Эта книга о роли поэзии в эстетическом и нравственном воспитании молодежи. В центре внимания автора — творчество советских, поэтов С. Есенина, Н- Тихонова, М. Бажана, С. Щипачева, А. Твардовского, Г. Леонидэе, А. Межирова, С. Наровчатова, А. Недогонова, Н. Рыленкова, Н. Рубцова, А. Вознесенского.

| Содержание
Живая страсть поэта. Вместо предисловия
Певец голубой Руси. Сергей Есенин
«И как песня молодой». Николай Тихонов
Всевластное слово поэта. Микола Бажан
В судьбе России — моя судьба. Александр Прокофьев
«Я верю в строки...» Степан Щипачев
Бессонная страда. Александр Твардовский
Факел сердца. Георгий Леонидзе
В этом зареве ветровом. Александр Межиров
Как мир велик! Сергей Наровчатов
Силы Родины. Алексей Недогонов
Летели гуси-лебеди. Николай Рыленков
Звезда полей. Николай Рубцов
«Что-то в нас вызревает...» Андрей Вознесенский.
Краткая библиография
Об авторе

Если интересуемая информация не найдена, её можно Заказать

Валерий Дементьев

ГРАНИ СТИХА

ЖИВАЯ СТРАСТЬ ПОЭТА.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Советская поэзия — явление сложное, непрерывно развивающееся. Поэзия наша богата и поучительна чуткостью к общественным и личным запросам человека, реалистичностью, многообразием талантов, почерков, стилей, стремлением художников верно служить интересам партии, интересам народа. Наряду с активно работающими поэтами старшего поколения за послевоенные годы два поколения советских поэтов вошли в нашу многонациональную литературу — это поэты-фронтовики и их младшие по возрасту товарищи. Все меньше становится «белых пятен» на поэтической карте нашей Родины; стали слышны свежие голоса не только в крупных городах, но и в областях и краях — малые народности, такие, как манси, ханты, нивхи, нанайцы, юкагиры, имеют своих талантливых литераторов. Интенсивно идет процесс взаимообогащения братских литератур, публикуются взаимные переводы писателей различных национальностей. Происходит широкое приобщение наших читателей к литературе стран социализма, к прогрессивной демократической литературе всего мира.
Тем важнее сейчас, когда расцвет каждой социалистической нации связан с образованием новой исторической общности людей — советского народа, когда крепнет единство с братскими странами социализма, выявлять те духовные ценности, изучать те произведения литературы и искусства, которые воспитывают читателей в духе глубокой преданности нашей социалистической Родине, идеям мира и интернационализма, идеям дружбы народов. Эта эмоционально-действенная роль литературы особенно важна в деле формирования мировоззренческих и нравственно-этических принципов советской молодежи. Очевидно, что эта роль тем серьезнее и значительнее, чем активнее и определеннее жизненные позиции художника, ярче его талант, чем органичнее воплощен в его произведении общественно-эстетический идеал. Ибо в конечном счете именно общественно-эстетический идеал как бы «суммирует», обобщает идеологические, нравственные, творческие воззрения поэта, писателя, его знание жизни, его чувство ответственности перед партией и народом.
И в соответствии с этим общественно-эстетическим идеалом советские прозаики и поэты, конечно же, воплощают в своих произведениях взгляды и представления о человеке как о всесторонней, гармонически развитой личности, об обществе как о совершенном социально-общественном устройстве, но выражают их не «формулировочно», а в конкретно-чувственной форме, с использованием всех доступных им средств художественной выразительности. Причем высокая идейность произведения обусловливает и его высокие художественно-эстетические данные. Это обстоятельство вполне соответствует опыту нашей политической и литературно-творческой жизни.
Еще Шиллер и Гете выдвинули положение о том, что свободная «цельная» личность — это важнейший компонент развития литературы и искусства. Однако отчетливо сознавая, что разделение труда в буржуазном обществе враждебно такой «цельной» личности, что «вечно прикованный к отдельному малому обломку целого, человек сам становится обломком» (Шиллер)1, немецкие философы и поэты видели в эстетическом воспитании единственное средство восстановления утраченного единства и многообразия духовных, творческих, физических качеств человека.
Социально-утопический характер этой концепции К. Маркс и Ф. Энгельс отметили в «Немецкой идеологии», подчеркнув, что процесс формирования «цельной» личности и истории под пером немецких философов превращается в процесс развития сознания2.

