Аннотация-
А. Ф. Кони, выдающийся судебный оратор, известный ученый, занимал высокие посты в судебном мире русского самодержавия. Он всегда и во всем следовал девизу «спешить делать добро людям». На всех участках деятельности его окружали представители самых разных взглядов и убеждений. В книге прослеживается весь жизненный путь Кони на фоне событий тех времен, показаны наиболее характерные типы людей, с которыми он встречался как в старое время, так и в годы советской власти.

Содержание:
Глава I.
ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ: некоторые подробности из биографии известного русского юриста, сенатора, члена государственного Совета, ученого и писателя Анатолия Федоровича Кони
Глава II.
ПРОЦЕСС ВЕРЫ ЗАСУЛИЧ
Глава III.
СОВРЕМЕННИКИ: ДРУЗЬЯ И НЕДРУГИ
Глава IV.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ ТУРГЕНЕВ
Глава V.
ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ
Глава VI.
ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ
Глава VII.
ИВАН АЛЕКСАНДРОВИЧ ГОНЧАРОВ
Глава VIII. МАРИЯ ГАВРИЛОВНА САВИНА
Глава IX. АНТОН ПАВЛОВИЧ ЧЕХОВ
Глава X. МАКСИМ ГОРЬКИЙ
Глава XI.
ДЕЛО О КРУШЕНИИ ЦАРСКОГО ПОЕЗДА; ВОСПОМИНАНИЯ О С. Ю. ВИТТЕ
Глава XII.
КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ ПОБЕДОНОСЦЕВ
Глава XIII. ЗА «КРУГЛЫМ СТОЛОМ» ЖУРНАЛА «ВЕСТНИК ЕВРОПЫ»
Глава XIV. «ТОРОПИТЕСЬ ДЕЛАТЬ ДОБРО» -ДЕВИЗ ВСЕЙ ЖИЗНИ
Глава XV. МАСТЕР РУССКОГО ПИСЬМА
Глава XVI. ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ
Глава XVII.
ТОРЖЕСТВА ПО СЛУЧАЮ 80-ЛЕТИЯ А. Ф. КОНИ: итоги научной, общественной и литературной деятельности; последние годы жизни

Если интересуемая информация не найдена, её можно Заказать

ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ:

Глава I
Подвижники нужны, как солнце.
Составляя самый поэтический и
жизнерадостный элемент общества,
они возбуждают, утешают и облагораживают.
А. П. Чехов

НЕКОТОРЫЕ ПОДРОБНОСТИ ИЗ БИОГРАФИИ ИЗВЕСТНОГО РУССКОГО ЮРИСТА, СЕНАТОРА, ЧЛЕНА ГОСУДАРСТВЕННОГО СОВЕТА, УЧЕНОГО И ПИСАТЕЛЯ АНАТОЛИЯ ФЕДОРОВИЧА КОНИ

В одном из многочисленных писем А. Ф. Кони так оценивал свой жизненный путь: «Вся моя жизнь прошла на службе правовым и нравственным интересам русского народа, и никакие личные или корыстные соображения ни разу не заставили меня отступить от принятого направления».
Анатолий Федорович Кони прожил 83 года (1844 — 1927). Начав трудиться секретарем прокурора Московской судебной палаты, он достиг поста сенатора и члена Государственного совета. В годы Советской власти он был профессором многих вузов, считался лучшим лектором в Ленинграде. В его жизни переплелись и успехи, и невзгоды, и неудачи, но он всегда отстаивал правое дело, боролся со злом и защищал добро.
Анатолий Федорович написал прекрасные воспоминания о прошлом России, о сотнях людей, встречавшихся на его жизненном пути. К сожалению, о нем самом оставлено не слишком много воспоминаний, да и те носят отрывочный характер. И все же они вместе с воспоминаниями самого А. Ф. Кони могут дать читателю достаточно полное представление о талантливом русском юристе и о том окружении, в котором он жил и работал.
Для начала приведу высказывание о нем, характеризующее молодого юриста, который только начал свое восхождение по ступеням судебно-прокурорской лестницы.
