RSS Выход Мой профиль
 
Главная » Статьи » Библиотека C4 » 20.Книги по религии и атеизму

Ат-033. Шамаро А.А. Русское церковное зодчество: символика и истоки

Раздел Ат-033

А. А. Шамаро РУССКОЕ ЦЕРКОВНОЕ ЗОДЧЕСТВО: СИМВОЛИКА И ИСТОКИ

— М.: Знание, 1988. — 64 с. — (Новое в жизни, науке, технике. Сер. «Научный атеизм»; №10).

обложка издания
| Аннотация:
Автор: ШАМАРО Александр Александрович, историк-публицист, член Союза журналистов СССР, автор многих пользующихся большой популярностью среди массового читателя книг и брошюр, в том числе по научно-атеистической проблематике. Его брошюры неоднократно выходили в издательстве «Знание» в серии «Научный атеизм».
Церковное зодчество представляет собой многовековую арену противоборства двух начал — религиозного, мистического и художественного, творческого. В брошюре анализируются православно-церковные представления о храме и его символике, выявляются истинные истоки и корни этого замечательного художественного наследия.
| Содержание:
От редакции
«Образ неба на Земле»
«Священные геометрические фигуры»
Купола и главы
Церковные кресты
Триада: алтарь, храм, притвор
Алтари — только на восток
Русло основных закономерностей
Послесловие
Литература
Приложение: мнение читателей

| скачать РУССКОЕ ЦЕРКОВНОЕ ЗОДЧЕСТВО: СИМВОЛИКА И ИСТОКИ


***

Если интересуемая информация не найдена, её можно Заказать

А. А. Шамаро.
РУССКОЕ ЦЕРКОВНОЕ ЗОДЧЕСТВО: СИМВОЛИКА И ИСТОКИ

ОТ РЕДАКЦИИ

Эта брошюра — результат многолетних исследований ее автора. Материал на данную тему — новая грань вопроса в науч-но-популярной атеистической литературе, и поэтому не все его положения могут показаться бесспорными, что-то, возможно, вызовет возражения. Но тем не менее предлагаемая вниманию работа А. Л. Шамаро со своими размышлениями, выводами, богатым фактическим материалом представляет несомненный познавательный интерес.
Редакция будет благодарна за отзывы об этой брошюре.

«ОБРАЗ НЕБА НА ЗЕМЛЕ»
В одном из церковных трактатов, изданном в Бельгии два десятилетия назад под весьма примечательным заглавием — «Небо на Земле», — внимание привлекли такие строки:
«Начиная с отдаленной христианской древности храм был неотъемлемой частью профиля города. Как невозможно представить себе Вавилон без его Зиккура-та 1 или Афины без Парфенона, так точно невозможно мыслить Париж без Нотр-Дам, Лондон без Вестминстерского аббатства, Ленинград без Исаакия... Совсем иное звучание приобретает силуэт храма где-нибудь на холме, среди деревьев... Сельские храмы не выглядят сурово. Они прекрасны той же таинственной красотой, что и окружающий их пейзаж. Достаточно вспомнить дивную церковь Покрова на Нерли, которая, как сказочная невеста, смотрится в тихую гладь реки».

Кто будет спорить с мыслями, выраженными в этих строках, кто не разделит чувства, их пронизывающие?.. Да, во все исторические времена и во всех странах храмы (независимо от того, какую религию под их сводами проповедовали) были неразрывно, органически связаны с общей архитектурной тканью (а вне больших городов, крупных поселений — с ландшафтом), являлись частью их.

Но — как ни странно — эти верные мысли и наблюдения вступили в непримиримое противоречие со всем, чему был посвящен упомянутый богословский трактат, со всем тем, что проповедовали, утверждали его авторы, подобно коллегам — авторам бесчисленного множества других церковных публикаций, в их числе и бессчетных

______________
1 Зиккурат — культовая башня в Древней Месопотамии, имевшая от 3 до 7 ярусов, сложенных из кирпича-сырца.

статей и проповедей, опубликованных Русской православной церковью. Бесчисленных книг и трактатов, проповедей и статей, посвященных изложению православно-христианского учения о символике храма, о символическом объяснении, истолковании церковной архитектуры, в частности русского церковного зодчества.
Можно сказать, что богословы опутали религиозной символикой весь православный храм от его крестоносных глав до фундамента, не обойдя вниманием практически ни одной особенности, ни одного компонента его архитектурного облика, начиная от планировки и кончая конструкцией церковного креста.

В чем же существо православно-христианских представлений о церковной архитектуре, о храме, о значении тех или иных его частей и элементов?
Хотелось бы начать с того, что церковное учение о храме, богословское истолкование его по сути ничем не отличается от церковного учения об иконе, от богословского истолкования иконописи.

И храм, и икона, по утверждению богословов, — это «образ божества», «образ небесного мира», «небо на земле» (вспомните заглавие только что упомянутой и процитированной брошюры!), «образ горнего Иерусалима» или «вечного царствия небесного», «видимый образ невидимого», или, иными словами, «надприродного сверхъестественного мира».
Послушаем современных православных богословов... Откроем «Настольную книгу священнослужителя».