1 Шиллер Ф. Собр. соч. в 6-ти т., т. 7. М., 1957, с. 265.
3 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3. М., 1955, с. 69.
3
Подлинное же богатство человека и его «цельность» перестают быть эстетической иллюзией лишь тогда, когда революционный пролетариат выходит на историческую арену и становится сознательным двигателем истории.
Великая заслуга классиков марксизма-ленинизма состоит в том, что на основе созданного ими материалистического понимания истории они доказали; проблема цельной личности может быть решена при условии ее включения в более общий контекст связей и общественных отношений, в результате социалистического преобразования общественной жизни. Только в обществе, где уничтожены отношения господства и подчинения, где стираются грани между физическим и умственным трудом, где создаются новые, социалистические нормы человеческого общежития, новый, социалистический образ жизни, идеал «цельной» личности перестает быть утопическим идеалом, он становится могучим средством в деле формирования нового и всесторонне развитого человека.
С первых дней Октября идея равноправного, духовно развитого человека, свободного от эксплуатации, от социального и национального гнета, оказывала огромное воздействие на всех трудящихся нашей страны. И чем дальше, тем значительнее и глубже было это воздействие, потому что социалистическая революция, предоставив свободу трудовому народу, одновременно обеспечила права и свободы человека во всех областях общественной жизни, открыла путь к всестороннему развитию человеческой личности. В соответствии с духом и буквой новой Конституции Союза Советских Социалистических Республик и коммунистическим идеалом: «свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех» — наше общество, наше государство «ставит своей целью расширение реальных возможностей для развития и применения гражданами своих творческих сил, способностей и дарований, для всестороннего развития личности»1.
«Утверждение в сознании трудящихся, прежде всего молодого поколения,— говорил на XXV съезде КПСС Л. И. Брежнев,— идей "советского патриотизма и социалистического интернационализма, гордости за Страну Советов, за нашу Родину, готовности встать на защиту завоеваний социализма было и остается одной из важнейших задач партии»2.
Советские писатели — верные помощники нашей партии в деле формирования всесторонне развитой личности, в деле воспитания лучших качеств человека — гуманизма, патриотизма, интернационализма, честности, глубины чувств, сознательного отношения к труду и общественному долгу.
Влияние творчества художников на читателей — это чудодейственное влияние: оно затрагивает самые сокровенные, самые интимные стороны человеческой души, делает сопричастным человека к мужеству и стойкости борцов за свободу и независимость нашей Родины, вселяет веру в наши идеалы, неизмеримо обогащает жизненный опыт, расширяет интеллектуальный кругозор. Ибо подлинное искусство, в.оссоздавая прошлое, «воспитывает советского патриота, интернационалиста»3.
В свое время В. Я. Брюсов высказал мысль, что революционной послеоктябрьской поэзии «приходится творить «лирику созидания»,на совершенно новых основах»4. В дальнейшем «лирика созидания» по праву стала главенствовать во всей нашей поэзии. В ней отражается созидательный пафос нашей эпохи, в ней находят выражение и социально-общественные и личные чувства поэта, его склад мышления, его нравственный облик. И самое главное,