1867 год. А. Ф. Кони — помощник прокурора Харьковского судебного округа, часто выступает в судах в качестве обвинителя. Осуществляется первый этап
5
проведения в жизнь основных положений судебной реформы 1864 года. Вот как оценивал первые шаги деятельности А. Ф. Кони известный впоследствии адвокат, писатель и поэт С. А. Андреевский:
«Большой трехэтажный дом «присутственных мест» против собора, всегда имевший вид немного недостроенного здания, вдруг получил для всех такой интерес, как если бы в нем готовилось самое любопытное публичное зрелище. Съехались из Петербурга и Москвы множество новых, большею частью молодых и возбужденно-образованных чиновников. Печатные книжки «Судебных уставов» в особенности между нами, юристами, — ходили по рукам. Много говорили о «правде и милости», о том, что мы теперь услышим настоящих ораторов... Новое судебное разбирательство, когда я впервые его увидел, сидя в густой толпе, сразу захватило меня своими торжественными формами и живым содержанием... Все актеры судебной сцены весьма скоро сделались любимцами публики. Здесь же впервые возникла и репутация молодого товарища прокурора округа Анатолия Кони. Это был худенький, несколько сутуловатый блондин с жидкими волосами и бородкой, с двумя морщинами по углам выдающихся извилистых губ и с проницательными темно-серыми глазами — не то усталыми, не то возбужденными. На улице в своей демократической одежде и мягкой круглой шляпе он имел вид студента, а на судебной эстраде, за своим отдельным красным столом, в мундире с новеньким золотым шитьем на воротнике • и обшлагах, когда он поднимался с высокого кожаного кресла и, опираясь на книгу уставов, обращался к суду с каким-нибудь требованием или толкованием закона, — он казался юным и трогательным стражем чистой и неустрашимой правды.
Он говорил ровной, естественной дикцией, — не сильным, но внятным голосом, — иногда тем же мягким голосом острил, вставлял живой образ — и вообще выдавался тем* что умел поэтически морализовать, почти не отступая от официального тона» К
А. Ф. Кони все годы своей судебно-прокурорской деятельности защищал и оберегал от искажений судебные уставы, которые, составляя сущность судебной

1 Андреевский С. А. Книга о смерти (мысли и воспоминания). Л., 1924, с. 118 — 120.
6
реформы 1864 года, регламентировали реформу всей судебной системы России.
«Отцы и дети судебной реформы» — так назвал А. Ф. Кони свою книгу, вышедшую в 1914 году к 50-ле-тию судебной реформы. Он посвятил ее «молодым судебным деятелям». Книга состоит из отдельных прекрасно написанных биографических очерков о тех деятелях русской юстиции, которые стояли у истоков зарождения самих идей реформы, активно участвовали в разработке реформенных законопроектов, проводили их в жизнь. В известной мере в ней излагаете^ история пореформенного русского суда. В биографических очерках показаны те условия, в которых созревала реформа, и прослеживается ее полувековой тернистый путь. В предисловии к книге говорится, что ее автору выпал завидный жребий знать лично и по службе некоторых «отцов» и многих «детей» реформы. «Отцами» реформы А. Ф. Кони считал Д. А. Ровинского, С. И. Зарудного, Н. И. Стояновского, Н. А. Неклюдова, Н. А. Буцковского, В. А. Арцимовича, М. Е. Ковалевского, Г. Н. Мотовилова и многих других. Он высоко ценил их труд, считая разработанные ими судебные уставы «настоящим памятником их любви к Родине». Он был глубоко убежден в том, что эти уставы — плод возвышенного труда, проникнутого сознанием ответственности их составителей перед Россией.
Среди «отцов» реформы на первое место Анатолий Федорович вполне заслуженно поставил Дмитрия Александровича Ровинского (1824—1895), с которым он встретился еще в самом начале своей судебно-проку-рорской деятельности — в 1866 году. Это был крупный юрист либеральных взглядов, видный историк искусства и коллекционер, позднее почетный член Петербургской Академии наук (с 1883 г.) и Академии художеств (с 1870 г.). Московский губернский прокурор, прокурор Московского судебного округа, активный участник разработки судебных уставов, Ровинский выдвинул и до конца отстаивал идею введения в России суда присяжных. Он решительно выступал за отмену телесных наказаний. В 1870 году Ровинский стал сенатором уголовного кассационного департамента. Свои коллекции гравюр огромной ценности он завещал Эрмитажу, Румянцевскому музею и Академии художеств. Очерк А. Ф. Кони о Д. А. Ровинском — это поэтическое повествование о разносторонне развитом, талантливом и бла-
7
городном деятеле, который все свои дарования поставил на службу горячо любимой Родине. Когда велась подготовка судебных уставов, их составители разделились в зависимости от своих взглядов на несколько групп. Д. А. Ровинский входил в группу тех, кто хотел обновления всего судебного строя, полного разрыва со старым судом. Он решительно отстаивал институт мировых судей и суда присяжных.


