Под Кишинёвом
На следующий день стал известен маршрут, по которому полк должен был совершить перелет в Жовтень, что северо-восточнее Кишинева. Все понимали: воевать придется на 3-м Украинском фронте.
В район Кишинева стягивались крупные силы. А это значило, что в ближайшие дни начнутся крупные наступательные действия. Теперь уже хорошо известно, что Ясско-Кишиневская операция была полной неожиданностью для немецкого командования. Это, конечно, заслуга всех войск, которые скрытно сосредоточивались в районах Кишинева, Одессы, Яссы.
15 августа сорок четвертого года полк сосредоточился в указанном районе. Аэродромом служило большое ровное поле на возвышенности, покрытой выгоревшей травой.
Перелет на расстояние около 2000 км прошел без происшествий. Это в первую очередь объяснялось высокой дисциплиной и желанием точно в срок на новой боевой машине прибыть на фронт.
На следующий день летчиков — от заместителей командиров эскадрилий до командиров полков включительно — повезли к линии фронта для ознакомления с передним краем и обороной противника на направлении главного удара наших войск. Это для командиров было ново. Многие воевали под Москвой, на Северо-Запад-ном фронте, под Ленинградом, на 1-м и 2-м Прибалтийских фронтах, но никогда их не знакомили со схемами опорных пунктов или вообще с обороной противника в целом, где предстояло действовать. А здесь, когда командиры приехали в район южнее Кишинева, их провели на наблюдательные пункты. В бинокли и стереотрубы они рассматривали окопы, огневые точки, доты, дзоты, населенные пункты, сады, огороды, виноградники, где укрылись фашисты. Тут же опытные командиры — пехотинцы, артиллеристы и разведчики — давали полную характеристику того или иного объекта противника.
Летчики побывали на нескольких наблюдательных пунктах дивизий и полков. Они осмотрели и тщательно изучили более 20 километров обороны противника, получили фотоснимки конкретных целей, узлов обороны противника, которые необходимо было уничтожить с воздуха.
Этот выезд был осуществлен по приказу командующего 17-й воздушной армией генерал-полковника авиации Владимира Александровича Судец. Принятые меры свидетельствовали о возроЛием воинском мастерстве командующего и его штаба. Впоследствии это дало возможность значительно снизить «пустые», безрезультатные боевые вылеты, уменьшить нагрузку на летчиков, избежать перерасхода боеприпасов и горючего.
Когда все летчики вернулись на свой аэродром, то сразу же начали изучать оборону противника по картам, подходы к целям, варианты атак с воздуха.
Но на этом подготовка ведущих не закончилась. 18 августа 1944 года, в День авиации, был произведен полет всех ведущих групп авиадивизии на «прощупывание» обороны противника. Большая группа самолетов Ил-2 летела в район Кишинева, повернула влево и прошла вдоль Днестра. Теперь все, что летчики видели с земли в бинокли и стереотрубы, они тщательно рассматривали с воздуха.
Выполнив боевое задание, все благополучно вернулись на свой аэродром.
Утро 20 августа 1944 года. По низинам стлался туман, предвещая погожий ясный день. Полк выстроился впереди боевых самолетов.
Командир полка зачитал приказ командующего войсками 3-го Украинского фронта о переходе в наступление с целью окружения и уничтожения гитлеровских войск в районах Яссы и Кишинева и начала освобождения от немецко-фашистских оккупантов народов юго-восточной Европы.
Зачитав приказ, подполковник Шевригин подал команду:
— По самолетам! Боевая задача всем поставлена. Взлет по моей ракете с КП. Разойдись!
Летчики бегом направились к машинам. Надели парашюты и заняли места в кабинах.
Ведущий группы Евгений Озеров следит за докладами ведомых о готовности к запуску моторов.
И вот ракета. Сотрясая окрестность мощным гулом двигателей, штурмовики один за другим поднялись в воздух, собрались и построились в боевой порядок над аэродромом. Выше них барражировали истребители прикрытия.
В этот день в небе было тесно. Сотни истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков непрерывно висели над передним краем противника, громили его опорные пункты, места сосредоточения резервов, тылы, аэродромы.
Озеров ведет восьмерку «илов» к Днестру в район южнее Бендер. Цель уже близка — это зеленый прямоугольник леса и его опушка. Видимость хорошая, дыма нет. Значит, наша авиация здесь не работала. Туман рассеялся. Вдоль опушки видны траншеи и доты, в глубине леса автомашины.
— В атаку! — приказал Озеров.
