Аннотация: Мемуары Ф. Г. Шилова и П. Н. Мартынова сочетают огромный фактический материал, зачастую уникальный, с охватом большого исторического периода. Это делает их бесценным источником сведений по истории антикварно-букинистической торговли.
И ко всему эти воспоминания—увлекательнейшее чтение, которое так много дает душе истинного друга книги.

От составителя
Ф. Г. ШИЛОВ ЗАПИСКИ СТАРОГО КНИЖНИКА
Вл. Лидин. «Записки старого книжника»
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В мальчиках. Покупатели. Продажа библиотеки Лескова. Первая дешевая покупка. Коллекция Рукавишникова. Ефремов как собиратель книг. Потоцкий. Библиотека Синицына. Письма Аракчеева
ГЛАВА ВТОРАЯ
Библиотека Помяловского. Оригинал Тиханов. Архив Дружинина. Библиограф Торопов. Антиквар Савостин. Аукционы. Переписка Екатерины II
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Библиотека Шляпкина. «Россика» Дашкова. Букинистическая коммерция. Соловьев и его библиотека. Типография Собко. Книголюбы и дилетанты. Собрание Бурцева. «Пушкиниана» Онегина. Знаменитые подделки. Библиофилы. Дневник Теля-ковского. Бахрушины. Архив Висковатова и Булгаковых
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Букинист Шибанов. Библиотека Нащокина. Картавое. Малышев. Книгопродавец Мелин. Книжник и литератор Картыков. Ясинский. Архив Сидорова. Розыски по деревням. Архив Разумовских. Архив Меншикова
ГЛАВА ПЯТАЯ
Книголюбы. Рейтерн. Библиотека Обольянинова. Магазин Достоевского. Братья Успенские. Библиотека Лихачева. Библиотека
Щеголева. Автографы Пушкина. Архив Военского. Борьба книготорговцев с букинистами. Типы собирателей
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Пополнение библиотек. Издательство «Всемирная литература» и М. Горький. Частные издательства. Редкие находки. Юбилей. «Дешевая книга». Книжная лавка писателей. Писатели и ученые—собиратели книг. Демьян Бедный. Пушкинист Лернер. Переписка Л. Н. Толстого
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В Библиотеке Академии наук СССР. Вавилов. Крачковский. Художник Верейский. Итоги жизни. К молодому поколению
П. Н. МАРТЫНОВ ПОЛВЕКА В МИРЕ КНИГ
П. Н. Берков. Несколько слов о книге П. Н. Мартынова «Полвека в мире книг»
От автора
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Немного о моих детских и юношеских годах в Петербурге и в деревне. Как я стал книжником
ГЛАВА ВТОРАЯ
Букинистическая торговля и букинисты Литейного проспекта в двадцатых—тридцатых годах
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Букинистическая торговля за пределами Литейного проспекта. Уличные букинисты. Книжники-крикуны
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Букинистическая торговля на рынках Петрограда—Ленинграда
ГЛАВА ПЯТАЯ
Букинисты-антиквары прежних лет и нашего времени. Характеристики некоторых букинистов. Книгопродавцы-литераторы
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Мои встречи с писателями, учеными, библиофилами и другими собирателями-книголюбами в двадцатых—тридцатых годах
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Государственная и кооперативная букинистическая торговля. Судьбы некоторых ленинградских библиотек и отдельных собраний книг в двадцатых г одах
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Антикварная и букинистическая торговля в «Международной книге» и в «Академкниге» в тридцатых, сороковых и пятидесятых годах. Встречи с академиками-книголюбами и другими собирателями старых книг
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Книготоргин-Смолторгин. Главсевморпуть. Лавка писателей. Государственный книжный фонд. Вывоз старых книг из Ленинграда. Совещание букинистов СССР
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Отделы комплектования Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Библиотеки Академии наук и библиотеки Всесоюзного научно-исследовательского нефтяного геологоразведочного института. Встречи с библиофилами в тридцатых, сороковых и пятидесятых годах. Букинисты и книголюбы-оригиналы
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Ленинградские библиофилы тридцатых, сороковых и пятидесятых годов. Кто что собирает. Интересные находки последних лет
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Судьбы библиотек ленинградских книголюбов в тридцатых, сороковых и пятидесятых годах
Примечания
Указатель имён

Если интересуемая информация не найдена, её можно Заказать

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Записки книжников, людей, причастных к книге, к книжному делу—издателей, типографов, книгопродавцев, библиофилов,—относятся к мемуарам особого рода. Своеобразие этих записок в том, что главным их героем, живым, самоценным, подлинным, является КНИГА, любовь к которой, работа с которой нередко составляет, заполняет всю жизнь и автора воспоминаний, и его персонажей. Книга в воспоминаниях книжников нередко персонифицируется, даже обожествляется. Она, дающая духовную пищу, делающая человека Человеком, предстает здесь как нечто святое. Любовь к ней определяет судьбу человека.
