В конце ноября 1917 года новая Петроградская городская дума, подавляющее большинство в которой принадлежало большевикам, избрала Михаила Ивановича Калинина городским головой.

В трудных условиях разрухи, надвигавшегося голода, саботажа, охватившего почти всех служащих, пришлось Калинину принимать этот пост. Бывший голова эсер Шрейдер выплатил служащим управы жалованье за месяц-два вперед. Он был уверен — этого срока достаточно, чтобы Советская власть признала себя несостоятельной.

Управа опустела.

Михаил Иванович ходил по зданию и всюду видел одну и ту же картину: в безлюдных комнатах в беспорядке валялись бумаги, дела были расшиты, многие документы порваны. Первым его помощником стал комендант здания. Выполняя поручение головы, он вскоре собрал в его кабинете всех, кто остался в управе,— сторожей, истопников, курьеров, мелких чиновников, проживавших в здании думы. Кабинет головы вскоре заполнился людьми, которых раньше и близко к двери не подпускали. Калинин обратился к ним с просьбой навести порядок в управе, помочь, кто чем может, наладить управление городскими делами. Дума ожила. Калинин же в это время писал свое первое распоряжение об увольнении с 1 декабря 1917 года всех служащих, которые к тому времени не явятся на работу.

Побывал Михаил Иванович на многих предприятиях городского хозяйства, объяснял рабочим, что такое саботаж, кому он на руку, призывал принять все меры, чтобы наладить бесперебойную работу.

И рабочие сами брались решать сложные вопросы управления. Благодаря им предприятия городского хозяйства продолжали действовать. Лишь на несколько часов саботажникам удалось внести замешательство в работу трамвайного управления, водопровода, электростанции.

Очень тревожное положение сложилось в различных присутствиях думы. В особом присутствии «по призрению больных и увечных воинов и семей запасных» саботажники уничтожили все документы, на основании которых выдавались денежные пособия. Тысячи больных и раненых солдат, их жены и матери ежедневно толпились возле дома, где помещалось присутствие. Провокаторы пытались убедить людей, что большевики не будут выплачивать пособий. Люди волновались и требовали, чтобы деньги были выплачены.

Да, платить надо было немедля. Но кому, сколько? На основании чего? Казалось, для наведения порядка в этом деле нужны месяцы. Калинин решил этот вопрос за полторы недели. По его совету собрали тех, кто претендовал на получение пособий, объяснили им положение, предложили самим навести порядок в присутствии. Открытым голосованием выбрали сорок человек для работы в социально-экономическом отделе городского самоуправления. За десять суток были приведены в порядок все дела.

Организаторские способности, умение говорить с людьми помогли Калинину быстро создать новый — гибкий и оперативный — аппарат городского самоуправления, улучшить работу коммунальных предприятий, укрепить порядок в городе. Чем лучше шло дело у Калинина, тем больше недоумевали саботажники. Их поражало, как это новая управа умудряется не задерживать выплату жалованья многочисленным рабочим и служащим. Им хорошо было известно, какой бюджет они оставили в наследство новому голове. Только по смете 1917 года дефицит достигал 108 миллионов рублей. Наличными же оставалось 40 тысяч.

В одной из буржуазных газет того времени сообщалось, что если в Петербурге когда-нибудь и начнутся «настоящие ремонтные работы», то потребуется 105 (почему-то именно сто пять) лет, чтобы город пришел в нормальное состояние.

Между тем Калинин не делал ничего необыкновенного. Финансовую задолженность удалось погасить, выпустив городской заем и сделав заем у кредитных учреждений. Значительные средства были получены в результате обложения высокими налогами капиталистов. На первое время денег хватило, а к лету 1918 года многие городские предприятия стали приносить прибыль. Появилась возможность выделить часть средств для ремонта городских предприятий.

Петроград становился чище, оживленнее, возобновилось движение трамваев, прекратились перебои в подаче воды, заработал телефон.

Но город страдал от голода. Осьмушку хлеба в день выдавали на человека. А ведь это всего-навсего пятьдесят граммов! Дров вовсе не было. Люди ломали мебель, заборы и использовали для отопления.

Положение усугубилось из-за эпидемии тифа. Калинин поставил вопрос о муниципализации бань, аптек, об устройстве дезинфекционных камер при банях. Его предложения были проведены в жизнь.

