Аннотация:
В томе помещены поэмы великих поэтов средневековья:Фирдоуси (X в.), Низами (XII в.), Ш. Руставели (XII в.), А.Навои (XV в.).

Б. Г а ф у р о в. Предисловие.

Ф и р д о у с и.
ШАХ-HAМE. Перевод с фарси .
Слово о разуме. Перевела Ц. Бану.
Рустам и Сухраб. Перевел В. Державин .
Сиавуш. Перевела Ц. Бану.
Бижеи и Мениже. Перевела Ц. Бану .

Низами.
ЛЕЙЛИ И МЕДЖНУН. Перевел с фарси П. Антокольский.

Ш. Руставели.
ВИТЯЗЬ В ТИГРОВОЙ ШКУРЕ. Перевел с грузинского и обработал для юношества Н. Заболоцкий.

А. Н а в о и.
ФАРХАД И ШИРИН. Перевел со староузбекского Л. Пеньковский.

Комментарии.

Пояснительный словарь.

Если интересуемая информация не найдена, её можно Заказать

В этот том вошли произведения великих поэтов народов Советского Востока. Творения эти разны по композиции, сюжетам, образам и ритмике, но при всем разнообразии их объединяет одно — их написали гении, они проникнуты великими идеями любви к родине, человеку, возлюбленной. И все же художественная прелесть этих поэм — их конкретно неповторимая поэтическая ткань, коллизии и конфликты персонажей, волшебная сила слова. Абулькасйм Фирдоуси — величайший поэт Востока, автор бессмертной эпопеи «Шах-намe'» («Книга о царях»), воспевший мужество и патриотизм предков современных персов и таджиков.

Фирдоуси закончил свою книгу на рубеже X—XI веков (первая редакция в 994 г., вторая — в 1010 г.), то есть в тот переломный период истории таджикского народа, когда первое государство таджиков — держава Саманидов пала под ударами народных движений и вторгшихся из Семиречья тюрков-кочевников.

В X веке на территории Восточного Ирана и Средней Азии на бывших восточных окраинах Багдадского халифата образовалось мощное государство Саманидов и сформировался таджикский народ. В правление Саманидов в Бухаре, Самарканде, Мёр-ве, Нишапуре и других городах Средней Азии и Восточного Ирана рост экономики сопровождался усилением этно-национального самосознания таджиков и бурным развитием культуры. Пробуждение этно-национального самоутверждения проявлялось в форме возрождения древних культурных традиций восточно-иранских племен, то есть предков таджиков. До X века, а частично даже в X столетии, языком художественной литературы в Иране и Средней Азии был арабский. Уже в IX столетии стали слагать стихи на языке фарси-дари, который является старой формой современных персидского и таджикского языков.

На языке фарси в Хорасане (Восточном Иране) и Маверан-нахре (Среднеазиатском Междуречье) была создана замечательная поэзия с богатой и красочной системой образов, уходящей своими корнями в народную лирику. В то время творили такие великие поэты, как слепой, но жизнерадостный Рудаки, воспевший величие духа и возвышенные чувства; поэт-философ Шахид Балхи и автор дидактической поэмы Абу-Шакур Балхй, излагавший в поэтической форме сентенции и житейскую мудрость.

Наряду с лирической поэзией в X веке в государстве Саманидов складывался и эпико-героический жанр. С усилением этно-национального самосознания ученые мужи собирали древние иранские мифы и сказания. Одни собирали легенды, существовавшие в изустной форме, другие переводили на фарси сохранившиеся записи с пехлевийского, то есть среднеперсидского, а третьи переводили с арабского «Худай-намe'» («Книга о царях»). Нужно иметь в виду, что в период халифата было совершено несколько переводов «Худай-наме». В X веке эти переводы еще были доступны, но, к сожалению, до наших дней не дошли.

В X веке было составлено несколько прозаических и стихотворных версий «Шах-наме», однако о них сохранились лишь сведения в разного рода сочинениях, а сами они исчезли безвозвратно.
Один из авторов «Шах-наме» поэт Дакики успел написать всего одну тысячу бейтов (двустиший). Его дело продолжил великий Фирдоуси.

