Фирдоуси. Низами. Ш.Руставели. А.Навои Поэмы | ФИРДОУСИ. Шах-наме
ШАХ-НАМЕ
СЛОВО О РАЗУМЕ
О мудрый, не должно ль в начале пути
Достоинства разума превознести.
О разуме мысли поведай свои,
Раздумий плоды от людей не таи.
Дар высший из всех, что послал нам Изед*,
Наш разум,— достоин быть первым воспет.
Спасение в нем, утешение в нем
В земной нашей жизни и в мире ином.
Лишь в разуме счастье, беда без него,
Лишь разум — богатство, нужда без него.
Доколе рассудок во мраке, вовек
Отрады душе не найдет человек.
______________
* См. «Комментарии» в конце тома.
Так учит мыслитель, что знаньем богат,
Чье слово для жаждущих истины — клад:
Коль разум вожатым не станет тебе.
Дела твои сердце изранят тебе.
Разумный тебя одержимым сочтет,
Родной, как чужого, тебя отметет.
В обоих мирах возвышает он нас;
В оковах несчастный, чей разум угас.
Не разум ли око души? Не найти
С незрячей душою благого пути.
Он — первый средь вечных созданий творца,
Он стражей тройной охраняет сердца.
Слух, зренье и речь — трое стражей твоих,
И благо, и зло познаешь через них.
Кто разум и душу дерзнул бы воспеть?
Дерзнувшего кто бы услышал, ответь.
Коль внемлющих нет — бесполезны слова.
Ты мысль обрати к первым дням естества.
Венец мирозданья, ты создан творцом,
Ты образ и суть различаешь во всем.
Пусть разум водителем будет тебе,
От зла избавителем будет тебе.
Ты истину в мудрых реченьях найди,
О ней повествуя, весь мир обойди.
Науку все глубже постигнуть стремись,
Познания вечною жаждой томись.
Ли шь первых познаний блеснет тебе свет,
Узнаешь: предела для знания нет.
РУСТАМ И СУХРАБ
Теперь я о Сухрабе и Рустаме
Вам расскажу правдивыми устами.
Когда палящий вихрь пески взметет
И плод незрелый на землю собьет,—
Он прав или не прав в своем деянье?
Зло иль добро—его именованье?
Ты правый суд зовешь, но где же он?
Что — беззаконье, если смерть — закон?
Что разум твой о тайне смерти знает?..
Познанья путь завеса преграждает.
Стремится мысль к вратам заветным тем...
Но дверь не открывалась ни пред кем.
Не ведает живущий, что найдет он
Там, где покой навеки обретет он.
Но здесь — дыханье смертного конца
Не отличает старца от юнца.
Здесь место отправленья в путь далекий
Влачимых смертью на аркане рока.
И это есть закон. Твой вопль и крик
К чему, когда закон тебя настиг?
Будь юношей, будь старцем седовласым —
Со всеми равен ты пред смертным часом.
Но, если в сердце правды свет горит,
Тебя в молчанье мудрость озарит.
И если здесь верна твоя дорога,
Нет тайны для тебя в деяньих бога.
Счастлив, кто людям доброе несет,
Чьё имя славой доброй процветёт!
Здесь расскажу я про отца и сына,
Как в битву два вступили исполина.
Рассках о них, омытый влагой зглаз,
Печалью сердце наполняет в нас.
...............................
СИАВУШ
Сказ новый сложи, вдохновенный поэт,
И пусть красотою чарует он свет.
Поэту гордиться твореньем дано,
Которое разумом озарено.
А если в тисках заблуждения он
И если порочною мыслью прельщен,
Хотя б распинался, трудясь без конца,—
Себя опозорит в глазах мудреца.
Но кто у себя обнаружит порок?
Свой нрав для любого и чист и высок.
Неси знатоку завершенный свой труд,
Услышь справедливый, взыскательный суд,
И если услышал хвалу знатока —
Достиг благодатного ты родника.
Поведаю сказ миновавших времен,
Который дихканом для нас сохранен.
Забыты предания древние,— их
Пусть вновь оживит для народа мой стих.
Коль дни мои в радостном мире земном
Продлятся, то долгим усердным трудом
Такую смоковницу выращу я,
Что ввек не увянет в саду бытия.
Однажды мне мудрый сказал человек:
«Состарившись, не обновишься вовек!
Слагай свои песни; доколе ты жив,
Будь нравом приветлив, умом прозорлив.
О каждом деянье, благом иль худом,
Отчет пред Изедовым дашь ты судом.
Что сеял — пожнешь ты. Каков твой привет,
Таков, без сомнения, будет ответ.
Кто сдержан, хулы не услышит и сам,
Привержен будь мудрым делам и речам».
Но к сказу дихкана вернусь наконец,
Послушай, о чем повествует мудрец.
О МАТЕРИ СИАВУША
На равнине Дагуй, граничащей с Тураном, охотятся прославленные витязи Гив и Тус.
Углубившись в лесную чащу, богатыри нежданно встречают молодую красавицу.
Она рассказывает, что происходит из царского рода, что, спасаясь от отца,
впавшего в безумие, вынуждена была бежать из родительского дома.
Гив и Тус готовы оружием разрешить спор, возникший между ними из-за прекрасной
пленницы, но царь Кей-Кавус, увидев девицу, сам влюбляется в нее;
она дает согласие стать его женой.
РОЖДЕНИЕ СИАВУША
Дни мчатся; неможется шахской жене,
Пленительно-юной, цветущей весне.