«Храм, по учению се. отцов... преображенный мир грядущего Царства Божня... Именно из такого представления о храме и вытекают основные принципы его постройки и росписи... Храм — земное небо будущего века... Красота храма как бы приподнимает завесу над красотой горнего Иерусалима, который Бог уготовал для любящих его... Церковь есть земное небо, в котором живет и пребывает преднебесный Бог». «Высокое назначение храма, его духовность, выраженные в богослужении, святых таинствах, обрядах, священных предметах, — вот что определяло во все времена его внешний вид и содержание».
«Символическое значение храма обусловливает его отличие от всякого другого здания и помещения... Посредством архитектуры храма, созданного человеческими руками, церковь возводит нас к созерцанию вещей не только невидимых, но и не поддающихся никакому прямому выражению».
И так далее, в том же смысловом русле...
Богословы самым решительным образом отвергают, отметают даже самые робкие предположения о том, что символика храма есть плод воображения, иносказательной изобретательности тех или иных церковных проповедников и литераторов. По учению церкви, символика храма неким чудесным путем внушена была наиболее благочестивым христианским душам свыше, с небес — иными словами, являет собой одно из знамений, прозрений, чудесную возможность узреть «изображения, которые передают духовное значение Божественных или небесных истин...». «К знамениям, — читаем мы на тех же страницах, — относятся внешние и внутренние формы храма». Иначе говоря, «царствие небесное» может лишь отчасти «открываться» избранным, праведным душам, — и эти «видения» и воплощены были некогда в архитектурном облике православного храма. «Изображения, которые передают духовное значение Божественных или небесных истин», богословие определило еще в первые века христианства, — ив них, этих изображениях, говоря языком церковных трудов, «священных геометрических фигурах» не было никаких откровений: за многие века до возникновения христианства они были известны древнейшему человечеству. Это прямоугольник, круг и крест.

Богословы прямо и недвусмысленно утверждают, что все религиозно-символические взгляды, лежащие в основе архитектурных замыслов и проектов, непосредственно определяют планировку и облик церквей, что, в частности, русские зодчие и строители — каменщики и плотники во все времена — если уж не всегда осознанно, то по меньшей мере интуитивно творили, созидали, воздвигали в полном соответствии с этими религиозно-символическими предписаниями.

«Византийские, а затем и русские зодчие, — читаем мы все в той же «Настольной книге священнослужителя», — творя по религиозной интуиции, жили в живом созидании символических форм...»

Не будучи слепы к эстетической грани церковного зодчества (свидетельством чему, в частности, могут послужить слова, цитированные в самом начале), богословы и проповедники тем не менее отодвигают на второй план эстетическую ценность храма как цель, к которой стремились (или могли стремиться) его создатели. «Храм* — прямо говорит один из современных православных богословов архимандрит Евлогий, — никогда не создавался по побуждениям внешним, чисто эстетическим».

«Важнейшая особенность православного храма, — почти дословно повторяют это положение составители обзорт-справочной книги «Русская православная церковь», изданной Московской патриархией в i960 г., — состоит в том, что он никогда не создавался по побуждениям внешним, чисто эстетическим. Высокое назначение храма, его духовность, выраженные в богослужении, святых таинствах, обрядах, в священных предметах, — вот что определяло во все времена его внешний вид и содержание». «Внешней, чисто эстетической» грани храма богословы противопоставляют иную, мистическую, по утверждению их, единственно истинную «красоту», которая «как бы приподнимает завесу над красотой горнего Иерусалима».
Так что же в действительности, повторяя слова православного богослова, во все времена определяло внешний вид христианского храма?.. Говоря конкретнее, русско-православного храма?..

Если следовать за богословскими выводами, то христианский храм можно было бы уподобить фантастическому и таинственному космическому летательному аппарату, кораблю, спустившемуся на грешную землю.
Храм спускается с небес — такова суть церковного учения.
Храм вырастает из земли — такова истинная картина.


«СВЯЩЕННЫЕ ГЕОМЕТРИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ»
Начнем с первой из них — с прямоугольника, представляющего собой по преимуществу как бы сдвоенный квадрат, т. е. прямоугольник, длина которого вдвое больше ширины. Что же, по словам богословов, символизирует прямоугольный в плане храм — иначе говоря, каков тот религиозный символ, в соответствии с которым, по утверждению богословов, и построены были подобные храмы?

На вопросы эти можно ответить предельно лаконично — корабль... «Одна из наиболее распространенных с древнейших времен архитектурных форм храма — корабль (неф) 2 символизирует церковь, совершающую но бурному житейскому морю свой путь к горнему Иерусалиму» (т. е. к царствию небесному. — А. Ш.)... «Символ корабля в далекой древности обозначает путешествие души в потусторонний мир... Корабль стал символом Церкви, плывущей по волнам житейского моря, а также символом души, ведомой Церковью». «Вид корабля говорит о том, что Церковь спасает нас среди соблазнов мира, как некогда Ной посредством ковчега спасся от потопа, и только при помощи этого корабля мы можем достигнуть пристани — Царства Небесного». Итак, фантастический корабль, плывущий по морю житейскому, по морю историческому. Корабль, прообразом которого послужил легендарный Ноев ковчег.