Любопытно еще одно высказывание об А. Ф. Кони. Оно относится к тому периоду его деятельности, когда он уже находился на вершине государственного Олимпа. В 1910 году К. И. Чуковский, начинавший тогда карьеру журналиста, познакомился с Анатолием Федоровичем. Они часто встречались, встречи переросли в дружбу. Их объединяли литературные интересы. «Когда я познакомился с Кони, — вспоминал позже Корней Иванович, — он был почетный академик, сенатор, действительный тайный советник (чин, соответствовавший армейскому званию генерал-полковника. — В. С.)} член Государственного совета, кавалер самых больших орденов. Знающие люди в ту пору учили меня, что на конвертах писем, обращенных к нему, я должен будто бы непременно писать: «Его высокопревосходительству». Я так и писал. Из всех моих тогдашних знакомых то был самый именитый сановник. Не просто превосходительство, а высокопревосходительство» К
И вот прошло еще семь лет, свершилась революция. «...И сразу, в какой-нибудь час, все это ушло от него, и в обглоданном войной Петрограде он сделался просто Кони, такой же гражданин, как и все.
И замечательно: ему и в голову не пришло пожалеть о своем благоденственном прошлом, обидеться на революцию, лишившую его всех званий, орденов и чинов. Правительство предоставило ему право уехать за границу; он отказался. Семидесятитрехлетний старик, согбенный дугою, с больными ногами, он взял свои костыльки и пошел, ковыляя, по улицам, в самые дальние концы Петрограда — читать лекции красногвардейцам, курсантам, рабочим в нетопленных, промозглых помещениях, которые носили громкое название
1 Чуковский К. И. Анатолий Федорович Кони. — В кн.: Кони А. Ф. Собр. соч., т. 8. М., 1969, с. 5. Далее при ссылке на восьмитомник А. Ф. Кони (1966—1969) в тексте в скобках будут указываться номер тома и страницы в нем.
9
клубов. ... И часто, утомленный в пути, он садился отдохнуть на чугунную тумбу или на ступени закрытой лавчонки, положив возле себя костыльки, и не обижался, когда сердобольные женщины — это бывало не раз! — покушались подать ему милостыню.
Помню, на Невском двое красногвардейцев благодушно сказали ему:
— Ах ты, дедушка. Ползешь на четырех? Ну ползи, ползи, Бог с тобой!
Это нисколько не раздражало его».
По-разному решались судьбы русской интеллигенции, русского чиновничества после победы Октябрьской революции в России: часть их сразу же перешла на сторону Советской власти и вместе со всем народом стала строить новое общество; часть бежала в разные страны на Запад и Восток, образовав огромную массу белой эмиграции; часть, оставшаяся в стране, вступила в открытую и скрытую борьбу с властью рабочих и крестьян.
Уже в первые дни после октября 1917 года А. Ф. Кони определил свое отношение к новому строю и, несмотря на преклонный возраст и болезненное состояние, решил посвятить оставшиеся годы жизни просвещению освобожденного народа.
В ноябре 1917 года к первому советскому народному комиссару просвещения А. В. Луначарскому явился человек с таким заявлением: «Анатолий Федорович Кони очень хотел бы познакомиться с вами и побеседовать. К сожалению, он сильно болен, плохо ходит, а откладывать беседу ему не хотелось бы. Он надеется, что вы будете так любезны заехать к нему на часок...»
«Я, конечно, прекрасно понимал, — вспоминал Луначарский, — всю исключительную значимость этого блестящего либерала, занявшего одно из самых первых мест в нашем судебном мире эпохи царей. Мне самому чрезвычайно хотелось видеть маститого старца и знать, что, собственно, хочет он мне сказать, пролетарскому наркому...» * Встреча состоялась на квартире А. Ф. Кони. Беседа длилась более двух часов. А. Ф. Кони спросил у народного комиссара, как Советское правительство отнесется к тому, что он по выздоровлении намерен выступать с лекциями и писать воспоминания. Луна-
* Огонек, 1927, № 40.
