Cтарый 4емоданI. НАРОДНЫЕ ПЕСНИ НА СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
[краткий перечень]
исторические и разбойничьи песни
1. «У нас, братцы, было на Дону»— Листопадов, стр. 94, № 68.
2. «Ой, да и горы же»— Листопадов, стр. 102, № 78.
3. «Тихохонько море становилося» — Чулков, ч. III, стр. 613— 614, № 95.
4. «Что пониже было города Саратова»— Громов, стр. 63, №20.
5. «Как у нас-то в славном городе во Астрахани»— Васнецов, стр. 37, №1;
6. «На заре то было, братцы, на утренней»— Чулков, ч. I, стр. 171, № 134.
7. Ай, не шумком-то шумит дубровушка»— Громов, стр. 67, №25.
8. «Ах, туманы, вы мои туманушки»— Громов, стр. 71—72, №30.
9. «Ой, да не бела зорюшка занималася»-Громов, стр. 117,
№ 1. Песня о встрече Пугачева с графом П. И. Паниным, который подавлял крестьянское движение.
10. «Звездочка, моя звездочка»— Блинова, стр. 9, №1.
11. «Закатилося солнце красное»— Блинова, стр. 12, № 5.
12. «Наполеон-то, Наполеон»— Листопадов, стр. 156—157, № 131.
13. «Ты, Россия, мать Россия» — Парилов, стр. 167—168, № 58. Популярная песня о народном герое Отечественной войны 1812 г. донском атамане Платове.
14. «Уж как по морю, морю синенькому»— Пальчиков, № 44. Распространенная народная песня об Аракчееве. Одним из первых ее записал А. С. Пушкин.
15. «Молодой солдат на часах стоит»— Н. Ончуков, «Песни и легенды о декабристах», Сборник «Звенья», 1935, т. V, стр. 393. Редкая в записи народная песня о декабристском восстании.
16. «Да сенат вздумал взбунтоваться»— Блинова, стр. 38—39,
№ 2. Распространенная в XIX веке народная песня о декабристском восстании.
17. Не шуми, мати, зеленая дубровушка— Чулков, ч. I, стр. 173, № 135.
Одна из наиболее популярных песен на «разбойничьи» темы, дважды введенная А. С. Пушкиным в его произведения (см. «Капитанскую дочку» и «Дубровского»).
18. «Сиротка, ты, сироточка, сиротинушка горькая».— Мордовцева и Костомаров, стр. 76, №29.
19. «Не былинушка в чистом поле зашаталася».— Чулков, ч. II, стр. 435—436, Ik 148.
20. «Еще что же вы, братцы, призадумались».— Чулков, ч, II, стр. 437—438, № 151.
21. «Что светил-то, светил месяц во полуночи».— «Отечественные записки», 1860, т. CXXIX, № 6, стр. 470, статья А. Григорьева, «Русские народные песни с их поэтической и музыкальной стороны».
22. «Не далече ' было вот, было далече».— Панкратов, стр. 44—45.
23. «Ты взойди-ка, красно солнышка».— Киреевский, 1929, стр. 212, № 2480, Симбирская губ.
24. степи-то, степи на саратовской».— Киреевский, 1917, стр. 78, № 1447, Московская губ.
25. «Разыгралась-разбушевалась Сура-река— Мордовцева и Костомаров, стр. 75, № 27.
26. «Растужился млад ясен соком.— Киреевский, 1929, стр. 199, № 2427, Симбирская губ.
27. «Ты детинушка-сиротинушка* — Кашин, ч. I, стр. 127.
28. «Как доселе у нас, братцы, через темный лес».— Прач, стр. 65, № 3.
29. «Край дорожки, край широкия».— Студитский. стр. 113—115. Вологодская губ.
30. «Ты, рябинушка, да ты, кудрявая».— Линева, I, стр. 75—77, JSJb 22, Новгородская губ.
31. «Хороша наша деревня».— Васнецов, стр. 128 —129, №116.
32. «Жила-была вдова, вдова богатая».— Васнецов, стр. 59 — 61, №25.
33. «Из-за лесу, лесу темного, из-за белого березничка».— Чулков, ч. III, стр. 690-691, № 170.