Во время написания «Шах-наме» Фирдоуси пришлось испытать и голод, и стужу, и гонения местных правителей, но он продолжал неустанно трудиться и завершил свой титанический труд спустя тридцать пять лет. Книга была окончена и посвящена новому властителю, сменившему Саманидов, султану Махмуду Газневи (999—1030), однако, проникнутая высокими идеями и сочувствием простому люду, она не пришлась по душе этому грозному завоевателю.

Было сложено много легенд о конфликте Фирдоуси и султана Махмуда, они не достоверны исторически, но верно отражают ту простую истину, что поэт и жестокий деспот говорили на разных языках и у них было мало общего в политических взглядах.
«Шах-наме» по композиции формально делится на пятьдесят царствований, но главными действующими лицами эпопеи являются не властители, хотя она и называется «Книгой о царях», а богатыри и витязи, сражающиеся за отчизну или во имя воинской славы. Таковы Рустам, Исфандияр, Гив, Бижан, Сухраб и многие другие. По существу же исследователи делят «Шах-наме» на три части: мифологическую, эпико-героическую и историческую. Во «Вступлении» Фирдоуси излагает в поэтически обработанной форме космогонические воззрения предков таджиков и персов. Характерно, что Фирдоуси помещает вслед за восхвалением творцу хвалу разуму.

Дастан «Рустам и Сухраб» принадлежит к числу лучших в «Шах-наме». В нем повествуется о конфликте отца с сыном. Это распространенный в мировом эпосе мотив (Илья-Муромец и Соловей-разбойник русских былин, Гильдебрант и Гадубрант германского эпоса), и сказания на этой основе параллельно и независимо друг от друга складывались у разных племен и народностей, по всей вероятности, в период распада родо-племенных уз и формирования государственно-правовых связей, когда чувство долга по отношению к государству приобрело приоритет над родственными взаимоотношениями.

В дастане «Рустам и Сухраб» поражает драматизм коллизии и безысходная трагичность судьбы юноши, обреченного на гибель от руки собственного отца. Непрестанные расспросы Сухраба об отце, его мучительные искания и желание найти отца с каждой строкой нагнетают напряжение, а беспечность Сухраба, отпустившего поверженного им Рустама, вызывает у читателя чувство горечи и растерянности. Рустам в дастане изображен во всю свою богатырскую мощь, с его неукротимым характером. Он не желает сносить оскорбления разбушевавшегося шаха, дает ему резкую отповедь, но прощает его, так как он обязан под знаменами шаха защищать ровную страну от вторгшихся иноземцев.

Поэма «Сиявуш» — одна из самых трагичных в «Шах-наме». В ее основе лежит распространенный на Востоке мотив о коварстве жен, о том, как невинный царевич был оклеветан мачехой. Сиявуш жаждет примирить извечно враждующие Иран и Ту-ран, но силой обстоятельств вынужден покинуть родную страну и перейти на сторону коварного властелина туранцев Афрасиаба. Но поскольку идейная основа «Шах-наме» — это защита отчизны, верное служение ей, то по художественной логике всякий, кто перешел на сторону врага, должен погибнуть. Сиявуш, несмотря на то, что сначала был встречен восторженно в Гуране, по логике повествования должен умереть и гибнет, оклеветанный коварным Гарсивазом, братом Афрасиаба.

Сила человеческой любви, преданность и самоотверженность любимой в самые тяжелые минуты испытаний — вот о чем говорится в дастане «Бижан и Манижа». Вопреки традиционной вражде между туранцами и иранцами юная красавица — дочь туранского шаха — влюбляется в молодого иранского витязя Бижана. Но злые клеветники доносят шаху, и Бижана бросают в глубокую яму за городом. Изгнанная из дворца и обесславленная, Манижа не покидает возлюбленного: побираясь, она выпрашивает у людей хлеб и приносит своему любимому, поддерживая в нем жизнь, пока его не выручает Рустам.