Каким же изображает ветхозаветное предание это мифическое судно, обломки которого до сих пор не оставляют надежду отыскать на крутых склонах Арарата наиболее пылкие почитатели Библии (или же те, кто, преследуя в подобных «археологических экспедициях» совсем иные цели, предпочитают под такой маской действовать?.. Книга «Бытие» (гл. 6, стихи 13—15), действительно рисует ковчег в виде огромного плавающего ящика или ларя со следующими размерами: длина — около 150 м, ширина — около 25 м и высота — около 15 м. Если бы православный храм был действительно подобен Ноеву ковчегу, то он представлял бы собою длинный и узкий коридор, длина которого в 6 раз превосходила бы его ширину!

Но история христианской архитектуры совершенно бесспорно (в том числе и для всех без исключения серьезных церковных авторов) свидетельствует о том, что христианская церковь уже в самом начале своего узаконенного, легального существования, т. е. со второй четверти IV в., обрела прямоугольные в плане храмы

_____________
2 «Неф» — французское слово (nef), образованное от латинского слова navis — «корабль». От этого же корня и слово «навигация».

путем прямого заимствования такого строения из античной архитектуры. История ясно и определенно свидетельствует о том, что раннехристианская церковь не стала утруждать себя выработкой, если так можно будет сказать, изобретением хотя бы в какой-то мере своеобразного архитектурного облика, архитектурного типа для собственных молитвенных зданий, а просто, как говорится, не мудрствуя лукаво, использовала в качестве образца для этой цели без каких бы то ни было изменений уже ни одно столетие существующее и повсеместно распространенное общественное здание — базилику. Причем на первых порах не только как образец для собственного храмостроительства, а нередко и в буквальном смысле слова, в готовом виде, оборудуя, обставляя для богослужебных надобностей уже существующие базилики. I Что же представляла собой базилика?

Это было прямоугольное в плане здание, разделенное на так называемые нефы (их могло быть три или пять) продольными и параллельными рядами колонн или столбов (как правило, двумя, но могло быть и четыре ряда). Более высокий средний неф освещался через окна, расположенные над крышами боковых нефов.

В странах античного мира — ив Греции, где базилики возникли, и в Риме, куда они пришли позже, — такого типа строения служили для судебных заседаний и разбирательств, о чем, кстати сказать, свидетельствует и само это слово, латинское по форме и греческое по происхождению, означающее «царский дом» — дом власти, в данном случае — судебной, а не государственной.

Другое предназначение базилики — крытый рынок, городской базар под навесами. В историческом плане эта функция была первичной, изначальной, которой, собственно говоря, базилика и обязана своим возникновением.

Архитектурная конструкция, лежащая в основе огромного большинства христианских храмов (и не только и даже не столько православных, но и главным образом католических) и выводимая богословами из мифического Ноева ковчега, в действительности ведет свое происхождение от совершенно реальных, многолюдных, шумных и красочно-пестрых базаров в городах Древней Греции. И об этом, в частности, обстоятельно и образно рассказано в «Истории русской церкви» крупнейшего русского церковного историка, профессора Московской духовной академии Е. Е. Голубинского.

Исток базилики привел бы нас на агоры — торговые площади (торжища, как говорится в русских переводах Евангелия) древнегреческих городов, на которых перед нашим взором предстали бы обширные незамысловатые постройки — глухие стены, сооруженные по линиям продолговатого прямоугольника. Внутри, вдоль всех четырех стен и на определенном расстоянии от них, мы увидели бы колоннады, подпирающие крыши; внутренняя площадка была открытой.

Вдоль этих стен, под этими навесами, укрывавшими и от испепеляющего южного солнца, и от внезапных ливневых дождей, и располагались торговцы, раскладывая товар прямо иа земле или на лавках. Вдоль этих стен, под этими навесами сновала шумная толпа, то тут то там собираясь для всякого рода обсуждений, споров. Как и во всех иных странах в определенные эпохи их истории, базарные площади в городах античной Греции были центрами общественной жизни.

И поэтому нет ничего удивительного в том, что на этих площадях, в этих прямоугольных в плане рыночных галереях и устраивал свои заседания суд. Естественно, что судьи не пристраивались где придется; глубокое и всеобщее уважение к сему учреждению заставляло горожан освобождать для суда наиболее достойное для него, наиболее подходящее для таких целей место — у одной из поперечных стен — там, где высокий суд был бы хорошо виден, откуда он был бы хорошо услышан всеми. В силу таких причин, пишет Е. Е. Голубииский, «площадные и базарные галереи от помещавшихся в них судей получили название судейских галерей — базилик».