10
чарский ответил, что Наркомпрос будет чрезвычайно сочувствовать всякому выступлению Кони, в письменной ли форме или в форме лекций. Эта встреча определила программу его жизни и деятельности на оставшиеся десять лет. И он верой и правдой служил Советской власти до конца своих дней.
После Октября А. Ф. Кони развил кипучую деятельность по просвещению народа, читал публичные лекции, стал профессором многих вузов и писал свои воспоминания.
Процесс революционных преобразований в стране не завершился днем победы пролетарской революции, он продолжался и в последующие годы. Особенно активно велась борьба с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией, и в этой борьбе не всегда все проходило гладко, случались и ошибки. К сожалению, одна такая ошибка была совершена и по отношению к Анатолию Федоровичу. 23 октября 1919 г. на основании ордера, выданного Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией, на квартире Кони был произведен обыск и изъято: 1) денег 45 тыс. 390 руб., 2) три золотые медали Академии наук, 3) три золотых жетона, 4) две звезды серебряные, 5) коробка с медалями и значком, 6) два форменных мундира сенатора.
Естественно, эта акция возмутила Кони, и он тут же написал большое письмо властям, обратив их внимание на то, что он не давал никакого повода к производству обыска в его квартире. Сохранилась записка на бланке члена коллегии отдела Петроградского совета, адресованная тов. Беляеву, такого содержания: «С максимальной внимательностью прошу установить причины недоразумений с очень уважаемым А. Ф. Кони. О результатах поставить меня в известность» (подпись неразборчива). В следующей бумаге — от 25 октября 1919 г. — запись: «Часть конфискованного возвращена». Есть еще одна бумага, уже от 4 февраля 1920 г.: «Дело о реквизиции у Кони прекратить» К
Итак, А. Ф. Кони в силу какого-то недоразумения в первые годы Советской власти пришлось столкнуться с тем, что он предвидел и о чем сказал А. В. Луначарскому при их первой встрече: «У новой власти возможны ошибки и нарушения законности. Вам нужна

* РО ИРЛИ, ф. 134, оп.4, ед. хр. 361
11
железная власть против врагов и против эксцессов революции, которую постепенно нужно одевать в рамки законности и против самих себя. Ведь в таком быстро организующемся правительственном аппарате, который должен охватить землю от Петербурга до последней деревушки, попадется множество сора. Придется резко критиковать самих себя. А сколько будет ошибок, болезненных ошибок, ушибов о разные непредвиденные острые углы». Это были далеко идущие прогнозы в прошлом крупного государственного деятеля, юриста-философа. Но его предсказания не были лишены и оптимизма: «Ваши цели колоссальны, ваши идеи кажутся настолько широкими, что мне — большому оппортунисту, который всегда соразмерял шаги соответственно духу медленной эпохи, в которую я жил, все это кажется гигантским, рискованным, головокружительным. Но если власть будет прочной, если она полна понимания к народным нуждам... Что же, я верил и верю в Россию, я верил и верю в гиганта, который был отравлен, опоен, обобран и спал» К
Эта беседа с Луначарским состоялась в конце ноября 1917 года. Надо полагать, что приведенные высказывания не были для Кони экспромтом, а выражали его глубоко продуманную оценку происшедшего и те перспективы становления нового строя, которые он видел мысленным взглядом.
Однако эта оценка и этот взгляд сформировались не после 1917 года. Основа для их формирования была заложена всей жизнью и деятельностью А. Ф. Кони, насыщенной упорной и активной борьбой за правый суд, за расцвет русской литературы, искусства, за создание русской национальной школы судебного ораторскою искусства и многое другое.
«На жизненном пути» — так назывались пять томов воспоминаний и очерков А. Ф. Кони. В них он рассказал о людях самых разных сословий и рангов, включая трех русских императоров, — о людях, с которыми он был знаком, встречался, дружил, переписывался, которым помогал советами. Вся жизнь Анатолия Федоровича была до предела наполнена встречами с судебно-прокурорскими работниками, сенаторами, членами Государственного совета, видными сановниками, учеными,

* Огонек, 1927, №40.
12
театральными и общественными деятелями, видными писателями. Наконец, он часто общался с простыми людьми, которые шли к нему с различными вопросами и просьбами.