В часы, свободные от приемов посетителей и совещаний, Калинин посещал рабочие кварталы Выборгской стороны и Васильевского острова, Нарвской и Невской застав. По его указанию в квартиры рабочих был проведен электрический свет, многие семьи из негодных комнат на окраинах переселены в благоустроенные дома. Десятки людей шли со своими нуждами на прием к Калинину. Швейцар недоуменно ворчал:

— Раньше у нас и к писцу не пройдешь без доклада, а теперь к самому голове свободно... Проходите, он в кабинете.

Многие приходили с просьбами помочь найти работу. В условиях ужасающей разрухи это было очень нелегко, но Михаил Иванович ни одну просьбу не оставлял без внимания.

В то же время он понимал — этот вопрос надо решать кардинально, чтобы сразу существенно уменьшить количество безработных. Вскоре на совещании работников городского хозяйства Калинин предложил такой план: 40 тысяч человек бросить на благоустройство улиц, еще тридцать с лишним тысяч занять на ремонте пришедшей в негодность канализации, на торфяных разработках и разбивке огородов.

Этот план был реализован. Огороды же, созданные весной 1918 года, помогли трудящимся пережить голодное время, сгладить остроту продовольственного кризиса.

Вспоминая впоследствии о деятельности Калинина в этот период, Анатолий Васильевич Луначарский особо подчеркивал «хозяйственное направление ума» Калинина, а также «его огромную уравновешенность, всегдашнее спокойствие, поразительную угадку, которую мог подсказать только инстинкт настоящего пролетария, которую трудно заменить теоретическим развитием...». Это, подчеркивал Луначарский, делало М. И. Калинина одной из самых ярких фигур в городской думе. «Хотя были у нас более блестящие ораторы, но, когда Калинин выходил на трибуну и начинал без малейшего ораторского ухищрения выкладывать то, что ему казалось, как пролетарию, особенно важным, другого такого авторитетного голоса в думе не было».

В марте 1918 года городская дума и все ее комиссии были распущены. Вместо думы был образован Комиссариат городского хозяйства Петроградской городской коммуны. Михаил Иванович Калинин стал комиссаром городского хозяйства.

«В первые месяцы работы Михаила Ивановича в комгорхозе,— вспоминает об этом времени один из его сотрудников, М. JI. Крепе,— многие наши инже-• неры, специалисты считали, что можно явиться к нему на доклад без особой подготовки. Они смотрели на него свысока, считая, что он, простой рабочий, дела не знает и что можно давать ему цифры с потолка...

Выслушивал он очень внимательно, спокойно, терпеливо. А затем задавал такие вопросы, которые озадачивали докладчиков: то ли Михаил Иванович такой находчивый, или же он дело знал и просто их испытывал. Вскоре у специалистов сложилось убеждение, что Михаил Иванович предварительно, прежде чем вызвать их с докладом, сам детально изучает все вопросы».

Работать было трудно, а подчас и опасно. Вражеская агентура в своих попытках скомпрометировать Советскую власть не останавливалась и перед актами диверсий. Так, например, было сделано несколько попыток вывести из строя одну из петроградских водопроводных станций — Заречную. Диверсанты заложили две бомбы с часовыми механизмами, поставленными на разное время. Расчет был столь же прост, сколь и коварен: после первого взрыва здесь скопится народ, приедут руководители городских организаций. Второй взрыв покончит заодно и с ними.

Михаил Иванович Калинин приехал на место происшествия сразу, как только узнал о первом взрыве.

Семья Калининых жила в это время в большом многоквартирном доме. Михаил Иванович сколотил тут коммуну — все жильцы вели в доме совместное хозяйство, готовили по очереди для всех обеды. В коммуне жил и заместитель Калинина по горком-хозу Иван Ефимович Котляков.

Утром, в воскресенье в комнату к нему вбежали трое взволнованных служащих:

— Иван Ефимыч, беда на водопроводной...

Котляков без лишних слов начал одеваться. На

шум вышел Калинин и, узнав, в чем дело, сказал Котлякову:

— Подожди, и я с тобой поеду.

Они приехали, когда станция была уже оцеплена красногвардейцами. Вместе с работником станции Фридрихом Лийвом и комендантом охраны Рудольфом Лепником приступили к осмотру места взрыва. «В одном из агрегатов,— вспоминал потом Ф. А. Лийв,— заметили какой-то предмет. Это оказалась бомба, причем было слышно, как работают в ней часы...» Раздумывать было некогда. Коммунист Рудольф Карлович Лепник берет тикающую бомбу в руки. Только бы успеть добежать до Невы. Она совсем рядом... Но он не успел.

Взрывом был контужен Котляков. Калинин по счастливой случайности уцелел.