В Риме это строение претерпело очень существенные изменения, было коренным образом усовершенствовано и преображено. Римляне накрыли крышей и его центральную часть. Для того чтобы при этом помещение не погрузилось в темноту, новую, центральную крышу они значительно подняли над боковыми крышами. Судьи превратились из гостей базилики в ее хозяев, и в римских базиликах для них у одной из коротких стен (той, что расположена напротив входа) стали сооружать и подобающее суду место. Судья восседал в полукруглом углублении, которое с внешней стороны стены выдавалось соответственно полукруглым выступом. Так возникла абсида, которой в грядущем суждено будет стать алтарем христианского храма. Как видите, христианство не изобрело не только собственного храма, но даже и алтаря в нем.

В истории христианской архитектуры, наверное, нет более бесспорного и ясного, общепризнанного и общепринятого факта, как факт заимствования «языческой» базилики для изначального христианского храма. Факт, удостоверенный, к примеру, такими, как принято говорить, солидными энциклопедиями, как «Православная богословская энциклопедия» и «Энциклопедический словарь» Брокгауза и Ефрона. «Христианская базилика по своему архитектурному стилю примыкает к архитектуре греко-римской... Это положение без колебаний принимается всеми главнейшими представителями современного художественно-архитектурного знания» (Православная богословская энциклопедия. — Т. V, И. — С. 732).

«Из всех римских зданий базилика всего более удовлетворяла требованиям христиан: она не напоминала поклонения ни одному из языческих богов; возвышенное место в конце средней галереи, где заседали судьи, было видно отовсюду; при этом постройка базилики не требовала больших издержек. Христиане приняли ее как тип для своих церквей, которые с этого времени назывались у них базиликами. В некоторых местностях римские базилики были прямо превращены в христианские храмы, после некоторых изменений» (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. — Т. 21. — С. 134).

И при этом — что следует особо подчеркнуть — оба эти в высшей степени авторитетных источника столь же категорически и совершенно безоговорочно отметают попытки некоторых уж чересчур ортодоксальных богословов и церковных историков вывести прямоугольный христианский храм из прототипа, ни в коей мере не оскорбляющего их благочестия, — из храма царя Соломона.

«Попытки прежних ученых отыскать прототипы христианской базилики в архитектуре храма Соломона в Иерусалиме основаны лишь на общих соображениях о связи Ветхого завета с Новым; точное же сравнение, насколько оно возможно при настоящих научных средствах, заставляет признать в этом сопоставлении прямое недоразумение, разрушающее основные понятия о художественном стиле; храм Иерусалимский относится к одному архитектурному стилю, храм базиличный — к другому. Здесь (в базилике. — А. Ш.) мы видим античные колонны, возвышение среднего нефа над боковыми и обильное освещение — все это такие признаки, каких пет в храме Иерусалимском и какие находятся налицо в архитектуре греко-римской» (Православная богословская энциклопедия. — Т. V. — С. 731).

И вот что еще любопытно!.. Базиликовый храм, ставший своего рода саженцем, ростком, из которого выросло гигантское, почти над всем миром простершее свои ветви древо христианской архитектуры, — в дальнейшем получил распространение в западно-христианском, католическом мире и совсем не «привился» в мире восточного, православного христианства, где восторжествовала иная архитектурная конструкция, названная крестово-купольным храмом (мы его скоро коснемся). Но древнегреческая базилика тем не менее все-таки проникла на Русь-в Россию, причем в ее исконном, мирском виде.

«Наши торговые ряды, — прочтем мы в «Истории русской церкви» Е. Е. Голубинского, — в своей настоящей русской форме, которую они сохранили еще инде (т. е. кое-где. — А. Ш.), были подражанием рядам византийским, вышли из этих классических базилик: если в галереях базилик напристранвать к стенам глухих комнат, которые бы составляли купеческие лавки, то это и будут наши ряды».

Базилика не известна русскому церковному зодчеству, но на Руси - в России получил самое широкое распространение близкий ей по форме храм, имеющий чисто русское происхождение, так называемый клетскнй храм.