1 Конституция (Основной Закон)- Союза Советских Социалистических Республик. М., 1977, с. 12.
2 XXV съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет, т. 1. М., 1976, с. 101.
3 Там же, с. 105.
4 Брюсов В. Избр. соч. в 2-х т., т. 2. М., 1955, с. 334.
4
в этой «лирике созидания» запечатлевается наш советский образ жизни, наше отношение ко всему сущему и Живому, к миру природы и миру человека, который не есть что-то замкнутое в самом себе, а который открыт всем общественным движениям и веяниям века.
Наше время требует страстного, правдивого поэтического слова. Наше время требует лирических характеров, как бы выхваченных из реальной действительности, из привычной среды, характеров, рассказ о которых заставит учащеннее биться сердце, мысль — работать живее, глаза — различать дальние дали и горизонты. И мы должны внимательно изучать опыт поэтов, создавших и создававших подлинную «лирику созидания», поэзию труда, поэзию любви к родному народу.
Еще Белинский устанавливал знак равенства между идейностью и пафдс-ностью, между содержательностью и взволнованностью лирического повествования. Причем пафос (иначе говоря, страстное увлечение какой-либо идеей) у каждого поэта индивидуален, своеобразен и (диалектика искусства) родствен, близок другим.
Белинский, помимо определения «пафос поэта», употреблял и такое понятие, как «ключ к личности поэта». Он справедливо утверждал, что этот ключ имеется в каждом отдельном стихотворении талантливого художника и во всем его творчестве в целом: весь мир творчества поэта, вся полнота его поэтической деятельности тоже имеет свой единый пафос, потому что всякая личность едина: в ней может быть много интересов и направлений, но всегда под преобладающим влиянием одного, главного.
Вот это главное и есть движущая сила художника, его преданность высоким гуманистическим идеалам времени.
При всем том мысль, овладевшая душой поэта, не должна быть только его рассудком, она должна быть всепоглощающей — «живой» — страстью поэта. Белинский особо подчеркивал нравственное значение пафоса, полноту выражения в нем духовных, этических, эстетических воззрений художника. Отказываясь от этой диалектической полноты, оперируя в своем творчестве только логическими категориями и общими положениями, поэт лишает высокой идейности свои художественные создания.
Поиски «индивидуального значения» общественного идеала, как и поиски наиболее полного и естественного выражения своей личности, ведутся в нашей литературе, и в частности в поэзии, непрерывно. Дело в том, что страстное стремление выразить общественно-эстетический идеал дает толчок, импульс для создания поэтического произведения. Это произведение может возникнуть как итог самонаблюдений художника, но может абстрагироваться от его личного «я», может быть результатом его обобщения объективных фактов.
Вот почему в нашей поэзии не раз возникали дискуссии о «самовыражении поэта». Такая дискуссия, например, возникла в 1953—1954 годах, причем одни художники настаивали на самовыражении как основе лирической поэзии, а другие полагали, что самовыражение личности неизменно приведет нашу поэзию к субъективизму и отрыву от животворных основ народности литературы.
В связи с этой — одной из главных эстетических категорий, связанных с характером освоения объективного мира и «природой» лирических чувств,— категорией самовыражения можно сослаться на высказывания многих известных писателей, которые настаивают на органическом слиянии объективного и субъективного начал в творческом процессе и полагают, что только «диалог» Двух тенденций — «устремление во вне» и «устремление во внутрь» — может представить личность во всей полноте и многообразии чувств и мыслей.
Если обратиться к творчеству современных советских поэтов, то будет очевидно, что их художественно-творческая практика в большинстве случаев действительно представляет именно такой «диалог». В синтезе двух тенден-
5
ций, двух факторов психологии творчества и рождается подлинная пафос-, ность, эмоциональная «заразительность» произведения/ как любил говорить Л. Н. Толстой.
Итак, вне способности к самовыражению нет художника. Это аксиома. Но столь же аксиоматично и другое: самовыражение не только не противостоит отражению действительности, а, напротив, является существенным фактором ее эстетического осмысления и воспроизведения в искусстве. Чем глубже художник постигает действительность, чем богаче его творческая личность, тем в большей степени тяготеет он к постижению глубинных закономерностей и ведущих тенденций времени. В этом — мера таланта. И это, конечно, не каждому дано. Но именно такими редкими дарованиями создаются вершинные достижения литературы.
Историк литературы включает в круг своих интересов эти выдающиеся явления литературного процесса. Но только ими одними он, естественно, ограничиваться не может. В его задачу входит также выявление всей полноты литературной жизни, и поэтому он, наряду с наиболее значительными созданиями искусства, учитывает и его менее существенные факты и явления.
В настоящей книге исследуются некоторые ведущие тенденции поэтического процесса. Однако данная книга — не история советской поэзии; это книга, условно говоря, литературных, творческих очерков или «портретов» художников слова, в основном русских поэтов, а также поэтов ряда братских народов нашей страны. Причем в книге рассматриваются только такие явления поэзии, в которых, во-первых, творческая личность выступает наиболее ярко и своеобразно, а, во-вторых, эта личность отражает эпоху революционного и социально-общественного переустройства жизни.