«Илы» один за другим входят в пикирование и проносятся вдоль окопов. За Озеровым врага штурмует Михаил Антипов, за ним Ефремов, Сербиненко, Попов, Ефимов, Ивакин, Белейчик. Они ведут огонь из пушек и пулеметов, сбрасывают бомбы и реактивные снаряды.
После третьего захода траншеи заволокло густым дымом и пылью. Северная опушка леса почти не видна. «Молодцы, ребята!» — отмечал про себя Озеров. Первый боевой вылет на «илах» — и такой успех! Сколько и чего уничтожено в лесу и на опушке, определить пока невозможно.
Вокруг штурмовиков и истребителей вдруг вскипают черные шапки разрывов — открыли стрельбу вражеские зенитки.
— Озеров! — раздается в наушниках тревожный голос Антипова.— Я подбит, заклинило мотор. Иду на вынужденную.
— Миша! Тяни к своим, за Днестр! — приказывает ведущий.— Мы прикроем!
Штурмовик Антипова развернулся и стал круто планировать к Днестру. Мотор не работал. Что будет с летчиком? Ведь это первый бой на «илах», в полку еще никто на вынужденную не садился.
Наблюдая за самолетом Антипова, летчики поняли, что ему не дотянуть до берега Днестра. Вот подбитый штурмовик выходит из планирования. Под ним впереди раскинулся обширный сад. Отчетливо видно, как грузный «ил» стремительно несется над макушками больших яблонь, усыпанных зрелыми плодами. Сначала в эфире было шумно, все наперебой давали Михаилу советы. Затем голоса стихли.
Свалив несколько деревьев, штурмовик ударился о землю и пополз. Вот у него оторвалось правое крыло. Машина продвинулась еще немного и уперлась носом в ствол яблони.
Что с Мишей? Неужели...
Некоторое время самолеты кружатся над садом, ждут. Вдруг летчики увидели, как Антипов сдвинул фонарь, медленно вылез из кабины и встал во весь рост.
— Жив! Жив!—слышались в эфире радостные возгласы.
Антипов помахал рукой боевым друзьям. Штурмовики еще раз прошли над ним и взяли курс на аэродром.
...Через день Михаил вернулся в полк. Все лицо его было в синяках и кровоподтеках. Прежде чем рассказывать о подробностях вынужденной посадки, он раскрыл парашютную сумку, доверху набитую спелыми яблоками, и поставил ее перед летчиками.
— И бывает же так,— с трудом улыбаясь, сказал Антипов. Лицо его покрылось румянцем, а на правой щеке выступило красное родимое пятнышко. Так бывало с ним всегда, когда он сильно волновался.— Недавно гонял мальчишек, которые ломают ветки в саду у матери, а теперь сам срубил машиной с десяток прекрасных яблонь,— закончил Миша и с досадой махнул рукой.
Не успели отведать яблок, как снова поступил приказ на боевое задание. Теперь предстояло ударить по опорному пункту в деревне Спея. Вокруг нее стояли автомашины с боеприпасами и продовольствием, а в стороне две артиллерийские батареи.
— Уничтожаем артбатареи! — услышали в наушники летчики приказ командира группы Озерова.— Они южнее деревни,— добавил он, вводя штурмовик в пикирование.
Все самолеты сделали по два захода на батареи. Но ни одной бомбы на цель не упало. Попасть в нее оказалось очень трудно, тут требовалось большое мастерство, а этого-то летчикам и не хватало. Но батарея все же была подавлена огнем пушек и пулеметов.
Озеров принял решение перенести удар на автомашины и деревенские дома, которые почти все были оборудованы под огневые точки. Четыре захода шестерка сделала по этим целям. Два дома и девять автомашин загорелись. Уже двадцать четыре минуты летчики вьются над Спеей. Деревня в огне и дыму. В наушниках слышны ликующие голоса летчиков-истребителей.
— Вот это штурмовики! Молодцы, ребята! Бейте их, снарядов не жалейте!
— Прибедняетесь, «горбатые»,— добавляет кто-то из летчиков-истребителей.— «Мы молодые, опыта у нас нет!» А сами носом землю роете, как заправские умельцы!
— Прекратить болтовню! — строго одернул Озеров. В эфире все стихло. Штурмовики собрались и легли на обратный курс.
За первый день наступательной операции полк сделал почти сто боевых вылетов.
А тем временем наступление войск фронта успешно продолжалось. Смелыми и напористыми действиями пехота и танки при поддержке авиации сметали все преграды на своем пути.