«Клеть, — пишут крупные исследователи П. Н. Максимов и Н. Н. Воронин в очерке, посвященном истории русского деревянного зодчества, — основная пространственная ячейка, из сочетания которых складывалась русская деревянная постройка — церковь или хоромы; простейшие жилье или хозяйственные здания или маленькие часовни нередко и состояли только из одной такой клети». Иными словами, принесенный из-за Черного моря православно-византийский храм с его сердцевиной — четырехугольным зданием встретили па Руси как старого знакомого, ибо между греко-римской базиликой и русской прямоугольной (чаще всего — удлиненной) клетью не было в принципе разницы. Христианство с величайшими трудностями и с существеннейшими потерями прокладывало себе пути по языческой стране — а со строительством первых русских христианских храмов, в сущности, не было проблем. «...Клетский храм, — свидетельствует «История русского искусства», изданная незадолго до Октябрьской революции, под редакцией и при авторском участии И. Э. Грабаря, — по всей вероятности, является первичной храмовой формой. Возможнее всего, что именно эта форма, заимствованная у обычного жилища, была дана первым деревянным храмам на Руси по принятии христианства. Едва ли строители этих первых храмов видели каменный византийский храм или что-либо подобное...» Любопытно, что применительно к такому храму, при всем его сходстве о базиликой, православные богословы предпочитают воздерживаться от библейских, ветхозаветных символических толкований. Объяснить это можно, наверное, следующими причинами и соображениями. Клетский храм, со строительной точки зрения, ничем, в сущности, не отличается от клетской избы или от клетского амбара или хлева. И поэтому витийствовать о Ноевом ковчеге перед людьми, которые запросто ставят такие «ковчеги», живут в них, хранят всякое добро и держат скот, — значит рисковать осмеянием. Другое дело — просто корабли. Их упоминали и — надо заметить — довольно-таки часто. В этой связи приходят на память эпизод из «Воспоминаний» Е. Е. Голубииско-го, долгие годы читавшего лекции в Московской духовной академии и оставившего нам мемуары, украшенные целой галереей портретов православных церковных деятелей и богословов второй половины прошлого века; в их числе оказался и ректор упомянутой академии отец Сергий Ляпидевский.

«Лектором Сергий был неважным, — писал Е. Е. Го-лубинский, — читал он нравственное богословие и за-чем-то почти на каждой лекции употреблял сравнение церкви с лодкой или кораблем. Студент, собираясь заснуть на его лекциях, говорил соседу: «Разбуди, когда пройдет лодка» или «когда пройдет корабль».

Храмы круглые в плане — большая редкость и сравнительно позднее явление в русском церковном зодчестве. Примером такого архитектурного типа может послужить построенная в 1798 г. в Московском Донскэм монастыре фамильная усыпальница Зубовых (родственников Платона Зубова, последнего фаворита Екатерины II и последнего временщика ее царствования).

Античное происхождение подобных строений — столь же очевидно и бесспорно, как и происхождение базилики, — и это можно подтвердить ссылками на те же авторитетные энциклопедические издания, которые только что были упомянуты.

«По плану круглые храмы имеют связь с сооружениями дохристианской эпохи... Христианский круглый храм сходен с греко-римской ротондою, круглым зданием без колонн, имевшим различное, иногда погребальное значение» (Православная богословская энциклопедия. — Т. V. — С. 735).

«Римляне сооружали в честь некоторых божеств круглые храмы, составляющие их собственное изобретение... Вскоре после торжества новой религии христиане начали строить церкви круглой и многогранной формы, заимствованные у древнеримской архитектуры» (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. — Т. 52. - С. 731; Т. 21. — С. 135).

Такие храмы часто имели определенное ритуально-обрядовое предназначение: в виде увенчанной крестом ротонды строили баптистерии — помещения для совершения обряда крещения.
Но тем не менее и ротонде православные богословы приписывают символические истолкования в обычном своем стиле — будто бы благодаря этим мистическим идеям и озарениям подобные архитектурные конструкции и были изобретены, будто бы согласно им, в соответствии с ними подобные храмы и воздвигали. Форма круга, внушали и поныне внушают церковные иерархи и литераторы, говорит о вечности церкви как царства Христова, как царства небесного.
Можно полагать, что древняя, античная ротонда проникла в русское церковное зодчество, образно говоря, через роскошные дворцовые и усадебные парки XVIII столетия. Впрочем, не только (и даже — не столько) в храмостроительство, айв современную гражданскую архитектуру, став одним из самых любимых и распространенных сооружен^ в садах, парках, на набережных.
Базилика и куТюл соединились в базилике, увенчанной куполом, и эта архитектурная конструкция, как можно полагать, послужила исходной формой для типичнейшего и чрезвычайно распространенного византийского (а затем — и русского православного) храма — так называемого крестово-купольного храма.
Купола на базиликах росли и расширялись в диаметре, и естественно, все более и более возрастал их вес, создавая серьезную угрозу для поддерживающих его стен. Иначе говоря, своды купола распирали в стороны стены основного здания, и те могли рухнуть. Во избежание этого решено было как бы подпереть с обеих сторон пристройками, поставленными перпендикулярно основному зданию, стены, на которые непосредственно опирался купол. Так возникли дополнительные средние или поперечные нефы, и все строение приобрело в плане крестообразные очертания. Разумеется, создатели таких храмов, если и помышляли о символах, все же в первую очередь исходили из совершенно определенных, сугубо технических соображений. Но это не удержало православных богословов з дальнейшем изобразить дело так, словно мотивами храмостроителей были чисто религиозные представления. Так они говорят и пишут и по сей день... «Крестовидная форма указывает на орудие нашего спасения — крест Христов»... «Храм в виде креста означает, что крест Христов — основа церкви и ковчег спасения для людей».