Писатель В. А. Каверин вспоминал в своих «Заметках о чтении» об одном интересном разговоре: «В двадцатых годах, часто бывая в букинистических лавках, соединявшихся одна с другой вдоль Литейного проспекта, я разговорился однажды с Ф. Г. Шиловым, известным знатоком старой книги. Речь шла о книжных собраниях, и он, к моему удивлению, заметил, что подлинных коллекционеров в Ленинграде давно уже нет. В ответ я немедленно назвал профессора Л., обладателя может быть самой большой в Советском Союзе библиотеки.
— Нет,—сказал Шилов,—Л. не коллекционер. Он дорожит книгой, но для него на первом месте не книга, а то, сколько она вследствие своей редкости стоит. Он, надо думать, не раз и не два с карандашом в руке подсчитал стоимость своей библиотеки. Она для него—капитал. Значит, это не книжник.
5
Я назвал Т., известного романиста, собравшего бесценную, хотя и не очень большую библиотеку, в особенности редкую потому, что в ней с большой полнотой был представлен XVIII век.
- Нет,—сказал Шилов,—и Т. не собиратель, книги нужны ему для работы, не сами по себе, а для того, чтобы написать новые книги.
Я спросил его, кто же тогда, по его мнению, собиратель, и он назвал две или три незнакомые фамилии.
— Что значит книголюб?—спросил он.—Это человек, для которого ничего нет на свете, кроме этой любви. Ни жены, ни детей, ни друзей. Книга для него — вся жизнь. А жены у него, между прочим, даже не может быть, потому что женщина книгу не любит» (цит. по кн.: Вечные спутники. Советские писатели о книгах, чтении, библиофильстве / Сост. А. В. Блюм. М., 1983. С. 71—72).
Конечно, Шилов, сам выдающийся букинист и собиратель, создает идеальный, редкостный, даже несколько гипертрофированный образ книжника, но такие подвижники книги были в жизни, и это удивительно.
Воспоминаний книжников в нашей стране издано сравнительно мало, хотя первым известным мемуарным свидетельством такого рода можно считать послесловие Ивана Федорова к Апостолу, напечатанному во Львове в 1574 году. Здесь основатель книгопечатания на Руси и Украине поведал историю своей жизни и скитаний, начиная с отъезда из Москвы в 1565 году и кончая появлением во Львове в 1572 году. Жаль, что не оставил воспоминаний замечательный издатель и книгопродавец XVIII века Н. И. Новиков. Собирался написать «Записки книгопродавца» знаменитый А. Ф. Смирдин, да так и не собрался. В 1879 году вышла в количестве 99 экземпляров небольшая книжка «Материалы для истории книжной торговли» с воспоминаниями петербургских книгопродавцев и издате-
лей И. Т. Лисенкова и Н. Г. Овсянникова. Затем появились записки Н. И. Свешникова, Д. В. Ульянинского, А. А. Астапова, С. Ф. Либровича, А. П. Бахрушина, Л. Ф. Пантелеева, В. Я. Адарюкова... В начале 30-х годов начал писать свои мемуары крупнейший русский антиквар-букинист П. П. Шибанов. Его воспоминания, которые он не успел завершить, напечатаны, хотя и не полностью, в начале 70-х годов. В известной мере к мемуарным книгам можно отнести и «Рассказы о книгах» Н. П. Смирнова-Сокольского, вышедшие первым изданием в 1959 году. Следом вышли воспоминания Ф. Г. Шилова, И. Д. Сытина (написаны еще в 20-е годы), В. Г. Лидина, П. Н. Мартынова, Л. И. Борисова, С. Е. Поливановского, М. В. Сабашникова, Е. Д. Петряева, Н. В. Кузьмина, В. В. Лазур-ского, Н. Н. Покровского и др. Отрадно отметить, что в последние годы нашими издательствами выпускается все больше и больше мемуаров книжников.
