никому не купить. Товарищ — это крепость с неиссякающим родником, высокая стена, несокрушимая твердыня... Товарищ — это светоч сердца, зеница ока, мощь длани, надежная опора».
Любовью к родине, к своему народу согрета «Мудрость вымысла», но мы считаем особенно важным, что Сулхан-Саба не ограничивается только этим чувством. Он выступает решительным противником всякого насилия, порабощения одним народом другого. Такая позиция, разумеется, дает нам основание признать Сулхана-Саба одним из прогрессивных писателей средневековья. «Мудрость вымысла» — плод глубоких наблюдений автора над жизнью, его раздумий. Сулхан-Саба досконально изучил природу человека, все слабые и [сильные стороны его характера. Внимательный читатель найдет в его книге много ценных мыслей и суждений, отражающих богатый жизненный опыт. Здесь оцениваются самые разные аспекты человеческой деятельности, дается ответ на многие вопросы. Взять хотя бы [одну из последних притч («Царь и его наследник»), в I которой автор очень убедительно показывает, что человек при жизни обязан творить добро и быть мило-усердным, «потому что посмертная щедрость подобна факелу, который бесполезно несут позади», [совершенно бесполезному и никчемному. Смысл I этого поучения совершенно ясен: человек сам должен помогать себе; доблесть и решительная борьба — един-[ственно возможное средство спасения.
«Мудрость вымысла», как и большая часть других [сочинений этого типа,— произведение моралистиче-[ского характра. Однако посредством исключительно I живого и разнообразного художественного повествования автору удается избегнуть сухого и холодного морализирования. Яркими, живыми штрихами обрисовывает автор всевозможные интересные события, есте-Кственно вплетаются в них поучительные мысли, плоды I жизненных наблюдений и раздумий.
Сулхан-Саба Орбелиани — достойный наследник К традиций древнегрузинской прозы. Вместе с тем он одним из первых древних грузинских писателей обра-I тился к народному, разговорному языку. Обилие крылатых слов и идиоматических выражений придает его повествованию неповторимый колорит, совершенно I органически присущий «Мудрости вымысла». Автор в полной мере владеет необходимыми для художника тактом и чувстом меры, позволяющими ему избегнуть стилистической пестроты и неоднородности. Непринужденное и лапидарное повестование, ясность выражения мысли составляют главные стилевые особенности «Мудрости вымысла». Все это само по себе говорит о том, с какими трудностями связана задача создания адекватного перевода сборника басен Сулхана-Саба Орбелиани, требующая от переводчика поистине большого мастерства.
Несмотря на эти трудности, «Мудрость вымысла» переведена на языки многих народов мира. Существуют полные и частичные ее переводы на английский, французский и немецкий языки. За последнее время ее перевели также на венгерский, польский, чешский, а также на языки народов Советского Союза. На русский язык эта книга переводилась неоднократно. В 1878 году в Петербурге ее перевел профессор Ал. Цагарели. Тот же перевод в новой редакции увидел свет в Москве в 1939 году (редакторы — С. Иорданиш-вили и Ю. Тынянов). В Москве же в 1951 году был издан новый перевод, выполненный Еленой Гогоберидзе (под редакцией Е. Лундберга). Данное издание предлагает вниманию читателя именно этот перевод.
Саргис Ц а и ш в и л и

* * *