Кстати, несколько слов о христианском кресте, которым увенчан каждый православный храм и на символике которого мы особо остановимся ниже... В христианской атрибутике нет элемента более важного и ... более неоригинального. Главнейший символ христианства задолго до возникновения этой религии был хорошо знаком многим иным древнейшим религиозным системам и культам, где он являлся символом огня, добывавшегося трением скрещенных палочек, а также и символом солнца, его животворящего света, который кстати сказать, с помощью известных изделий из стекла тоже становился источником огня, зажигал костры. Любопытно, что совсем недавно в черте современной Москвы — районе старинного села Дьяково (на берегу Москвы-реки, по соседству со знаменитым Коломенским) были найдены глиняные очажные подставки с изображенными на них крестами; бытовые приспособления эти археологи обнаружили в слое, датируемом ранним железным веком, т. е. временем от VII в. до н. э. до VII в. и. э.

Но, не обращая внимания на все эти общеизвестные факты, православные богословы продолжают преподносить крест как некое графически-символическое отображение троицы; вертикальный элемент — бог-отец, вправо и влево отходят от него бог-сын и бог-дух святой.


КУПОЛА И ГЛАВЫ
Купола и главы церквей — самые приметные компоненты храмовой архитектуры (и не только христианской, з частности православной, но и, к примеру, мусульманской), и нет ничего удивительного в том повышенном, обостренном внимании к ним. В том числе и в проповедях и трактатах православных богословов.
Символическое истолкование купола составляет существенный раздел в общей системе православной храмовой символики... Впрочем, при всем многообразии выражения смысл один: небо, небесный свод, покрывающий землю. Купол храма — для тех, кто стоит под ним, — «символ небесного свода, напоминающего нам о храме вселенной», «внутреннее устройство храма знаменует собой... как бы небесный купол, простертый над землей, или духовное небо, связанное с землей столпами истины, что соответствует слову Священного писания о церкви: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его».
Иными словами, если верить богословам, благочестивые строители первых христианских храмов вознамерились как бы воспроизвести в камне небесный свод и вот так, в порыве подражания небу, и изобрели эту архитектурную конструкцию: «Нерукотворный храм Божий, распростирающийся над нашими головами в виде громадного свода и так красноречиво говорящий о величии Божьем, — писал Е. Е. Голубинский, — как бы сам собою указывал как на наиболее соответствующую и как наиболее приличествующую форму для храма рукотворного...».
Восприятие воздушного пространства, атмосферы в виде гигантского купола, «накрывающего» землю вокруг нас по линии горизонта, — зрительная иллюзия, с древностью и всемирной распространенностью которой может состязаться очень и очень немногое в общечеловеческой духовной культуре. И христианские богословы здесь абсолютно неоригинальны. Да, говоря словами только что процитированного церковного историка, «небесам подобны купола», но это отнюдь не значит, чтэ строители их создавали купола с целью уподобить их небесам, небосводу. Строители раннехристианских храмов, попросту говоря, позаимствовали купола из древнейшего архитектурного наследия, прилаживая, приспосабливая их к своим храмам и постепенно, но в конечном счете весьма значительно видоизменяя их. И тот же Е. Е. Голубинский прекрасно понимал это.
«Свод, бывший известным Древнему Востоку, па первую мысль о котором, нет сомнения, наведены были пещерными постройками (и естественными пещерами с естественными сводами), — читаем мы на тех же страницах его капитального труда, — не был известен классическим грекам или по крайней мере вовсе не был ими употребляем».
Как и все другие виды архитектурно-строительных перекрытий, имеющих форму свода, выпуклой поверхности, купол — это реализация одного из истинно гениальных изобретений глубочайшей древности, которое по праву можно поставить в один ряд с колесом или луком со стрелами, — способа сооружения перекрытия в виде арки (дуги) из клинообразно обтесанных камней или из такой же формы кирпичей. Изобретение арки, а вслед за ней и свода было обусловлено жесткой технической необходимостью — острой нехваткой (практически — отсутствием) в южных странах (Вавилонии, Египте, государствах Малой Азии) строительного леса, а также и известными недостатками дерева — непрочностью, недолговечностью даже в тех случаях, когда деревянные постройки не уничтожал огонь. И возник купол-свод — конечно, не сразу, а в результате длительной эволюции, измеряемой веками, если не тысячелетиями. Сначала — арка. Потом — бочкообразный свод, т. е. расширение арки (арку пристраивали вплотную к арке). И наконец чью-то еще одну гениальную голову осенила мысль сооружать арки как бы наперекрест, создавая нечто похожее на огромную, опрокинутую, вверх дном чашу.