В «Шах-наме» еще много дастанов, в которых поэт с проникновенным поэтическим даром живописует любовь и ненависть, мужество и трусость, верность слову и коварство. Одним из самых насыщенных драматизмом и неизбежностью трагического исхода дастанов является повествование о Рустаме и Исфандияре. В этом сказании верный шаху Рустам вынужден убить своего сюзерена, царевича Исфандияра, который настаивает на том, чтобы богатырь согласился поехать к шаху скованным по рукам и ногам.
Рустам соглашается поехать во дворец, по решительно отказывается подвергнуться унизительной процедуре и восклицает:
Кто смест связать меня по рукам?
Не свяжет меня лаже высокий небосвод!

В "Шах-наме" много рассказов о чудесных странах, о сражениях со сказочными чудовищами и драконами, немало бытовых юмористических зарисовок, а также утомительных для читателя наших дней философских рассуждений и тронных речей. И все эти разнохарактерные сказания, повести и рассказы, лирические отступления и рассуждения о добре и зле объединены единым авторским замыслом и подчинены одной идее — возвеличению родной страны.

***

Ильяс ибн Юсуф Низами Гянджеви (1141—ок. 1209) — великий поэт Азербайджана, творивший в конце XII века на фарси, который в те времена был литературным языком не только таджиков и персов, но и многих других народов. Поэтому творчество Низами, хотя он и является поэтом Азербайджана, органически входит в таджикско-персидскую литературу. Низами написал пять поэм, объединенных впоследствии в единый цикл «Хамсе» («Пятерица»): «Сокровищница тайн» (1173 г.) —философско-дидактическая; «Хосров и Ширин» (1181 г.) — о любви сасанидского шаха Хосрова Парвиза к прекрасной христианке Ширин; «Лейли и Меджнун» (1188 г.) — о безумной и трагической любви арабского юноши Меджнуна к Лейли; «Семь красавиц» (1196 г.) —о романтических похождениях Бахрама Гура; «Искендер-наме» (1209 г.) — о жизни и походах Александра Македонского.

Поэма «Лейли и Меджнун» — самая популярная поэма о любви на Ближнем и Среднем Востоке. Существует ряд поэтических обработок на многих языках, одновременно имеют бытование многочисленные фольклорные варианты истории любви Меджнуна и Лейли.

В основе сюжета поэмы лежит старое сказание о любви юноши Кайса к девушке Лейли. Они росли с детства вместе и полюбили друг друга, но родители Лейли были против их брака и выдали дочь за богача. Кайс, которого за его безумную любовь прозвали Меджнуном, то есть одержимым, удалился в пустыню и стал жить в окружении диких зверей, слагая прекрасные песни о любви. Вскоре он скончался от истощения. А Лейли умерла, узнав о смерти Меджнуна (согласно другим версиям — сначала умирает Лейли, а Меджнун умирает на ее могиле).

Эта легенда передавалась изустно и вошла в прозаическом варианте со вставными стихами в арабские поэтические антологии. Только под пером Низами эта безыскусная романтическая повесть стала шедевром мировой поэзии, гимном чистой, восторженной любви, не знающей родовых или сословных запретов. Простое сказание превратилось в роскошное поэтическое полотно, с глубочайшим проникновением в тайники влюбленных душ, с пафосом трагедийного изображения человеческих судеб.

Низами выступил не как простой версификатор, а как гениальный творец: он сохранил лишь внешнюю схему сюжета, во многом изменив ее, и преобразил повесть в поэму необычайной поэтической силы.
Чувственное начало в поэме отсутствует начисто, любовь носит идеальный, возвышенный характер. Когда умер муж Лейли, Меджнун мог бы оказаться в объятиях возлюбленной, но он уже далек ото всего этого: образ Лейли в его воображении затмевает реальную Лейли, и он предпочитает остаться в плену платонической страсти. Это апофеоз неземной любви. О несчастной любви Лейли и Меджнуна на Востоке были сложены поэмы на многих языках, и все они, конечно, были не подражаниями Низами, а оригинальными поэтическими творениями, но ни одно из этих произведений не смогло затмить гениального художественного полотна Низами. По неполным данным, одноименных поэм было написано на персидском и таджикском языках двадцать две, на староузбекском — одна, на азербайджанском — три, на турецком — четырнадцать, на курдском — одна.