Поэзия напоена лиризмом в гораздо большей мере, чем другие жанры литературного творчества. А в советской поэзии личность подчеркнута особенно зримо, потому что выявлена во многих подробностях душевного мира, обогащена осмыслением важнейших проблем современности и так называемых «вечных» тем лирики — природы, жизни, смерти, искусства, любви, дружбы, смысла человеческого существования и т. д. Ключ к личности поэта можно найти в этих «вечных» темах, но главным образом в его раздумьях о судьбах Родины, о духовных ценностях родного народа, о его вкладе в общемировую культуру. .
Патриотизм, как говорил В. И. Ленин, одно из наиболее глубоких человеческих чувств. Развитие этого чувства диалектично и сложно. Начинается оно с привязанности к отчему дому, селу, городской улице, короче, к тому малому миру, который доступен, близок, понятен ребенку и подростку. И чем восприимчивее сердце человека, чем дольше он сохраняет свежесть этих впечатлений, тем богаче становится его внутренний мир, тем благотворнее воздействие иных, более значительных мыслей и переживаний в иную, более значительную пору его жизни. Да и потом, когда человеку станет доступно понимание многих «вечных» проблем бытия, его прежний опыт не утратится, не исчезнет из памяти. Этот опыт будет жить, как тот родник, что обновляется подземными морями.
Александр Твардовский, немало размышлявший о «личной» родине и в своем творчестве, и в творчестве других писателей, отмечал, что с годами человек приходит к той большой Родине, что обнимает все малые и — в великом целом своем — для всех одна. Он справедливо полагал, что для талантливого художника слова наличие этой личной родины, которая служит как бы прообразом Родины в едином интернациональном целом, имеет огромное значение, прежде всего в формировании его эстетических вкусов и пристрастий. Художник не может постигнуть зйачительность и красоту какого-то нового явления, нового события, вообще новизну действительности, если он не может сравнить это новое с тем, что ему знакомо, что, как говорится, он выносил
6
в глубине души. Этот принцип сравнения играет в творческом процессе весьма плодотворную роль, ибо обостряет восприимчивость поэта именно к новым
приметам нашей жизни, к новым формам общественного сознания.
* * *
Настоящая книга рассчитана на учителей-словесников. Автор не шел строго за учебной программой, хотя изучение творчества многих поэтов, здесь представленных, н предусмотрено школьным курсом литературы.
Более общую задачу ставил перед собой автор этой книги. Дело в том, что, по словам Маркса, только музыка пробуждает музыкальное чувство человека. Следовательно, можно в такой же степени сказать, что только поэзия пробуждает поэтическое чувство человека, только поэзия вызывает поэтические переживания, которые имеют особую структуру и которые утверждают себя как человеческие сущностные силы. В социально-общественном, нравственном и эстетическом формировании личности эти силы играют важнейшую роль, да и вообще художественные переживания облагораживают человека, эстетически возвышают его, учат* ценить и любить красоту как в искусстве, так и в жизни.
Однако для того, чтобы человек не просто стоял в образовании «с веком наравне», но чтобы он понимал те духовные и эстетические ценности, которые предоставляет в его распоряжение общество, чтобы он развивался гармонически и многосторонне как личность, он должен знать произведения поэзии, в частности, современных советских поэтов, не случайно, не выборочно, а глубоко, изучать их систематично. Он должен представлять хотя бы в общих чертах формирование данной творческой индивидуальности в социально-общественной среде, в конкретных условиях, и ощущать, что поэзия в целом богаче, сложнее, глубже «простого» чувственного восприятия стихотворного текста, первоначальной оценки его по принципу «нравится — не нравится».
Этого мало. Необходимо развивать, совершенствовать, углублять поэтическое чувство читателя, для чего следует изучать не только «технологию» стиха, но и законы красоты, по которым человек творит мир1. Вот почему настоящая книга может быть использована не только непосредственно на уроках литературы, но и на факультативных занятиях, во внеклассной работе, в воспитательных целях — на литературных вечерах, литкружках, при устройстве школьных уголков и музеев. И если в какой-то степени эта книга поможет учителю в его сложном и многостороннем процессе воспитания нового человека, новой смены — автор будет считать задачу выполненной.
И еще одно соображение хотелось бы высказать здесь. Приобщение к поэзии, обретение поэтического чувства, углубление поэтического переживания — все это не дается человеку сразу, по мановению ока. Приобщение к поэзии требует страстного желания и стремления осознать, обдумать, осмыслить то, что говорит поэт, что он хочет выразить своими стихами. Иногда необходимо вернуться к прочитанному стихотворению и раз и два, прежде чем откроется его глубинный смысл и скрытая от поверхностного взгляда красота. Иногда необходимо сделать усилие над собой, мобилизовать интеллектуальные и духовные силы, прежде чем поэт станет доступен и близок читательскому «я». Над этими вопросами задумывался, например, такой серьезный и талантливый художник, как Андрей Платонов. И вот что он говорил по этому поводу. Воздействие поэзии на человека имеет свои особенности, оно увеличивает чувство жизни, раскрывает по-новому действительность, сопровождается особого рода наслаждением. И это наслаждение, это счастье, получаемое из источника поэзии, с избытком, многократно окупает наш труд, затраченный на освоение поэзии нашим сознанием.

1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956, с. 566.