Этот день — 30 марта 1919 года — запомнился Михаилу Ивановичу Калинину не только трагическим происшествием на Заречной водопроводной станции. Он стал для него днем начала новой большой работы на посту главы первого в мире социалистического государства.

16 марта скончался выдающийся деятель партии и Советского государства Председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Яков Михайлович Свердлов.

Владимир Ильич Ленин предложил Центральному Комитету партии обдумать вопрос о назначении на пост Председателя ВЦИК М. И. Калинина. Наиболее подробно Ленин обосновал это свое предложение 30 марта на заседании ВЦИК. Найти замену покойному Я. М. Свердлову, сказал Владимир Ильич, задача чрезвычайно трудная.

— Мы знаем, что, если мы найдем товарища, который соединит в себе жизненный опыт и знакомство с жизнью среднего крестьянства, мы эту задачу разрешить сможем, и я думаю, что кандидатура, о которой вы прочли сегодня в газете, удовлетворяет всем этим условиям. Это — кандидатура тов. Калинина.

Характеризуя Калинина, Владимир Ильич говорил о том, что больше всего ценил в этом человеке:

— Это товарищ, за которым около двадцати лет партийной работы; сам он — крестьянин Тверской губернии, имеющий тесную связь с крестьянским хозяйством и постоянно обновляющий и освежающий эту связь. Петроградские рабочие сумели убедиться, что он обладает умением подходить к широким слоям трудящихся масс, когда у них нет партийной подготовки, когда пропагандистам и агитаторам не удавалось к ним подойти по-товарищески и умело, тогда тов. Калинину удавалось разрешить эту задачу.

Несколькими месяцами позже, выступая на одном из митингов в Саратовской губернии, М. И. Калинин расскажет о своем разговоре с В. И. Лениным, состоявшемся уже после переезда в Москву:

«Когда меня избрали председателем ВЦИК, я прямо поставил... вопрос, что я не знаю, как я буду в сапогах,— я еще не привык к изысканному обществу, черт знает, может быть, еще придется с Клемансо мир заключать. Но товарищ Ленин говорит: «Ладно, не все же нам приучаться к их благородству, пусть и они немножко приучатся к нашей грубости»».

Поселился Калинин в Кремле. Комендант Кремля П. Д. Мальков позднее вспоминал, что Владимир Ильич Ленин несколько раз звонил ему, интересуясь, как устроили Калинина.

Вскоре на заседании ВЦИК Калинин выступил с декларацией о ближайших задачах ВЦИК. Он сердечно поблагодарил присутствующих за доверие, которое ему оказали, избрав на столь ответственный пост.

— Это доверие,— сказал Михаил Иванович,— я принимаю как доверие революционному петроградскому пролетариату от российских рабоче-крестьянских масс.

...Мое избрание я рассматриваю как символ тесного союза крестьян с рабочими массами, так как в моем лице объединяется рабочий Петрограда с тверским крестьянином.

От того, куда и за кем пойдет крестьянство, во многом зависела окончательная победа революции. VIII съезд партии подтвердил, что строить социализм можно только в союзе с середняком, потому что середняки в то время составляли основную массу крестьян. Очень важно было, чтобы эта основная масса поняла политику партии.

Разрабатывая «план спешных мер за середняка», Ленин предложил организовать длительные поездки по стране выдающихся пропагандистов и агитаторов партии на агитпоездах и агитпароходах.

Реализуя это ленинское предложение, ВЦИК оборудовал агитационно-инструкторский поезд, вошедший в историю под названием «Октябрьская революция». Возглавить поезд партия поручила Михаилу Ивановичу Калинину. 29 апреля Калинин начал свою первую поездку по стране. Пожалуй, не найдется уголка в стране, где не побывал этот энергичный человек, где люди не слышали его задушевные, простые убедительные слова...

Но пока ему предстояло совершить свою первую поездку. Цель ее он охарактеризовал в ответах на вопросы корреспондентов «Правды» и «Известий»:

— Моя главная цель — непосредственно подойти к уезду и волости, к трудящемуся народу, отдаленному от центрам и узнать его нужды, подслушать голос самой жизни... Губернии, по которым мы намерены проехать, близки к колчаковскому фронту, и политическая агитация в этой области имеет огромное значение. Появление агитаторов из центра, митинги, которые мы будем устраивать на местах, раздача литературы, плакатов, воззваний, демонстрирование лент советского кинематографа, самое соприкосновение с представителями центральной рабоче-крестьянской власти должно поднять настроение народа, рассеять сомнения, вносимые колчаковскими агентами-провокаторами.