* * *

В XII веке почти одновременно с Низами совсем недалеко от его родной Гянджи п солнечной Грузии творил величайший поэт того времени Шота Руставели. В то время Грузия, только недавно освободившаяся от иноземного гнета турок-сельджуков, переживала бурный экономический и этно-национальный подъем. Грузинские историки поздних веков период правления блиставшей государственным умом красавицы царицы Тамар (1184—1213) называли «золотым веком». А сам Шота Руставели был ее государственным казначеем. В Грузии ключом била культурная и научная жизнь, молодые грузины в поисках знаний выезжали в близлежащие страны, в Палестину и Византию. Как и многие другие его соотечественники, будущий поэт провел долгие годы в Афинах, изучая античную философию и древнегреческую литературу.

К сожалению, древние грузинские хроники оставили очень мало достоверных сведений о великом поэте, и то немногое, что мы знаем о жизни и личности Руставели, восстанавливается по тексту самой поэмы и косвенным сведениям историко-литературных источников. Благодаря скрупулезным изысканиям грузинских ученых человечество узнало, что гениальный творец «Витязя в тигровой шкуре» родился в небольшом селении Руста-ви на юге Грузии. В этом местечке находятся многие замечательные ансамбли грузинского зодчества, расписанные великолепными фресками, а также крепости и многие другие памятники материальной культуры.

Поэма Шота Руставели дошла до нас лишь в рукописях, переписанных в позднее время (самая древняя рукопись датируется 1646 годом, а отдельные фрагменты — XV веком). Объяснение этому — непринятие светской поэмы церковными кругами, которые даже утопили в Куре почти весь тираж первого издания 1712 года под редакцией просвещенного царя Вахтанга. А среди грузинского народа поэма Руставели имела исключительную популярность. За что же духовные отцы так возненавидели гениальное творение певца из Рустави? За то, ответим мы, что Руставели изобразил не смиренного и прибитого раба божьего, без ропота смиряющегося перед судьбой и жизнью, а подлинного земного человека во всем величии его духа, со всеми присущими ему большими страстями и стремлением к прекрасному. У Руставели нет пропасти между человеком и богом. Напротив, между человеком и богом, в мировоззрении Руставели, существует полная гармония, человек приближается к всевышнему, приобщается к нему, сливается с ним. Конечно, это философский идеализм, но он идет вразрез с официальной доктриной христианства. Средством, возвышающим человека до творца, Руставели считает, как и неоплатоники, любовь. Но Руставели, в отличие от неоплатоников, не абсолютизирует покой и бездеятельность. Напротив, он пробуждает в человеке таящиеся в нем величайшие духовные и физические силы во имя возвышения до божества, во имя свершения подвигов на земле. Главные герои поэмы — это цельные, возвышенные натуры, далекие от мелочных интересов жизни, проникнутые высокими нравственными идеалами, готовые на подвиг и самопожертвование во имя любви и добра, во имя счастья и справедливости. Любовь и добро — вот та нить, на которую Руставели нанизал волшебные жемчужины словесности в сложном переплетении коллизий, ситуаций, в совершенной архитектонике композиции.

* * *

Алишер Навои (1441 —1501) —исключительное явление в истории культуры Средней Азии. В XV веке, когда жил и творил основоположник узбекской литературы, Средняя Азия была поделена между многочисленными потомками грозного завоевателя Тимура, известного в Европе под именем Тамерлана, хотя формально все эти местные удельные владетели и признавали верховную власть султана Хусейна Байкары (1469—1506).