Лишь в беге небесного свода истек
Начертанный девятимесячный срок,
Пришли к повелителю с вестью благой:
«Порадуйся дару жены дорогой!
До неба теперь вознесешь свой престол.
О царь, ты не чадо, а чудо обрел!
Младенца такого не видывал мир:
Хорош, как пери, как священный кумир
О прелести дивной лица и кудрей
Мгновенно молва донеслась до людей.
Владеть небосводом достоин был сын;
Его Сиавушем нарек властелин.
Гадал о младенце седой звездочет,
И вскоре поведал ему небосвод
Свое предсказанье; гласило оно,
Что много царевичу бед суждено.
И сердце гадателя сжалось в тоске.
Младенца он вверил Йездана руке
И шаха-родителя предостерег,
Поведал, что к сыну немилостив рок...
Года миновали. К царю во дворец
Примчался могучий забульский боец.
Просил он: «Мне львенка доверь своего
Воспитывать мне подобает его.
Здесь нянек немало, да грош им цена;
Ты лучше меня не найдешь пестуна».
Раздумывал долго над тем властелин,
Затем, для отказа не видя причин,
Он отрока храброго, полного сил,
Свой светоч,— заботам бойца поручил.
Могучий в Забул Сиавуша увез,
Жилище воздвиг для него среди роз*.
Арканом и луком владеть и уздой
И тешиться в поле лихою ездой,
Ликуя, спешит отовсюду народ.
Весь город любимым хвалу воздает.
Все рады: до срока поверженный ствол
Дал отпрыск, и пышно могучий расцвел.
И каждый душой за усопшим царем
Летит и его поминает добром.
Где были колючки — цветы разрослись,
Где сорные травы — встает кипарис.
А где Сиавушева кровь пролилась —
Смоковница стройная ввысь вознеслась,
И мускусом листья запахли, и лик
Царя Сиавуша на каждом возник.
Смоковница та зеленела весь год,
Под ней о царевиче плакал народ...
Как мстили за смерть Сиавуша, внемли.
Как царского сына в Иран увезли.
БИЖЕН И МЕНИЖЕ
Ночь словно омыта смолою густой,
С агатом поспорит она чернотой.
От взоров и Тир, и Кейван, и Бехрам
Укрыты, окутал их тьмы океан.
И странен взошедшего месяца лик:
Унылый и бледный, он в небе возник;
Истаявший, словно томимый тоской
По своду, где царствует вечный покой,
Плывет он, на четверть лишь видный земле,
Ее уступая таинственной мгле.
Вершины и долы — все ночь облекла
Покровом, чернее воронья крыла.
Со сталью померкшею схож небосклон,
Нахлынувшим мраком и он покорен.
Весь мир словно взят Ахриманом во власть,
Раскрывшим змеиную черную пасть.
И мнится: лишь ветер повеет слегка,
Прах черный в тиши сеет негра рука.
Не сад, не ручей, не пестреющий луг —
Лишь темень угрюмую вижу вокруг.
И кажется, замер вертящийся свод
И солнце угасшее вновь не взойдет.
Земля в облачении черном ночном
Покоится, крепким охвачена сном,
И страж заглушил колокольчика звон.
Сказал бы ты, мир сам собой устрашен.
Ни щебета птиц, ни рычанья зверей —
Молчанье царит над вселенною всей.
Вершины от пропасти не отличишь,
И душу томит бесконечная тишь.
Прогнать бы, рассеять нависшую тьму!
Жила тогда милая сердцу в дому;
Я кликнул ее, чтоб светильник взяла И
в сад, красотою сверкая, вошла.
«Светильник зачем? Иль предчувствия жуть
Напала, мешая спокойно уснуть?»
«Любимая,— молвил я,— спать не хочу,
Внеси же подобную солнцу свечу.
С тобой попируем за чашей вина,
И пусть услаждает нас ченга струна».
Отрада моя возвращается в сад.
Светильником весь озаряется сад.
Все к пиршеству нашему принесено —
Айва, и багряный гранат, и вино.
То чашу, то ченг эти пальцы берут.
Сказал бы, любуясь: колдует Харут*.
И все воплотилось, о чем я мечтал:
Мрак ночи полуднем сияющим стал.
Воссели за чашами дружной четой,
И вот что затем я услышал от той,
Чья светлому солнцу подобна краса:
«От горя тебя да хранят небеса!
Старинную книгу я стану листать,
Сказанье о днях миновавших читать.
Пей, милый, и слушай медлительный сказ,
Причудам всевластного рока дивясь.
Все в сказе — сраженья, любовь, колдовство;
Отрадно разумному слушать его».
Сказал я: «Венчанный луной кипарис!
Молю я, за чтенье скорее примись».
Спросила: « Гот сказ пехлевийский потом
Своим перескажешь ли звучным стихом?»
На это ответил я милой: «Готов
Взимать я течению плавному слов.
Быть может избавясь от тягостных дум,
Усну я, тревога покинет мой ум,
Вернутся ко мне вдохновенья часы,
О друг, образец непорочной красы!
О том, что из уст я услышу твоих,
Поведает людям правдивый мой стих,
И милость Йездана в награду пожну.
Благую судьба мне послала жену!»
Затем прочитала любимая мне
Пленительный сказ о седой старине.
Теперь на творение это взгляни,
Его по достоинству ты оцени.
АРМАНЫ ПРОСЯТ КЕЙ-ХОСРОВА О ПОМОЩИ
Закончил победные войны Хосров,
И край возрожденный стал светел и нов.
Возвысил свой трон, торжеством осиян,
Престола лишил побежденный Туран.
... .
<<<---
Cтарый 4емодан