С утра 21 августа бои приняли особенно ожесточенный характер. Противник неоднократно переходил в контратаки. Фашистское командование предпринимало все меры, чтобы остановить наступление войск 3-го Украинского фронта.
В ходе наступления воздушные бои не прекращались. Авиация помогала наземным войскам громить отступающего врага западнее Кишинева. Вылеты следовали один за другим.
В тот день первым на боевое задание повел группу штурмовиков командир второй эскадрильи Алексей Крайков. Высокая облачность резко снижала видимость, вражеские истребители могли появиться неожиданно. Так оно и получилось: две четверки «мессеров» вывалились из облаков и с ходу ринулись в атаку. Крайков приказал всем рассредоточиться и войти в облака.
Командир звена лейтенант Зубков, пройдя некоторое время в облаках, решил выйти из них, оглядеться. Но был сразу же атакован двумя «мессерами». Воздушный стрелок сержант Алиев расстрелял все боеприпасы, но фашисты неотступно наседали. У Зубкова снаряды и патроны тоже были на исходе. Группу Крайкова они потеряли. Остались одни. Надо искать выход. Внизу по дороге Кишинев—Тирасполь шли наши войска. Решение созрело мгновенно: уйти под их прикрытие.
Павел Зубков резко направил штурмовик почти в отвесное пикирование. «Мессеры» кинулись за ним. Выведя самолет из пикирования, Павел повел его вдоль шоссе. Пехотинцы тут же открыли по фашистским истребителям огонь из своих зенитных средств и отогнали их. Павел облегченно вздохнул и посмотрел на бензочасы. Стрелка прибора качалась около нуля. Летчику стало ясно, что за период воздушного боя горючее почти все израсходовано. До аэродрома не дотянуть. Мотор чихнул, стал работать с перебоями. Павел повел самолет на посадку. Недалеко от аэродрома Зубков посадил штурмовик на большой луг, а к вечеру техники отбуксировали его на аэродром. За ночь механики залатали все пробоины, устранили повреждения и к утру Ил-2 с хвостовым номером 21 был готов к выполнению очередных боевых задач.
Павел Зубков был одним из немногих летчиков второй эскадрильи, которые имели боевой опыт полетов на машине По-2. Он совершил более 150 боевых вылетов ночью. Это давало ему возможность творчески осваивать новую машину непосредственно над полем боя и изыскивать наилучшие тактические приемы. Так, при штурмовке населенного пункта Расковцы он атаковал невзрачный на вид сарай. При этом он решил проверить точность прицеливания и поражения цели реактивным снарядом. Известно, что реактивные снаряды имеют большое рассеивание и, как результат, малое количество попаданий. Павел точно прицелился по сараю, нажал на гашетку пуска и эрэсы сорвались с направляющих. Снаряды разорвались внутри сарая и тут же последовал сильный взрыв. Склад боеприпасов был уничтожен.
В районе Сарата-Галбены воздушная разведка обнаружила до 100 танков и автомашин. Много сил штурмовой и бомбардировочной авиации было брошено на уничтожение этой техники. •
Плотно позавтракав, летчики сидели под крылом самолета Евгения Озерова. Командир подводил итоги боевой работы за прошедший день. Особое внимание он обратил на один общий недостаток — неумение держаться в боевом порядке «круг» на строго определенной дистанции друг от друга при атаке цели. Многие увлекаются, поздно выводят самолет из пикирования на недозволенной высоте, что ведет к разрыву боевого порядка. Этого допускать нельзя, так как нарушается огневое взаимодействие между штурмовиками, что облегчает действия истребителей противника.
Озерова вызвали к командиру полка. Задачу Михаил Иванович поставил коротко: «Танки, автомашины, живая сила в районе Сарата-Галбены. Прикрытие — восьмерка «яков» истребительного полка Сырцова. Вылет немедленно»,— закончил он.
Евгений бегом вернулся к своему самолету. Летчики уже стояли с открытыми планшетами. Они понимали, что раз заместитель комэска получил боевую задачу, значит, жди команды на вылет. Озеров кратко приказал:
— Цель: танки и прочее в районе Сарата-Галбены. Маршрут: аэродром, станция Раздельная — цель, взлет по готовности. Вопросы?
Озеров глянул на летчиков.
— А кто за кем пойдет? — осторожно спросил Сербиненко.
— Все, как вчера в последних вылетах, над целью круг левый,— сказал Озеров.
— Ясно! — ответили летчики.
— По самолетам!
Летчики бегом бросились к штурмовикам.