Не воспринятый Древней Грецией купол-свод восторжествовал в Древнем Риме, в римской архитектуре, которая получила его от своих загадочных предшественников — этрусков, древних племен, населявших Апеннинский полуостров в I тысячелетии до н. э.
Два с половиной тысячелетия назад этруски соорудили в Риме тоннель шириной до 7 м, предназначенный для отвода сточных вод и городских нечистот, со сводчатым перекрытием из вулканического туфа. Постройка эта оказалась настолько прочной, что частично и по сей день служит «Вечному городу» в соответствии со своим исконным предназначением.
Сохранились также и этрусские погребальные склепы со сводчатыми потолками. Грандиозные своды сооружены были римлянами к пад зданиями религиозно-культового предназначения (храм Весты — богини домашнего очага, Пантеон, мавзолеи), и над зданиями житейского, бытового предназначения (знаменитые римские термы — общественные бани). Пантеон, построенный по повелению полководца Агриппы (вторая половина I в. до н. э.), — венчал купол диаметром 43,5 м. Для сравнения стоит напомнить, что диаметр купола Исаакиевского собора в Ленинграде, сооруженного двумя тысячелетиями позже, вдвое меньше,— около 22 м.
Термы были настоящими центрами общественной жизни. Они предоставляли посетителям не только непосредственные услуги на все вкусы и привычки (парильни, отделения с горячей, теплой и холодной водой), но и возможность заниматься спортом, устраивать собрания и даже... читать книги в библиотеках.
И вот благодаря этим термам, не имеющим совершенно никакого отношения к каким-либо религиозным верованиям и обрядам, купола-своды были донесены до православных храмов — сначала византийских, а потом и русских. Из Рима эти «купольные бани» «переселились» на улицы и площади его исторического преемника — Константинополя, где позднее, после обретения христианской церковью статуса и прав легальной, государственной церкви, с общественных бань «перекочевали» на храмы новой религии... Впрочем, не толькэ на них: римско-византийские бани пришлись по вкусу и завоевателям Византии и Константинополя — туркам, и они стали строить их повсюду в своей обширной империи и, разумеется, в первую очередь в столице ее — Стамбуле, бывшем Константинополе. И не случайно тот же Е. Е. Голубинский, побывавший в Стамбуле, заметил, что там, «не знаючи очень, можно принять баню за церковь», и добавил: «По этой, вероятно, причине, купола (и главы) в старое время назывались у нас, а в Малороссии и до сих пор называются банями».
«Язычники» в Риме и позже — Константинополе (до 330 г. этот древний фракийский город именовался Византием) омывали в термах свои тела ради гигиенических соображений и собственного удовольствия. Христиане переняли у них архитектурный облик этих-терм без существенных изменений для совсем иных омовений — уже чисто ритуальных, обрядовых, с мистическим смыслом, иначе говоря, для совершения крещения. Купальни превращались в крещальни, на что прямо указывал Е. Е. Голубинский: «Крещальни были не чем иным, как точным снимком с тех отделений в общественных банях, которые назначены были для купанья, т. е. баптистериев, как названы были и они... следовательно, круглыми зданиями с куполами». На русской почве, в процессе освоения византийской архитектуры национальным искусством и приспособления ее и к русским эстетическим представлениям, и к климатическим условиям Руси, византийские купола претерпели такие изменения, что их архитектурных «наследников» просто невозможно было узнать.
Эволюцию эту можно было бы коротко выразить в следующих словах: купола над тем или иным храмом стали умножаться (пышно расцветало многоглавие), а каждый купол в отдельности стал вытягиваться, заостряться к небу и превращаться в главу, которую народное воображение сравнивало, с одной стороны, с такими будничными вещами, как луковица и маковка3 (семенная коробочка мака), а с другой — с первейшим боевым доспехом — шлемом.
Вертикальное вытягивание и заострение к небу цер-