А. Ф. Кони прожил долгую жизнь. Свой путь в обществе он начал как деятель «эпохи реформ» 60-х годов XIX века и завершил в годы Советской власти. Он пережил три революции, был современником пяти войн — крымской, русско-турецкой, русско-японской, первой мировой и гражданской войн. Он лично знал Л. Н. Толстого, И. Тургенева, Ф. Достоевского, И. Гончарова, А. Чехова, дружил с И. Репиным, К. Станиславским, Вл. Немировичем-Данченко, со многими учеными, артистами, журналистами. Будучи крупным судебным, государственным и общественным деятелем, он был знаком и с видными представителями чиновничьего мира.
Мировоззрение А. Ф. Кони складывалось под влиянием освободительных идей 60-х годов. Он был либералом умеренных политических убеждений, не примыкал к революционной интеллигенции, но всю жизнь находился в оппозиции к самодержавию и временами открыто выражал свое несогласие с карательной политикой царского правительства.
В русских энциклопедических словарях А. Ф. Кони посвящались большие статьи, в которых пространно описывались наиболее характерные стороны его деятельности. Вот, например, статья в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона (т. 30, 1895 г.). «Кони А. Ф. — известный судебный деятель и оратор. Пережил на важных судебных постах первое тридцатилетие судебных преобразований и был свидетелем и участником тех изменений, которые выпали на долю судебного дела в отношениях к нему как привитель-ственной власти (понимай под этим известное дело В. Засулич. — В. С.), так и общества». Далее в статье перечисляются все те должности, которые занимал А. Ф. Кони, в том числе указано, что в 1890 году Харьковским университетом он был возведен в степень доктора уголовного права, в 1892 году избран почетным членом Московского университета. Затем идет пространная характеристика его достоинств. «Главные фазы, — говорится в словаре, — через которые проходила деятельность Кони... при широком научном и литературном образовании и выдающихся способностях,
13
дали ему в судебном ведомстве положение, вооружив могущественными средствами действия в качестве про-курора и судьи».
Все свои силы А. Ф. Кони отдавал неизменному служению делу правосудия. В одной из своих статей он писал: «Трудна судебная служба: быть может, ни одна служба не дает так мало не отравленных чем-нибудь радостей и не сопровождается такими скорбями и испытаниями, лежащими при том не вне ее, а в ней самой». Проникнувшись духом судебных уставов, он создал в своем лице живой тип судьи и прокурора, доказав своим примером, что можно служить государственной охране правовых интересов, не забывая личности подсудимого и не превращая его в простой объект исследования. В качестве судьи он вводил, выражаясь его словами, «доступное человеку в условиях места и времени великое начало справедливости в земные, людские отношения», а в качестве прокурора был «обвиняющим судьею, умевшим отличать преступление от несчастья, навет от правдивого свидетельского показания».
А. Ф. Кони родился 9 февраля 1844 г. в Санкт-Петербурге в семье литературно-театрального деятеля и преподавателя истории кадетского корпуса.
Его мать Ирина Семеновна (1811 — 1891) была талантливой актрисой, писала прозу и обладала даром увлекательно рассказывать. Уже в зрелом возрасте Анатолий любил вспоминать, как в детские годы он садился возле матери, клал голову ей на колени и слушал ее. Она пересказывала ему «Айвенго» и другие произведения В. Скотта, а также других авторов. Дар талантливого рассказчика от матери перешел к сыну. От матери перешло к нему и стремление видеть в каждом человеке хорошее, способность понимать людские слабости, благожелательность к людям.
В 1864 году родители разошлись, и вскоре мать переехала жить в Москву. Работая в Петербурге, Анатолий часто ездил к ней. 24 сентября 1891 г., утром, Анатолий Федорович навестил мать, нашел ее в добром здравии и уехал по своим делам, был на открытии памятника доктору Гаазу, а когда вернулся к вечеру, узнал, что она* скоропостижно скончалась. В день похорон матери выяснилось, что в предсмертном завещании она просила сына продать все ее имущество
14
и деньги раздать бедным людям. В одном из приютов Москвы у нее было три стипендиантки, на содержание которых она ежегодно вносила деньги.