Самолеты, плавно качаясь в синеве неба, приближались к цели. Истребители, словно ласточки, вились вокруг штурмовиков, охраняя «илы» слева, сзади, справа и снизу. Возглавлял группу истребителей известный летчик 17-й воздушной армии Александр Колдунов. Его воздушные бойцы, начавшие воевать с берегов Волги, надежно прикрывали еще недостаточно опытных летчиков-штурмовиков.
Вот и цель.
— В атаку! — скомандовал по рации Озеров.
Самолеты один за другим входили в пикирование и
всей огневой мощью разили танки, автомашины, цистерны, пехоту. После первого удара загорелись две автомашины и один танк. Зенитки в ответ яростно били по штурмовикам. В самолет Озерова попал осколок, оторвал кусок обшивки крыла. Но сильный огонь не смутил летчиков. Командир смело повел их на второй заход. После четвертого захода все отчетливо увидели горевшие три танка, пять автомашин и трупы фашистов.
— Конец штурмовке! — распорядился Озеров.
Но тут появились двенадцать немецких истребителей: три группы по четыре «фоккера». Первая группа атаковала справа сверху, вторая — снизу сзади, третья — справа. Озеров как раз выводил группу на бреющий полет. «Илы» сомкнулись в плотный боевой порядок. Воздушные стрелки метко отбивали атаки на пикировании. А когда они были уже на бреющем, истребители Колдунова отогнали «фоккеров».
Это произошло очень быстро. Колдунов и его товарищи смело бросились на «фоккеров» и тут же две вражеские горящие машины пошли к земле, остальные поспешно повернули назад.
Все наши самолеты приземлились на своем аэродроме.
Так день за днем шли бои под Яссами и Кишиневом.
Верховный Главнокомандующий в своем приказе от 22 августа 1944 года отмечал успешное наступление войск 3-го Украинского фронта, которые продвинулись вперед, до 70 километров, освободили более 150 населенных пунктов.
В приказе также отмечалось, что в боях отличились... летчики генерал-полковника авиации Судец ... полковнике Ложечникова. А полк, в котором воевал Озеров, входил в состав дивизии полковника Ложечникова. 189-й штурмовой авиадивизии было присвоено почетное наименование «Нижнеднестровская».
В этот же день вечером Москва салютовала доблестным войскам 3-го Украинского фронта.
Вскоре передовые части форсировали Дунай. Эскадрилья Озерова произвела посадку на жнивье близ Болграда.
2 сентября группа из двенадцати штурмовиков, возглавляемая Озеровым, в 11 часов 10 минут пересекла советско-румынскую границу и реку Дунай, а через некоторое время произвела посадку около населенного пункта Король 1, расположенного западнее Констанцы. Боевых действий полк уже не вел, потому что воевать здесь было не с кем.
На самолетах производили регламентные работы, устраняли неисправности. Летчики изучали дальнейшие маршруты на Болгарию.
9 сентября в 16 часов полк пересек румыно-болгарскую границу и приземлился на аэродроме города Балчик, расположенного прямо на берегу Черного моря.
В Балчике советских летчиков гостеприимно встретили болгарские пилоты. Все быстро перезнакомились.
Болгары выразили горячее желание вместе с советскими летчиками воевать против гитлеровцев, они говорили, что ненавидят фашистов, и с нетерпением ждали прихода Советской Армии.
Из Балчика 707-й штурмовой авиаполк перелетел в Ямбол, а затем на площадку около деревни Маслари, километрах в восемнадцати от Софии. Отсюда предстояло наносить удары по отступающему противнику.
Думал враги, а это друзья...
Истребители исчезли внезапно. Ведущий группы штурмовиков тщетно пытался разглядеть в голубом небе знакомые шесть точек.
— Я «Сокол-семнадцать»,— посылал в эфир свой позывной командир второй эскадрильи Алексей Крайков.
В ответ лишь легкое потрескивание в наушниках. Эфир молчал.
Такого еще не случалось. Двенадцать штурмовиков, летевших на задание, оказались без истребителей прикрытия. Что могло произойти? Неужели отстали, потеряли штурмовиков? Только этим можно объяснить их исчезновение.
«Как быть? — размышлял Крайков.— Идти на штурмовку без прикрытия — огромный риск. Но и возвращаться с полными боекомплектами тоже нельзя».
Крайков огляделся. Штурмовики шли, равняясь на ведущего, сохраняя четкий строй. Летчики тоже заметили, что истребители куда-то пропали, и теперь ждали приказа командира.
Алексей, стараясь сохранить спокойствие, приказал:
— Идем на цель!