ИСТОРИЧЕСКИЕ И РАЗБОЙНИЧЬИ ПЕСНИ
<<<--->>>1 У нас, братцы, было на Дону, Во Черкасском городу: Народился молодец — Стенька Разин удалец. Народился молодец — Стенька Разин удалец. Во казачий круг Степанушка Не хаживал, Во казачий круг Степанушка Не хаживал, Он с большими господами Дум не думывал, Он с большими господами Дум не думывал. Ой, ходил-гулял Степанушка Во царев кабак, Ой, ходил-гулял Степанушка Во царев кабак, Думы думал атаманушка Со голытьбою, Думы думал атаманушка Со голытьбою: «Ой, ребятушки, вы, братцы, Голь несчастная! Ой, ребятушки, вы, братцы, Голь несчастная! Вы поедемте, ребята, Во синё море гулять, Вы поедемте, ребята, Во синё море гулять, Корабли-бусы с товарами На море разбивать, Корабли-бусы с товарами На море разбивать, А купцов да богатеев В синем море потоплять». 2 Ой, да и горы же, Вот горы крутые вы, Мои высокие. Ой, вы дозвольте, горы, У вас постояти. Ой, да не год нам здесь, Не год годовати, Ой, одну ночушку, Одну ночевати, Ой, и ту-то ночку Нам ее не спати, Ой, свинец-порох нам, Братцы, получати, Ой, пушки, ружья, братцы, Вот нам заряжати. Ой, на раскаты, братцы, Мы пушки катили, Ой, по приказу, братцы, Вот и по наказу, Ой, мы, солдатушки, В Сенюшку палили. Ой, Сенька Разин, братцы, Он слово промолвил: «Ой, ваши пушечки, Они мне не страшны Ой, я солдатских ваших Ружей не боюся...» 3 Тихохонько сине море становилося, Ни в чем наше Каспийское не шевельнулося, Что осенним ледочком покрывалося, Замерз-то наш воровской стружок Что на том ли стружке атаман сидит, Что по имени Степан Тимофеевич,' По прозванью Стенька Разин-сын, Он речь говорит, братцы, как в трубу трубит: «Ах вы, гой еси, удалы добры молодцы, Вы берите еловчатые веселечки, Вы бейте, пробивайте тонкий осенний лед. Ах, как бы нам добиться до тихих мест, Что до той ли до проточинки червонныя, Как до славного до острова Кавалерского, Ах, там ли нам, братцы, дуван делить, Нам атласу и бархату по размеру всем, Золотой парчи по достоинствам, Жемчугу по молодечествам, А золотой казны — сколько надобно». 4 Что пониже было города Саратова, А повыше было города Царицына, Протекала-пролегала мать Камышинка-река. Как собой она вела круты красны бережочки и зеленые луга. Она устьицем впадала в Волгу матушку-реку, Что по той ли быстрине, по Камышинке-реке, Как плывут там, выплывают два снарядные стружка. _______________ 1 Воровской стружок — разбойничья лодка. Хорошо были стружки приукрашены, Они копьями, знаменами будто лесом поросли. На стругах сидят гребцы, удалые молодцы, Удалые молодцы, все донские казаки. На них шапочки собольи, верхи бархатные, А кафтаны смурые кумачом подложены, Астраханские кушаки полушёлковые, Что зелен сафьян сапожки, высокие каблуки, И с зачесами чулки, да все гарусные. Они веслами гребут, сами песенки поют, К островочку среди Волги становилися, Губернатора они ждали-дожидалися, Того ли губернатора астраханского. Говорили тут разинцы-донцы, удалые молодцы: «Еще что-то на воде да у нас белеется? Как и белеются тут флаги губернаторские. А и кого ждали-дожидалися, тот сам идет». Астраханский губернатор догадался т,ут, Как возговорит губернатор казакам-донцам тут: «Ой же вы, казаки-донцы, люди вольные! Вы берите золотой казны сколько надобно, Вы берите платье парчевое-золототканное, Вы берите все диковинки заморские». Как возговорят казаки-донцы, люди вольные: «Нам не дорога твоя золота казна, 'Нам не дорого твое платье парчевое-золототканное, Нам не дороги диковинки заморские — Дорога нам губернатора головушка». Как срубили тут буйну голову с губернатора, А и бросили голову в Воллу матушку-реку, Как тут разинцы-донцы, удалые молодцы, возговорили: «Ты ведь, губернатор, строг-жесток к нам был, Ты ведь бил-губил нас, в ссылку ссылывал, На воротах жен, детей наших вешал». 