Отец Анатолия Федоровича — Федор Алексеевич Кони (1809—1879) родился в семье московского купца (тот был владельцем первого в Москве магазина оптики). Федор Алексеевич получил фундаментальное образование — окончил московское воспитательное училище благородного юношества Леопольда Чермака. В 1826 году он поступил на медицинский факультет Московского университета и одновременно посещал лекции на словесном отделении историко-филологи-ческого факультета, что дало свои благодатные плоды — у юноши появился большой интерес к литературе и особенно к драматургии. Будучи студентом Московского университета, он перевел с французского языка драму Виктора Дюконна «Смерть Каласа», которая была издана и в 1836 году поставлена на сцене Малого театра. В начале 1836 года Ф. А. Кони переехал из Москвы в Петербург и был назначен преподавателем истории Второго кадетского корпуса. В Петербурге он усиленно изучал всеобщую историю и издал большую монографию «История Фридриха Великого». Книга вышла в свет в год рождения его второго сына, Анатолия, в 1844 году. Она получила широкое признание, а Иенский университет (Германия) возвел ее автора в степень доктора философии. И все же главным занятием Ф. Кони была журналистика. Он редактировал и многие годы издавал «Литературную газету» и журнал «Пантеон и репертуар». Он издал монографию «Русский театр, его судьбы и его история» и несколько водевилей, часть из которых переиздавалась в годы Советской власти.
Федор Алексеевич был человеком приветливым, отзывчивым, добрым и увлекающимся. Идеалист и романтик, он из-за этих своих качеств испытал в жизни немало огорчений, но все же до конца своих дней сохранил доверие к людям и горячую веру в великое будущее русского народа.
В воспитании детей Федор Алексеевич был довольно строг и неукоснительно прививал им вкус к знаниям и уважительное отношение к старшим. Увлекаясь учением немецкого философа Канта, он последовательно стремился достичь четырех кантовских целей воспитания, а именно: дети должны были обрести дисциплину,
15
получить навыки труда, научиться вести себя, стать морально устойчивыми. Главной же целью воспитания было научить детей думать.
Отец часто вовлекал Анатолия в беседы о прочитанных книгах, и идеи самостоятельности, независимости стали овладевать ребенком очень рано. В дальнейшем они, по существу, составили кредо всей жизни и деятельности А. Ф. Кони. Он всегда отличался самостоятельностью и независимостью суждений и поступков.
Крестным отцом Анатолия Кони был друг его отца — известный писатель И. И. Лажечников, автор исторических романов «Последний новик», «Ледяной дом», «Басурман» и других произведений. В жизни сложилось так, что писатель встретился со своим крестным сыном, когда тому исполнилось девять лет. Но мальчик обрадовал крестного отца тем, что к этому времени успел прочесть его романы и полюбить их. Сам И. И. Лажечников был лично знаком с А. С. Пушкиным и очень много рассказывал Анатолию о своих встречах с поэтом. В семье родителей Анатолия часто бывали Н. А. Некрасов, Д. В. Григорович, Я. П. Полонский, известные артисты, художники, многие деятели культуры. Все это давало любознательному юноше благоприятную возможность жадно впитывать в свое сознание лучшие прогрессивные идеи эпохи.
До 13 лет Анатолий учился дома (учителя приглашались), а в 14 лет поступил в четвертый класс второй Петербургской (впоследствии Александровской) гимназии. Наступил период определенной самостоятельности, появились друзья. Гимназическая среда как-то сама собой потребовала большого внимания к занятиям, важно было не попасть в число отстающих. Анатолий все с большим интересом стал всматриваться в окружающую действительность. Постепенно его все сильнее начинала интересовать общественная жизнь, положение различных слоев населения. С особым увлечением изучал он произведения Тургенева, Некрасова, Гончарова, Писемского. Учителя стремились помочь своим питомцам лучше познать окружающий мир.
В первый год занятий в гимназии, за период с 18 января по 10 октября 1858 г., Анатолию были выставлены такие оценки: закон божий — 3, русский язык — 4, латинский язык — 3, естественная история — 3, математика — 4, география — 5, история — 4, немецкий язык — 4, французский язык — 4, поведение —
16
хорошо. С октября по декабрь 1858 года оценки были значительно выше: по 10 предметам Анатолий получил пять «отлично» и пять «хорошо». В 1859 — 1861 гг. знания по всем предметам были оценены на «отлично». По решению совета гимназии Кони были вручены похвальные свидетельства — «Грамоты первого достоинства»: за 1858 год — одна, за 1859, 1860 и 1861 годы — по две. В грамотах указывалось, что они выданы «для предъявления родителям».