И вот замелькали города, полустанки, деревни. Останавливались в крупных пунктах: Муром, Арзамас, Алатырь, Казань, Свияжск, Рузаевка, Симбирск, Мелекесс, Рязань, Голутвин. Тут же, на станциях, собирались митинги.

Калинин смотрел в суровые лица людей. Хотелось сказать им что-нибудь радостное, обнадеживающее. Но хорошего было мало. Так что ж, замазывать недостатки, приукрашивать действительность? Нет, на это он не пойдет. Лучше честно объяснить трудности людям: они много перенесли, они поймут.

На первой же станции, в Муроме, Калинин говорил:

— У нас голод, нет товаров, нет обуви. Почему? Потому, что такие важнейшие промышленные районы, как Дон, Туркестан, Баку, Сибирь, до сих пор в руках врага. Если и Волга попадет в руки Колчака, то положение станет еще хуже. Теперь главная задача рабоче-крестьянских масс — разбить Колчака... Каждый человек нынче вправе сказать: «В настоящее время я исполняю самую небольшую работу, но этой маленькой работой я укрепляю Советскую власть». И я призываю вас, товарищи, к самому энергичному проявлению творческих сил, в чем бы они ни выражались: в обработке ли полей, в возделывании картофеля, в совершенствовании производства.

Всматриваясь в глаза людей, Калинин видел, что они его понимают, принимают его указания.

Работники агитпоезда провели до семидесяти таких митингов и собраний. На большинстве из них выступал Калинин.

Как правило, после посещения города на «фордике» или на лошадях Михаил Иванович отправлялся в деревни. Стоя в толпе крестьян, Калинин уверенными движениями свертывал самокрутку, привычно склеивал. Закурив, произносил: *Ну вот, перед вами власть. Можете говорить как на духу». Выслушивал жалобы: исполком притесняет, последнюю корову отобрали, чрезвычайный налог режет.

Михаил Иванович отвечал подробно, не жалея времени.

Большинство вопросов решал на месте...

Калинин вернулся в Москву 18 мая. Съездил ненадолго на родину. Приехал в Троицу не «бунтовщик-подпольщик» и даже не просто ответственный работник, а первый человек в государстве — президент Советской республики. Заехал в Яковлевское — село, где учился в школе. Анна Алексеевна, его старая учительница, была жива. Встретила, поцеловала, всплакнула. Долго сидели они, вспоминая прошедшие годы...

После первой поездки агитпоезда последовала вторая: Рига, Двинск, Молодечно, Минск, Бобруйск, Жлобин и Гомель — Западный фронт. Потом третья, на Южный фронт, четвертая — опять на Восточный фронт, по следам отступления Колчака.

На Смоленщине Михаил Иванович столкнулся с фактами сопротивления властям, с массовым дезертирством из армии.

Выступая на сходке в одной из деревень, Калинин, сердито поблескивая очками, говорил:

— Сохранять свою шкуру, прятаться в кустах в то время, когда твой сосед-крестьянин умирает на фронте,— это же самая большая подлость, какую можно выдумать!

Мы готовы оказать крестьянам любую помощь, на какую только способны, но мы будем жестоко карать тех, кто хочет спасти свою шкуру за счет других. Вот ваш помещик Оболенский. Он не сидит дома, а участвует в войне на стороне Деникина, чтобы отвоевать опять свои земли. А вы не понимаете, что если возвратятся помещики, придет Деникин, то они вытащат вас из темных углов.

На Бежицком заводе Брянского уезда меныневики и эсеры, воспользовавшись продовольственными затруднениями, стали подбивать рабочих на забастовку. Калинин появился на заводе в разгар волнений. Когда он, забравшись на паровозный тендер, обратился к меньшевикам и эсерам с негодующими словами, из толпы кто-то выкрикнул:

— К черту речи! Хлеба давай!..

Калинин выждал, пока все успокоились.

— Хлеба я вам не дам и не обещаю...— Он снова повернулся к меньшевикам.— А ваше поведение есть предательство по отношению к рабочему классу и к Красной Армии. Вы меня не запугивайте. Да, хлеб есть, но он предназначен к отправке на фронт. Я не поверю, чтобы хоть один рабочий согласился с тем, чтобы задержать этот хлебный маршрут...

В Минске, Могилеве, Бобруйске дело уже обстояло по-другому. На каждом полустанке собирались толпы народа в надежде услышать хоть несколько слов от Калинина.