Группа штурмовиков продолжала полет к цели — батарее тяжелой артиллерии, уничтожить которую предстояло в этот вылет.
До цели не более двадцати километров. Лететь считанные минуты. Только бы не появились фашистские истребители. И словно в подтверждение своих опасений, Алексей услышал в наушниках тревожный голос заместителя:
— Командир, «худые»!
Крайков подался вперед к бронированному стеклу.
— Они, проклятые! — сквозь зубы процедил Алексей.
Навстречу штурмовикам из-за облачков вынырнули шесть «мессершмиттов» и устремились к штурмовикам. Бой неминуем. Крайков машинально поправил шлем, дал газ, руки положил на гашетки.
— Сомкнуться, принимаем бой! — твердо передал он по рации летчикам своей группы.
Все теперь зависело от выдержки и мастерства летчиков. Надо перехитрить фашистов, не дать им разбить строй, «заползти под брюхо» «илам».
Но почему так странно ведут себя фашисты? Они не пытаются атаковать, наоборот, изображают почетный эскорт: пристроились на почтительном расстоянии и выжидают. Маневр? Алексей представил, как замер сейчас у крупнокалиберного пулемета его стрелок Алексей Голдобеев, рядовой девятнадцати лет. Но такой будет биться до последнего. Да и на остальных штурмовиках воздушные стрелки наготове, это точно.
Один из «мессершмиттов» пролетел над Крайковым так близко, что Алексей отчетливо увидел лицо пилота. Кажется, тот помахал рукой и... улыбнулся.
Это было и вовсе невероятно. Что за фокусы? Почему враг не пытается их атаковать? Фашисты хорошо понимают— не ради какой-то прогулки летят «илы» за линию фронта.
Он заметил, что истребители пристроились к ним так, как это делают сопровождающие. «Ну, ну,— торопил Алексей развязку этого воздушного заигрывания врага.— Посмотрим, кто кого...» Однако шестерка «худых» продолжала мирно следовать рядом.
Между тем огневые позиции гитлеровцев были совсем близко: уже видны окопы, орудия. Земля сразу же ощетинилась огнем зениток, оранжевые трассы, переплетаясь, потянулись к штурмовикам.
— Внимание, цель слева! В атаку! — скомандовал ведущий группы.
С полупереворота «илы» пошли в пике. Перед глазами Алексея мгновенно поплыли красно-зеленые шарики. Так бывало всегда при перегрузках на выводе. Чуть довернув самолет, он поймал в перекрестие прицела орудийный окоп и нажал кнопку эрэсов. Тотчас на землe взметнулись клубы разрывов. «Ил» сотрясается. Все р ходу— пушки, пулеметы, реактивные снаряды.
Вот сейчас при выходе из пике их и атакуют эти «мессеры». Крайков мельком глянул по сторонам, распорядился по рации.
— Внимание, всем следить за воздухом!
Да, сейчас будет жарко. Но истребители по-прежнему не атаковали. Они все так же выполняли роль воздушных стражей. Загадка, да и только — фашистские истребители охраняют советских штурмовиков.
Небо взрывалось и дымилось. А внизу вырастали черные грибы разрывов. Когда из атаки вышел последний штурмовик, Алексей скомандовал:
— Всем сбор!
Крайков, набрав косой горкой высоту, огляделся.
— Леша, как там «худые»? — спросил он по СПУ стрелка.
— Порядок, командир! — ответил Голдобеев.— «Мессеры» боятся подходить.
«Может быть, вот сейчас, когда осталась треть боекомплекта, они и попытаются атаковать?» — подумал Крайков.
...И свершилось почти чудо. Все штурмовики спокойно приземлились. Правда, на аэродроме возник переполох. Откуда «мессеры»? Крайков отодвинул фонарь, пошатываясь выбрался на крыло, спрыгнул на землю. И тут услышал голос командира дивизии генерала Белицкого:
— Слушайте, Крайков, на кой черт вы привели на хвосте «мессершмиттов»?
Алексей молчал. Он не знал, что ответить.
И только через несколько дней все прояснилось. На аэродром Маслари сел болгарский самолет, и командир болгарских летчиков попросил познакомить его с русскими, что летали на штурмовиках бомбить гитлеровские батареи. Загадочные «мессершмитты» оказались... болгарскими. Наши летчики перепутали опознавательные знаки: болгарские кресты приняли за фашистские. Увидев, что штурмовики летят без прикрытия, болгары сами решили сопровождать их. Впоследствии состоялась горячая встреча летчиков-штурмовиков и болгарских истребителей, которые вместе штурмовали фашистские батареи.
<<<---