После опустошительных походов Тимура Средняя Азия и Хорасан переживали относительный покой, довольствуясь расходом награбленных сокровищ. При сыне Тимура Шахрохе (1409—1446) велось интенсивное мирное строительство, проводились оросительные каналы, строились мечети, развивались ремесла. Эта политика благоустройства страны продолжалась и при Хусейне Байкаре, главным визирем которого был Навои. Великий поэт старался развивать экономику страны и улучшить положение трудового люда, однако феодальная знать всеми силами воспротивилась его деятельности. Дело дошло до того, что некоторое время Навои был отстранен от должности визиря. Во время отхода от государственных дел Навои стал дружить с выдающимся персидско-таджикским поэтом Абдурахманом Джами (1414—1492), и их творческая и личная дружба продолжалась всю жизнь. Около Навои собирались и пользовались его покровительством почти все выдающиеся деятели науки и литературы того времени. Великий поэт покровительствовал своим соратникам, оказывал им материальное и иное содействие, тем самым способствуя развитию культуры, знания и поэзии. В то время в Герате жили и творили выдающиеся поэты: Хатифи— племянник Джами; Ахли Ширази, написавший самую виртуозную оду в персидской поэзии; Хилали — автор лирических газелей, которые поются народом и в наши дни. Их современником был Хусейн Вайз Кашифи, обладавший прекрасным, но вычурным стилем и переработавший сборник рассказов животного эпоса «Калила и Димна». Историческая наука была представлена Мирхондом и Хондемиром, написавшими ряд исторических сводов. Все эти поэты и ученые писали на фарси, который был языком поэзии от Малой Азии до Ганга. Однако к этому времени уже имели несомненные поэтические традиции и произведения на тюркских языках, в том числе и на староузбекском, который в европейской науке ошибочно называли чагатайским (по имени второго сына Чингисхана, которому досталась в удел Средняя Азия). На староузбекском языке писали поэты Амирй, Атай, Саккаки, Лутфи и многие другие. Вершиной же поэзии на староузбекском языке является творчество Навои.

Навои оставил потомкам богатейшее литературное наследие на двух языках — фарси и староузбекском. Для персидских стихов поэтическим псевдонимом он избрал имя Фани. Самое главное произведение Навои — это шесть больших поэм (1483—-1485): философско-дидактическая «Смятение праведников»— ответ на «Сокровищницу тайн» Низами; «Лейли и Меджнун» — ответ на одноименную поэму Низами; «Фархад и Ширин» — ответ на «Хосров и Ширин» Низами; «Семь планет» — ответ на «Семь красавиц» Низами; «Стена Искандара» — ответ на «Искендер-наме» Низами; «Язык птиц» — ответ на аллегорическую поэму Фаридаддина Аттара.

Нужно иметь в виду, что ответ как литературный жанр вовсе не означает подражание, что в большинстве случаев, в особенности у талантливых поэтов, он является совершенно оригинальным произведением, имеющим со своим прототипом лишь очень отдаленную общность. Это нужно иметь в виду, так как многие европейские ученые голословно объявляли «Фархад и Ширин» Навои переводом поэмы Низами, не дав себе труда основательно ознакомиться с содержанием обоих произведений.

Изменение Алишером Навои названия поэмы («Фархад и Ширин» вместо «Хосров и Ширин» у Низами) не просто смена вывески, а коренное различие: у Низами главным героем был слабовольный шах Хосров, в целом персонаж положительный, а Фархад — лишь эпизодической фигурой; у Навои главным положительным героем является Фархад, а Хосров — отрицательный тип, кровожадный деспот. Ширин у Низами — главное действующее лицо, страстно влюбленная в Хосрова. Она старается воздействовать на его характер, видит его недостатки, но тем не менее любит его, а Фархада лишь жалеет. У Навои Ширин страстно любит Фархада и ненавидит Хосрова, но она не основной персонаж. В соответствии с изменением характеров главных действующих лиц в поэме Навои и новый сюжет, и новая композиция.

Здесь речь идет вовсе не о том, кто из поэтов выше или талантливее. Такие вопросы никогда не имеют однозначного ответа, если речь идет о выдающихся поэтах. Воздавая должное гению Низами, мы одновременно признаем и величие творения Навои. Между обоими произведениями разница не только в расстановке действующих лиц, но и в идейно-тематической основе: у Низами поэма — это гимн самоотверженной женской любви, способной творить чудеса и вдохновлять на подвиги; Навои же во главу угла ставит великую силу мужской любви, толкающей влюбленного на свершение титанических подвигов, ничего не требуя в качестве мзды.

***

Такова общая характеристика представленных в этом томе произведений. Юный читатель, конечно, сам прочитает их и составит собственное мнение. Наша же задача — сообщить ему некоторые сведения общеисторического и историко-литературного характера.

А кадемик Б. Г. Г а ф у р о в