Cтарый 4емоданЭСТЕТИКА И ИСКУССТВО
ВНе будучи в состоянии скрыть это явное преимущество и принципиально новое качество искусства социалистического реализма, буржуазные эстетики всячески пытаются осмеять его,- создать искаженное представление о роли художественного видения будущего в произведениях советского искусства.
Подобные наскоки не выдерживают никакой критики. Ненависть буржуазных идеологов ко всему, что выражает в искусстве эстетический идеал будущего, вполне понятна и объяснима. Ведь о будущем может говорить только тот, у кого оно есть. А могут ли мечтать о будущем носители экономического строя, который загнивает и разлагается, который всем ходом исторического развития обречен на неминуемую гибель?
Искусство, для которого характерно воспевание буржуазного строя, вынуждено сознательно отказаться от всяких взглядов на будущее, от всяких поисков перспективы. В качестве эстетического кредо современного буржуазного искусства объявляется «непонятность жизни», ее неясность и запутанность. Утверждается, что современное искусство не должно даже претендовать на попытки осмыслить ход общественного развития. В искусстве «непонятность жизни не может быть выражена с помощью попытки дать ответ, ибо это должно было бы означать, будто жизнь поддается интерпретации, то есть что она попятна»,— заявляет в западногерманском журнале «Акценты» В. Хильдесхаймер, один из создателей так называемого «театра абсурда».
Таким образом, на долю «абсурдизма», «антигероизма» и им подобных течений современного буржуазного искусства остается лишь безнадежность, мрак, полная бесперспективность либо бессвязное нагромождение звуков, ритмов, пятен, сюрреалистический хаос бредовых ассоциаций, абстракционистское «погружение в Ничто»...
Утверждение оптимизма и веры в красоту будущего не имеет ничего общего с идеализацией действительности, с недооценкой значения драматизма в содержании искусства. Будущее — это всегда борьба за него, борьба за достижение благородных целей и прекрасных идеалов. Поэтому отмеченные выше эстетические чувства рождаются и теми произведениями социалистического реализма, в которых воспроизводятся тяготы и трудности жизни, страдания и муки людей, попавших в неблагоприятные, тяжелые обстоятельства, потерпевших неудачу или поражение в жизненной борьбе.
Чтобы яснее увидеть эти особенности произведений искусства социалистического реализма, сравним их с работами прогрессивных художников других направлений. Так, например, от картин американского художника Бен Шаана «Красная лестница», изображающей ужасы войны, и «Аллегория», в которой символически показана приближающаяся катастрофа человечества, захлебывающегося в мутном потоке будущей (очевидно, представляющейся автору неизбежной) мировой войны, веет пессимизмом, духом бессилия перед угрозой новой мировой войны, чувством страха перед смертью.
И каким резким контрастом по сравнению с этими «художественными кошмарами» являются такие произведения советского искусства на относительно близкие темы, как графическая серия Б. Пророкова «Это не должно повториться», повесть Э. Казакевича «Звезда», «Реквием» композитора Дм. Кабалевского и поэта Р. Рождественского, кинокартины «Судьба человека» и «Баллада о солдате»! Создатели этих произведений никого не собираются пугать смертью или страшными муками своих героев, которые выступают не как жертвы, а как борцы. Несмотря на то что эти работы являются трагедийными произведениями, они насквозь проникнуты оптимизмом. Они полны нерушимой верой героев этих трагедий в неминуемую победу того великого дела, за которое они без страха и сожаления готовы отдать свою жизнь. Да и цель, которую поставили перед собой советские художники, иная: вызвать страстную ненависть к фашистскому зверю, к силе, вскормившей этого зверя,— империализму, а главное, воспеть красоту и мужество людей, с честью вынесших все муки и победивших саму смерть. Так «оптимистические трагедии», созданные Пророковым, Казакевичем, Шолоховым, Кабалевским, Бондарчуком, Чухраем, Рождественским, стали в руках человечества оружием в борьбе за воспитание нового, мужественного, прекрасного человека.
Все это доказывает справедливость высказанного устами А. В. Луначарского утверждения марксистско-ленинской эстетики о том, что воспроизводимое в искусстве безобразное, «уродливое, элемент страдания играет весьма различную роль в зависимости от положения того класса, выразителем идеологии которого является данное произведение. Для класса, переживающего фазу упадка, трудности и противоречия неразрешимы, он видит в них только источник страдания.
Для представителя класса поднимающегося, творческого, для уверенного в своей конечной победе труженика и борца, одно из наиболее положительных ощущений — преодоление трудностей; именно для того, чтобы изобразить в искусстве радость трудной победы, изображает художник такого класса и отрицательные элементы.
Искусство поднимается на самую высокую ступень, когда оно, давая то, что граничит или даже совпадает со страданием, органически разрешает эти мучительные противоречия. Такое произведение дает рост сознания своих сил, сознания радостного утверждения себя по отношению к жизни».
Искусство социалистического реализма освещается яркими лучами самого прекрасного и возвышенного в истории духовной культуры человечества эстетического идеала — идеала гармоничного общества, гармоничного человека. В теоретически обоснованном плане строительства коммунизма, развернутом в Программе КПСС, явственно ощущается прекрасный новый мир. Прекрасный мир должны населять прекрасные люди, сочетающие в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство. Пафос утверждения во имя торжества этого идеала, воплощающийся в нашем искусстве, является грозным оружием в идеологической борьбе за человеческие души, в конечном счете за будущее, за исторические судьбы всего человечества.
<<<---