5 Как у нас-то в славном городе Во Астрахани Проявился тот детинка — Разудалый молодец. Славно чепетка 1 по городу Похаживает, Он сапог о сапог Поколачивает; На нем бархатный кафтанчик Нараспашечку надет, Его шелкова рубашка Пошумливает, Бархатные шаровары Повздрагивают, Козловые сапожки Поскрипывают. Он по городу соколиком Полетывает. Красным девушкам-разлапушкам Примаргивает. Городским-то он начальничкам Не кланяется, Самому он губернатору Почет не отдает. Увидал того молодца Губернатор со крыльца, Закричал тут губернатор Громким голосом: «Еще чей такой детинка, Разудалый, молодой?! Аль со здешней стороны? Аль со матушки Москвы?!» «Я не здешней стороны, Я не с матушки Москвы, Я со Камы со реки — Сеньки Разина сынок». Приказал тут губернатор Добра молодца словить И не бить, не казнить, А в острог посадить... Растужился, распечалился Сенька Разин-атаман... Говорят ему ребята, Удалые молодцы: _______________ 1 Чепетка — искаженное «щепетко», щеголевато. «Не тужи-ка, не печалься, Главной наш атаман! Завтра же поутру Сына выручим твово...» 6 На заре то было, братцы, на утренней, На восходе красного солнышка, На закате светлого месяца. Не сокол летал по поднебесью — Есаул гулял по саду; Он гулял, гулял, погуливал, Добрых молодцев побуживал: «Вы вставайте, добры молодцы, Пробуждайтесь, казаки донски,— Не здорово на Дону у нас, Помутился славный тихий Дон Со вершин до моря Черного, До Черна моря, Азовского Помешался весь казачий круг: Атамана больше нет у нас, Нет Степана Тимофеевича, По прозванью Стеньки Разина! Поимали добра молодца, Завязали руки белые, Повезли во каменну Москву И на славной Красной площади Отрубили буйну голову!» 7 Ай, не шумком-то шумит дубровушка, Вот шумит, все шатается, Ой, да как шатался там, волочился Удал добрый молодец,' Вот и больно раненный, По чужой, дальней сторонушке. Пришатнулся удал молодец Ко крутому, младец, да ко бережку, Вот и он кричит-гичит, удал добрый молодец, Да кричит же он громким голосом: «Ой, да уж вы, братцы мои, братцы-перевозчички, Перевезите на ту сторонушку, Как за это вот, братцы мои, заплачу вам сто рублей; Если мало -вам, дам всю тысячу, Ой, да мало тысячи, братцы-перевозчички, Вы возьмите моего конёчика. Ой, да схороните меня, братцы-перевозчички, Между трех дорог, в перекресточке, Между Киевской, вот и между Питерской, Айв третьей, братцы, все Черниговской, В головашечках поставьте моего коня, В руку правую дайте мне шашечку, Ой, да кто пройдет тут, остановится, Вот и кто проедет — подивуется, Что лежит тут удалой разбойничек, Люду бедному он защитничек, Лютый недруг всем насильникам, Ой, да по прозваньицу Степан Тимофеевич. 8 Ах, туманы, вы мои туманушки, Вы туманы мои непроглядные, Как печаль-тоска — ненавистные! Не подняться вам, туманушки, Со синя моря долой, Не отстать тебе, кручинушка, От ретива сердца прочь! Ты возмой, возмой, туча грозная, Ты пролей, пролей част-крупен дождичек, Ты размой, размой земляну тюрьму. Тюремщики, братцы, разбежалися, Во темном лесу собиралися, Во дубравушке, во зеленоей Ночевали добры молодцы. Под березонькой они становилися, На восток богу помолилися, Красну солнышку поклонилися: «Ты взойди, взойди, красно солнышко, Над горой взойди над высокою. Над дубровушкой над зеленою, Над урочищем добра молодца, Что Степана свет Тимофеевича, По прозванию Стеньки Разина. Ты взойди, взойди, красно солнышко, Обогрей ты нас, людей беглыих; «Мы не воры, не разбойнички — Стеньки Разина мы работнички, Есауловы все помощнички. Мы веслом махнем — корабль возьмем, Кистенем махнем — караван собьем, Мы рукой махнем — девицу возьмем. 