В гимназии Анатолий углубленно изучал историю России. Он интересовался русской и зарубежной классической литературой, участвовал в издании рукописного журнала «Заря», эпиграфом к которому были взяты такие слова: «Товарищ, верь, взойдет она — заря пленительного счастья. Россия вспрянет ото сна...», хотя журнал был самого невинного свойства. Но больше всего занимала его математика, в ней он достиг значительных успехов. К нему на консультацию шли многие гимназисты, и в последний год учебы в гимназии Анатолий имел учеников по математике.
С теплотой вспоминал А. Ф. Кони учителей, имевших большое влияние на гимназистов, и среди них любимого учителя истории В. Ф. Эвальда. «Его доброе и отчасти насмешливое отношение к ученикам было соединено с увлекательным изложением предмета. Мы ждали его урока и слушали его с радостным чувством» К
Интересной была встреча А. Ф. Кони с В. Ф. Эваль-дом многие годы спустя. Анатолий Федорович тогда уже был опытным председателем Петербургского окружного суда, привык спокойно излагать свои руководящие напутствия присяжным заседателям. И вот однажды он увидел в числе присяжных заседателей своего старого наставника В. Ф. Эвальда. Когда ему пришлось говорить напутственное слово, описывая обстоятельства дела, напоминая присяжным об их обязанностях и давая им указания относительно оценки доказательств, он почувствовал, что сердце его забилось сильнее обычного и голос начинает дрожать под наплывом дорогих воспоминаний невозвратного прошлого и от мысли о том, что он, жадно слушавший когда-то своего

1 Кони А. Ф. На жизненном пути. Т. 3. СПб., 1913, с. 151.
17
учителя, сейчас должен давать ему наставления, поучать его. Он с трудом овладел собой.
В старших классах гимназии Анатолий Кони посещал лекции знаменитых профессоров Петербургского университета, жадно следил за отечественной и зарубежной литературой. Его юность совпала с удивительным расцветом русской литературы в конце 50-х — начале 60-х годов. Особенно сильное впечатление на него произвели романы «Рудин», «Первая любовь», «Накануне», «Отцы и дети» И.С.Тургенева, «Обломов» И. А. Гончарова, «Тысяча душ» А. Ф. Писемского; «На горах» и «В лесах» П. И. Мельникова-Печерского. Так получилось, что в начале своей жизни Анатолий Федорович увлекался произведениями русских классиков старшего поколения, а затем долгие годы дружил и часто встречался с авторами этих произведений.
В 1860 году шестнадцатилетний Анатолий Кони присутствовал на любительском спектакле по пьесе Н. В. Гоголя «Ревизор», поставленном в пользу Литературного фонда. В спектакле были заняты И. С. Тургенев, Н. А. Островский, А. В. Дружинин, Ф. М. Достоевский, Н. А. Некрасов, Д. В. Григорович, Ф. А. Кони, А. Н. Майков. Роль Городничего исполнял А. Ф. Писемский. Много лет спустя А. Ф. Кони писал: «До сих пор мне с особенной яркостью вспоминается городничий — Писемский в его разговоре с Осипом, которого с удивительным талантом играл студент Ловягин...» (6-240).
Писемский любил собирать у себя молодежь, к которой относился просто и сердечно. Однажды он для А. Ф. Кони и двух его приятелей читал свою новую драму «Бывые соколы», которая произвела на юношей неизгладимое впечатление. «Я никогда впоследствии, — вспоминал А. Ф. Кони, — не читал и не слышал ничего, что бы производило такое потрясающее впечатление трагизмом своего сюжета и яркими, до грубости реальными, красками. В этой драме был соединен и, так сказать, скован воедино тяжкий и неизбежный рок античной трагедии с мрачными проявлениями русской жизни, выросшей на почве крепостного права» (6-244-245).