В настоящий том вошли воспоминания двух известных ленинградских антикваров-букинистов—Федора Григорьевича Шилова (1879—1962) и Петра Николаевича Мартынова (1902—1969). Каждый из них полвека своей жизни отдал работе со старой книгой, держал в руках сотни тысяч книг, зачастую редчайших, а то и уникальных, а также рукописей, автографов, встречался с интереснейшими людьми своего времени. О многих замечательных современниках и книгах рассказали они в своих записках, которые как бы хронологически продолжают друг друга: Ф. Г. Шилов в основном вспоминает о событиях дореволюционных лет и сравнительно немного о советском периоде, а П. Н. Мартынов пишет исключительно о советском времени, начиная с 1920 года. В то же время оба книжника—современники, более сорока лет их деятельности прошли в одно время, в одном городе, они были свидетелями одних и тех же событий, встречались
примерно с одним и тем же кругом людей. Поэтому их воспоминания не только дополняют друг друга, но и органично сливаются как бы в единую книгу. Первое издание «Записок старого книжника» Шилова вышло в 1959 году. Одним из самых внимательных и придирчивых читателей их был П. Н. Мартынов. В своей книге, вышедшей спустя десять лет, он часто рассказывает о тех же людях и событиях, при этом нередко дополняя или уточняя сведения Шилова. То же и с рассказами о конкретных книгах. Воспоминания Мартынова содержат в себе как бы «комментарий» ко многим страницам шиловских записок. И этот «комментарий» не случаен. Свою книгу Шилов писал на склоне лет, полуслепой, очевидно, лишенный возможности проверить написанное по литературным источникам, полагаясь исключительно на свою память. И хотя В. Г. Лидин подчеркивает в предисловии к изданию, что «...в своих воспоминаниях, написанных в ту позднюю пору жизни, когда обычно память изменяет человеку, Ф. Г. Шилов обнаружил, однако, такую ясность внутреннего зрения, что дивишься ее свежести» (наст, изд., с. 12), даже исключительная память не может сохранить всех подробностей и мелочей. Несомненно, Мартынов в своих воспоминаниях поправлял Шилова в том, что ему было хорошо известно, например в передаче эпизода с приобретением Демьяном Бедным у Шилова писем из архива великого князя Константина Константиновича или истории о приобретении Государственной публичной библиотекой им.М.Е.Салтыкова-Щедрина древней Супрасльской рукописи. Представляется, однако, что существовавшее мнение о немалом числе натяжек и уклонений от истины в записках Шилова (см.: Петряев Е. Д. Записки книголюба. Киров, 1978. С. 162) преувеличено. Очевидно, их не больше, чем во множестве других мемуаров. Недаром такой строгий, педантичный исследователь,
8
как П. Н. Берков, в своих историко-библиофильских книгах часто цитирует и упоминает записки Шилова, в общем-то доверяя его сведениям. Выборочная проверка фактического материала в воспоминаниях Шилова при подготовке настоящего издания убедила в достоверности многих сообщаемых им фактов. Ф. Г. Шилов—много знающий, наблюдательный, талантливый даже литературно рассказчик, и его запискам, несомненно, суждена долгая жизнь.
В настоящем издании непосредственно в текст записок внесено свыше 50 поправок—уточнено написание фамилий, инициалов, названий книг, дат. Многие неточности оговариваются в примечаниях, в указателе имен приведены инициалы при фамилиях, упоминаемых Шиловым без инициалов.
В отличие от записок Шилова, воспоминания Мартынова были уже в первом издании очень хорошо подготовлены и самим автором, и, несомненно, П. Н. Берковым, ответственным редактором книги: материал выверен по литературным источникам, точно документирован, уточнен в беседах с другими букинистами и библиофилами. Поэтому при подготовке их для настоящего издания потребовались лишь небольшие уточнения и примечания.
Воспоминания Шилова и Мартынова необыкновенно ценны богатейшим фактическим материалом. Здесь и рассказы о букинистической торговле Петербурга— Петрограда—Ленинграда более чем за 70 лет, начиная с 90-х годов прошлого века, и удивительные портреты букинистов, знаменитых и забытых, и целая галерея библиофилов, людей, безмерно влюбленных в книги, страстных собирателей; и, наконец, рассказы о прекрасных, редких и ценных книгах, одно упоминание которых будоражит воображение знающего книжника.
Мемуары Ф. Г. Шилова и П. Н. Мартынова сочетают огромный фактический материал, зачастую
9
уникальный, с охватом большого исторического периода. Это делает их бесценным источником сведений по истории антикварно-букинистической торговли.
И ко всему эти воспоминания—увлекательнейшее чтение, которое так много дает душе истинного друга книги.