9 Ой, да не бела зорюшка занималася, Красно солнышко с утра разгоралося, Ой, да помутился-возмутился Дон Иванович, Ой, да от Сибири до Москвы-матушки, От 'Кубани до муромских лесов, Ой, да возмутился донской казак, По прозванию Пугач, Емельян сын Иванович. Ой, да он бил-рубил своих недругов, Все бояр-князей вешал на перекладинке, Ой, да потопил в крови не одну тысячу. Ой, да на степи было, братцы, степюшке киргизскоей, Ой, да как поймали-заковали удалого молодца, Ой, да как и граф Панин стал его испрашивать: «Ты скажи, скажи, разудалый молодец, Кто ты таков и как прозываешься?» Ой, как воз говор ит тут удал молодец: «Я не .вор какой, я донской казак, По прозванию Пугачев, Емельян сын Иванович. 10 Звездочка, моя звездочка, Высоко ты, звездочка, восходила — Выше леса, выше темного, Выше садика зеленого. Становилась ты, звездочка, Над воротцами решетчатыми, Против темницы тюремщика. Как во темнице, во тюремнице Сидел добрый молодец, Добрый молодец — Емельян Пугачев. Он по темнице похаживает, Кандалами побрякивает: «Кандалы вы мои тяжелые, По кому вы, кандалы, досталися, Доставались мне, тяжелые, Не по тятеньке, не по маменьке — За походы удалые, за житье свободное!» 11 Закатилося солнце красное Над горой, над горой высокой, Спокинул нас родный батюшка Емельян, Емельян Иванович. Ты взойди-ка, взойди, солнце красное, Над дубравушкой, дубравушкой зеленой, Обогрей, обсуши людей бедныих — Работничков златоустовских. Не взошло, не взошло солнце красное Над горой, над горой высокой, Пролилась дождем туча грозная, Туча грозная, непроносная. 12 Наполеон-то, Наполеон Шел на Россию, шел он воевать, Вот бы, на Россию шел он воевать. Захотел он всем светом владать, Вот на Россию шел воевать,— Он захотел же всем светом владать, Ой, да захотел же всем светом владать, Александре страх царю задать,— Вот захотел он всем светом владать, Ой, Александре страх царю задать. Ой, да Александра вот он устрашился, Назад ему письмо отписал, Вот Александра устрашился, Ой, назад ему письмо отписал. Ой, да господа-то все наши дворяне, Они перегружались, не знают, как быть, Ой, господа-то все наши дворяне, Они перепужались, Tie знают, как быть, Ой, да перепужались да все разбежались,— Ой, в Москве нету, братцы, никого. Ой, перепужались, да и разбежались,— Ой, в Москве нету, братцы, никого. Ой, да как один-то, один не спужался — Вот Кутузов, всем нам командир, Ой, как один-то, один не спужался,— Вот бы Кутузов, всем нам командир, Ой, да а другой-то вот не устрашился, Другой, Платов, вот он наш герой, Ой, ну, другой-то, он не устрашился, Вот Матвей Платов, вот он наш герой: Ой, да он добра своего коня седлает, Он подпруги туго подтягал. Вот он добра своего коня седлает, Ой, подпружечки туго подтягал, Ой, да на конечка он скоро садился, По армеюшке орлом летал, Он на конечка скоро садился, Он по армеюшке орлом летал, Ой, да по армеюшке орлом летал, Он: «Здорово, вот, донцы!» — сказал, Он по армеюшке орлом летал, «Ой вы, здорово, молодцы,— сказал,— Ой, да ну, здорово, вот вы, мои дети, Здравствуй, храбрые мои донцы! Ой, ну, здорово, вот вы, мои дети, Ой, здравствуй, храбрые мои донцы! Ой, да послужите вот вы, мои дети, Как деды, деды ваши, отцы, Ой, послужите вы, мои дети, Ой, как деды-то вот, ваши отцы,— Ой, да послужите вы нашей России, Кременной-то матушке Москве!» 