----------------
3 В старинных русских песнях Москву величали «златомако-вой».

ковных глав па Руси - в России обусловлено было прежде всего и главным образом природно-климатическими причинами, из-за которых совершенно не случайно, а напротив, закономерно плоские или полого наклоненные крыши под небом южных широт сменяют по мере продвижения к северу высокоподнятые, круто наклоненные крыши под небом северных широт. Продолжительные, морозные и снежные зимы, оттепели и сменяющие их резкие заморозки в весеннюю пору — все это неизбежно наслаивало бы на плоских или полого наклоненных крышах (так же, как и на плоских византийских церковных куполах) мощные наросты смерзшегося снега и льда, которые создавали бы реальную угрозу таким крышам и куполам: перекрытия могли быть продавлены и обрушены; деревянные конструкции гнили бы и разрушались от сырости при медленном таянии этих наростов. Л на «луковицах», на «маковках», как и на высоких, заостренных «шлемах», даже при самых неблагоприятных погодных условиях в зимне-весеннее время ни снег не залеживался, ни лед не нарастал.
Совершенно не случайно на Руси - в России издревле ставили над избами двускатные крыши с достаточно круто наклоненными скатами — не продвижением на север эта крутизна все более увеличивалась. Совершенно не случайно избы русского Севера отличаются такими высокими, почти заостренными как клинья крышами. «Суровость климата», в сочетании с «обилием атмосферических осадков», — прочтем мы в «Истории русского искусства», — «вызвало высокий подъем кровель... до 30° в углах верхнего соединения» (т. е. под «коньком», — А. Ш.).
Ни «маковка», ни тем более «луковица» никак не годились для религиозной символики и поэтому не могли удовлетворить православных богословов. Им пришлось придумывать более приличествующие «дому бо-жню» сравнения, метафоры. И они, конечно, нашли их: пламя над свечой или лампадой (или, как принято говорить, язык пламени, хотя метафорический язык в данном контексте, как нетрудно догадаться, тоже явно неуместен). Метафора, конечно, вычурная, надуманная, притянутая, в чем легко можно убедиться собственными глазами. Не сомневаюсь в том, что, если кому-нибудь не доводилось ранее слышать о таком символико-метафо-рическом прозрении, оно никогда не придет ему на ум при виде церкви с типично русским «луковичным» многоглавием.
Но тем не менее это, и только это, призывает церковь видеть в главах над храмами — только так их воспринимать. «Наша отечественная «луковица», — писал, например, известный в свое время философ-идеалист и ревностный православный апологет князь Е. Н. Трубецкой, — воплощает в себе идею глубокого молитвенного горения к небесам, через которое наш земной мир становится причастным к потустороннему богатству».
Как известно, визаптийско-православному зодчеству суждено было процветать под несравненно более теплыми небесами, что, естественно, не могло не сказаться па его характерных особенностях, конструкциях, в частности на куполах. Для византийской церковной архитектуры характерен, как уже было сказано, пологий купол, одним из современных православных литераторов очень точно уподобленный «краю солнца, лишь показавшемуся над горизонтом».
Если развить это сравнение далее, то можно сказать, что это архитектурное, купольное солнце на небосводе русского церковного зодчества поднялось — в силу уже не раз упомянутых природных факторов — до линии собственного экватора: сформировался так называемый полуциркульный купол, над которым вытянулось заострение с крестом и который получил общепринятое и общепризнанное название шлемовидного. Богословы возвели это поэтическое сравнение на уровень вероучитель-ного символа и с самым глубокомысленным видом стали говорить и писать о том, что храмы с такими куполами возводили-де только из-за желания уподобить их шлемоносным воинам, возвышающимся над городами и символизирующими церковь Христову — воительницу с силами зла и греха.
На шлемовидных куполах стоит, быть может, задержать внимание подольше... Само слово «шлем», как можно предположить на основании этимологических изысканий, известно было еще в глубокой древности и праславянам, и другим индоевропейским народам и обозначало возвышение на местности, плоды земледельческих трудов (в языке скандинавских племен— стог сена). «Шлем», «шелом» в русском языке, согласно толкованию В. И. Даля, «по коренному значению — бугор, холм», и составитель «Толкового словаря» (Т. IV.С. 627—628) приводит примеры тому и из летописей, и из произведений древнерусской словесности, и из фольклора... «Мамай, с тремя темными князи (т. е. высшими военачальниками, командовавшими десятитысячными отрядами. — А. Ш.), взыде на место высоко, на шело-мя», «О русская земля, — восклицал слагатель «Слова о полку Игореве», — ты уже за шеломянем ее и!» Илья Муромец «заехал на шелом я высокое».
Со временем слово это с просторов земли перенесено было живым языком на головы облаченных в доспехи воинов. А потом еще одни смысловой «перелет» — на сей раз с головы воина на православный храм, из области искусства военного в область искусства строительного, точнее говоря — храмостронтельного. Но — не только его; более того, не его в первую очередь. По свидетельству, приведенному во все том же «Толковом словаре», русские плотники называли шеломом (а также — и охлупенем) гребень избяной крыши в виде длинного опрокинутого кверху днищем желоба, под который и запускали тес крыши.
Вот в какие нсторико-лингвистнчесжте и историко-этнографические глубины уходят корни того самого шлема над русским православным храмом, о котором церковная премудрость не сообщает ничего, кроме символических, по обыкновению «задним числом» сочиненных толкований.
***
Категория: 20.Книги по религии и атеизму | Добавил: foma (30.09.2013)
Просмотров: 2042 | Теги: книги по атеизму и религии | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа
Категории
1.Древнерусская литература [21]
2.Художественная русская классическая и литература о ней [258]
3.Художественная русская советская литература [64]
4.Художественная народов СССР литература [34]
5.Художественная иностранная литература [73]
6.Антологии, альманахи и т.п. сборники [6]
7.Военная литература [54]
8.Географическая литература [32]
9.Журналистская литература [14]
10.Краеведческая литература [36]
11.МВГ [3]
12.Книги о морали и этике [15]
13.Книги на немецком языке [0]
14.Политическая и партийная литература [44]
15.Научно-популярная литература [47]
16.Книги по ораторскому искусству, риторике [7]
17.Журналы "Роман-газета" [0]
18.Справочная литература [21]
19.Учебная литература по различным предметам [2]
20.Книги по религии и атеизму [2]
21.Книги на английском языке и учебники [0]
22.Книги по медицине [15]
23.Книги по домашнему хозяйству и т.п. [31]
25.Детская литература [6]
Системный каталог библиотеки-C4 [1]
Проба пера [1]
Книги б№ [23]
из Записной книжки [3]
Журналы- [54]
Газеты [5]
от Знатоков [9]
Электроника
Невский Ювелирный Дом
Развлекательный
LiveInternet
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0