Анатолий жадно вчитывался в произведения И. С. Тургенева.. Позже в своих воспоминаниях он сказал, что И. С. Тургенев сыграл значительную роль в умственном и нравственном развитии людей его
18
поколения. До Тургенева молодое поколение в русских городах — дети чиновников, купцов, людей свободных профессий — имело очень смутное представление о народе — русских крестьянах и бесправных условиях их жизни. И вот Тургенев своими «Записками охотника», а вслед за ним Некрасов поэмой «Кому на Руси жить хорошо» познакомили молодежь с «сеятелем и хранителем» русской земли, «дали возможность заглянуть в его душу, оценить тот тихий свет, который в ней горит, несмотря на кору невежества, понять его скорби и полюбить его». «Еще в раннем детстве, — вспоминал А. Ф. Кони, — когда ни о каком знакомстве моем с поэзией Некрасова не могло быть и речи, да она и не успела еще развернуться во всю свою ширь, я уже интересовался им по рассказам своего отца, издателя-редактора „Литературной газеты44 в 1840—1841 годах и „Пантеона и репертуара44 с 1943...» (6 — 258). Издание „Литературной газеты "совпало с годами тяжелых испытаний и крайних лишений, выпавших на долю Н. А. Некрасова. Отец Кони привлек его к сотрудничеству в газете. Анатолий познакомился с поэтом в конце 50-х годов, и в дальнейшем они часто виделись.
Можно безошибочно утверждать, что любовь к Пушкину и русскому языку появилась у Анатолия Федоровича Кони в результате сильного на него влияния со стороны Тургенева и Некрасова. Бессмертному гению русской поэзии он посвятил свой очерк «Нравственный облик Пушкина». А. Ф. Кони уже в юные годы проникся убеждением, что у Пушкина любое произведение наполнено подлинной правдой. А в жизни, считал он, правда проявляется прежде всего в искренности и справедливости взаимоотношений между людьми. Этим правилом он и руководствовался всегда в своей судеб-но-прокурорской, литературной и житейской (как он часто любил выражаться) деятельности.
По признанию самого А. Ф. Кони, на формирование его как личности большое значение оказало и творчество Д. В. Григоровича. Его повести «Деревня» и «Антон Горемыка» и другие произведения, обличавшие крепостной быт, вызывали у молодого Кони чувства печали и гнева.
Не меньшее влияние на формирование его мировоззрения оказали произведения И. А. Гончарова. «С мыслью о Гончарове, — скажет он уже в зрелые годы, — связывается у меня благородное воспоминание
19
о впечатлениях юных лет в незабвенные для русской литературы времена, когда в конце пятидесятых годов, как из рога изобилия, сыпались чудные художественные произведения, когда появились „Дворянское гнездо44 и „Накануне44, „Тысяча душ44 и „Обломов44, „Горькая судьбина44 и „Гроза44».
За годы, проведенные в гимназии, Анатолий обогатился разносторонними знаниями. Сформировалось его мировоззрение, которое потом ярко проявлялось в его деятельности судьи и прокурора на всех ступенях российского судопроизводства и особенно ярко — в процессе Веры Засулич, когда имя Анатолия Федоровича стало известно не только в России, но и во всем мире.
В 1861 году А. Ф. Кони поступил на математический факультет Петербургского университета. На вступительном экзамене по тригонометрии его ответы были настолько убедительны и точны, что экзаменовавший его академик Сомов пришел в восторг. «Нет, вас надо показать ректору», — сказал он молодому человеку, подошел к нему сзади, крепко обхватил руками за локти и, подняв в воздух, воскликнул: «Я вас снесу к нему!» Юноша был смущен.
Но вскоре возникли студенческие беспорядки, и университет был на продолжительное время закрыт. Расставаться с математикой не хотелось. И тем не менее Анатолий стал размышлять о выборе новой специальности. Размышляя, он посещал лекции многих профессоров, которые читались в «свободном университете» в зале Думы. Там он впервые услышал профессора К. Д. Кавелина, В. Д. Спасовича, Н. И. Костомарова. Под впечатлением их лекций у него зародилась мысль поступить на юридический факультет Московского университета. Но для того, чтобы принять окончательное решение, требовалось познакомиться со специальной литературой. Начались поиски юридических книг (в библиотеке отца их вообще не было). В небольшой книжной лавке на Литейном Анатолий приобрел книгу Д. И. Мейера «Русское гражданское право». Прочел ее и убедился, что в ней много интересного материала, имеющего прямое отношение к жизни. Уже значительно позже А. Ф. Кони напишет: «Эта книга решила судьбу моих дальнейших занятий, и владелец маленькой книжной лавочки... был бессозна-
20
тельным виновником того, что я сделался юристом»

продолжение--->>>