13 Ты, Россия, мать Россия, Мать российская земля, Мать российская земля, Много славы про тебя; Много славы про тебя, Про Платова-казака. У Платова-казака Небритая борода, Нестрижены волоса. Платов бороду обрил, У француза в гостях был, Француз его не признал, За купчика почитал, За купчика почитал, За белые руки брал, За белые руки брал. Он в палатушку вводил, Он в палатушку вводил, За дубовый стол садил, За дубовый стол садил, Бокал водки подносил. «Эх ты, купчик, мой голубчик, Выпей рюмку, не держи, Выпей рюмку, не держи, Про Платова расскажи. А я всех в России знаю, Только Платова не знаю, Я Платова-казака. Кто бы, кто бы мне сказал, Казны бы денег много дал». «Ах, зачем казну терять, Его можно так признать».— «Ах ты, купчик, мой голубчик, Покажи-ка свой портрет». Он портретик вынимал И из палатушки бежал, И из палатушки бежал, Столы, стулья приломал, Столы, стулья приломал И громким голосом вскричал: «Ты сорока, ты ворона, Ты проклятый Бонапарт, Попадалось тебе счастье, Не умел ты его взять, Попадал тебе соколик, Не умел ты ощипать». 14 Уж как по морю, морю синенькому, Морю синенькому, ох-да!1 Тут и плыли-восплывали ровно тридцать кораблей, Что на каждом корабле по пяти сот молодцов, По пяти' сот молодцов, государевых гребцов, Государевых гребцов, самых песельников. Хорошо гребцы гребут, весело песни поют, Весело песни поют, разговоры говорят, Разговоры говорят, все Ракчеева бранят: «Ты, Ракчеев, ты, Ракчеев, граф Ракчеев-господин, Всю Россию разорил, всю армию заморил. Заедаешь, запиваешь наше жалованье, Полковое, рядовое, третье денежное! Что на эту на казну граф палаты себе склал, Граф палаты себе склал белы каменные, Белы каменные, стены травчатые 2,. Да по вырезу окошки, бел хрустальный потолок, Москворецкая вода под фонтаном взведена, Под фонтаном взведена, бела рыба пущена, Бела рыба пущена, кровать нова, тесова, Как на этой на кровати граф Ракчеев почивал, Граф Ракчеев почивал, на белу рыбу глядел. 15 Молодой солдат на часах стоит, Стоючись, солдат да расплакался, Зинул ружье солдат во сыру землю: Ты раздвинься, раздвинься, мать сыра земля, _____________ 1 Такой припев: вторая часть строки и «ох -да» — повторяется после каждой строки. 2 Травчатые — мраморные. Ты откройся, откройся, гробова доска, Разорвись-кё, восстань, наш благоверный царь, Благоверный царь Александр Павлозич! У нас все-то нынче не по-прежнему, Придумали, братцы, бояришка думу крепкую: «Кому, братцы, из нас да государем быть, Государем быть да акитантом слыть? Государем-то быть князю Вильянскому, Акитантом слыть князю Волконскому». Воспрослышало его да ухо правое, Рассадили их по темным кибиточкам, Развозили их да по темным тюрьмам. 16 Да сенат вздумал взбунтоваться, Царя-батюшку убить, Расположился на это,— Да охвицеров подкупить. Да в непоказанное время Царя требуют в сенат. Царь недолго одевался, Да шинель военну надевал, Шинель военну надевал Брату весточку послал: «Уж, брат, князь великой, Попроведай-ка ты меня, Пока в живности-то я, Придадут мне смерть в сенате,— Похоронишь ты меня». Князь недолго одевался, Да шинель военну надевал, Шинель военну надевал, Ворона коня седлал, Ворона коня седлал, Ко сенату подъезжал. «Да вы здорово, часовые, Сенаторски сторожа, Сенаторски сторожа, Не прошел ли царь сюда? Они друг на друга смотрели И сказали: «Не прошел». Да... из них один солдат Черным глазиком повел, Да черным глазиком повел И сказал, что царь прошел. Князь на это рассердился, Часовых всех прерубил, Остального-то пригрозил. Трое двери проломил, Во четвертые ворвался, Брата в живости застал, На коленях царь стоял, Сенаторов умолял.