Третья поездка агитпоезда началась 12 июля. К тому времени положение на фронтах изменилось. Под ударами Красной Армии Колчак покатился на восток. На первый план выдвинулся властолюбивый карьерист Деникин. Южный фронт стал главным.

В тот день, когда поезд Калинина, или, как его тогда стали называть, «ВЦИК на колесах», покатил в направлении Саратова, В. И. Ленин выступил на Московской конференции РКП(б) с докладом о внутреннем и внешнем положении республики.

— ...Учитывая все пережитое,— сказал он,— весь опыт этого года, мы с уверенностью говорим, что трудности преодолеем, что этот июль — последний тяжелый июль...

Отчет об этой речи вождя, напечатанный в «Правде», Калинин прочел в Аткарске. Отсюда направил ладимиру Ильичу телеграмму, в которой сообщал, что из-за нехватки рабочих рук часть урожая может погибнуть.

С волнением читал вскоре телеграфное распоряжение Владимира Ильича:

«Немедленно организуйте все неиспользованные еще технические силы и средства для уборки урожая. С той же целью широко и планомерно проведите трудовую повинность городского и сельского населения. Проявите всю энергию и организованность в деле своевременной уборки урожая. О принятых мерах телеграфируйте наркомзему для доклада Совнаркому.

Предсовобороны Ленин».

Калинин, политком Воеводин, уполномоченные Наркомпрода Соколов, Некрасов — все до одного выступали на митингах, собраниях, сходках. В течение нескольких дней удалось мобилизовать трудоспособное население, в том числе и городских жителей, красноармейцев, безработных, эвакуированных.

Калинин работал день и ночь. Он распорядился перебросить на уборку людей из других губернии, устроить мастерские для срочного ремонта сельскохозяйственных орудий. Лично пересматривал дела крестьян, осужденных за мелкие преступления. Многих освобождал и тоже направлял на полевые работы.

Указание Ленина было выполнено: хлеб убран. Но Михаил Иванович не успокоился, пока не увидел первый эшелон, отправившийся на Южный фронт.

В Балакове Калинин созвал всех ответственных работников города и уезда и предложил немедленно образовать чрезвычайную комиссию для мобилизации всех сил и средств на уборку урожая. Предложение было принято. В Баронске городской Совет решил в честь посещения города Председателем ВЦИК отправить для рабочих Москвы и Питера пятьдесят тысяч пудов хлеба.

Отовсюду, где проходил агитпоезд, отправлялись до отказа груженные хлебом эшелоны.

Такую же работу Михаил Иванович проводил и во время четвертого рейса — осенью. Это была самая продолжительная поездка Калинина в 1919 году. Через Тулу, Пензу, Самару агитпоезд дошел до Оренбурга.

23 октября в Москве, открывая очередное заседание ВЦИК, Калинин поделился с присутствующими впечатлениями и наблюдениями от четырех поездок по стране:

— ...Самый беглый, самый поверхностный осмотр Российской Советской республики и органов Советской власти,— заявил он,— привел нас к полному убеждению, что в Российской Советской республике сейчас происходит огромный процесс, который в провинции особенно ярко наблюдается: это укрепление влияния Советской власти и сознание ее необходимости в глубинных массах рабочих и крестьян и даже в обывательской массе.

В. И. Ленин высоко оценил работу Калинина среди крестьян. Выступая на I Всероссийском совещании по партийной работе в деревне, Владимир Ильич сказал: «...благодаря тов. Калинину работа в деревне получила значительный толчок. Крестьянин, несомненно, получил возможность более непосредственного сношения с Советской властью, обращаясь к тов. Калинину, который представляет в своем лице высшую власть Советской республики».

В начале декабря 1919 года состоялся VII Всероссийский съезд Советов, вновь избравший М. И. Калинина членом ВЦИК. На съезде Михаил Иванович предложил наградить Петроград за героическую оборону от Юденича боевым орденом Красного Знамени.

Вручая орден героическому городу, Калинин говорил, стоя на трибуне Таврического дворца:

— Товарищи, по поручению VII Всероссийского съезда Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов вручаю боевое знамя с орденом Красного Знамени Петрограду, красному революционному пролетариату города Петрограда...

Петроградский пролетариат привык знамена брать, а не отдавать. Армии, которые возымеют дерзость захватить это знамя, поплатятся своими знаменами. Это знамя на веки вечные водрузится здесь, и петроградский пролетариат будет высоко держать его перед всем миром.

***