Cтарый 4емоданРабота в мастерских начиналась в 5—6 часов утра. Проснувшись и умывшись, мастеровые пили чай, после чая работали до 12 часов дня — времени обеда. Ели тут же в мастерской, из общей чашки. Мясо из щей резалось на мелкие куски и опускалось в чашку. Сначала выхлебывали только жидкость, а потом по знаку старшего мастера, который стучал ложкой о край чашки, начинали брать говядину, при этом следили, чтобы кто-нибудь не выловил двух кусков сразу. В 10 часов вечера ужинали. Причем считалось неприличным выходить из-за стола, не окончив ужина. Затем ложились спать здесь же, где работали.
Пришедший в мастерскую новый ремесленник, как и вышедший из учеников в мастеровые, обязан был устроить «вспрыски» для мастеров, в среду которых он вступал. Выходец из учеников после «вспрысков» терял свою прежнюю кличку «лодырь», «длинный» и т. д., теперь он назывался по имени и отчеству.
И у сельской, и у трудовой городской молодежи «улица» была местом общения, местом всех развлечений. Пустынные в будничные дни, улицы рабочих кварталов в праздничные наполнялись толпами ремесленников и фабричной молодежи.
В праздничные дни, когда не было гуляний, играли в бабки, в орлянку, но более всего любили хороводы, их устраивали за заставой. Хороводы составлялись из 200—300 человек. Женщины в этих случаях надевали пестрые яркие ситцевые платья и сарафаны. Парни — в цветных рубахах, поддевках, сапогах, в суконных картузах с блестящими лаковыми козырьками.
Участники хоровода сговаривались и выделяли вожака. Он выходил на середину круга, отвешивал всем поклой, потом обходил весь круг, останавливался в центре и запевал. Хор подхватывал, и круг шел в одну сторону; в середине песни хоровод останавливался и, немного постояв, шел в другую сторону. Вокруг хоровода толпа людей, все лущат семечки.
В 80-х годах XIX века сохранялась еще старая забава русского простонародья — кулачные бои, или так называемые «стенки». Устраивались кулачные бои чаще всего зимой, происходили они прямо на улице или, как это было в Москве, на льду Москвы-реки.
Обыкновенно «стенки» устраивались между двумя улицами, кварталами. Кулачные бои проходили отнюдь не из-за пьяного азарта или какого-либо случайного инцидента. Напротив, «стенка» замышлялась заранее, обсуждалась на «военных» советах, которые собирались для подготовки боя, выбирали по взаимному согласию военачальников, вырабатывали правила поведения в бою, назначали его место и т. д. Категорически запрещалось применять какие-либо предметы или оружие. Нарушивший это правило строго наказывался всеми участниками боя. В этих боях участвовали сотни людей с той и другой стороны.
В конце XIX века в борьбу за демократические свободы, за свержение эксплуататоров вступил рабочий класс России. Он прошел длительный путь развития. В. И. Ленин подчеркивал, что не сразу рабочий класс осознал свое рабское положение, не сразу вышел из состояния смирения и покорности и встал на революционный путь борьбы. Также не сразу складывалась и формировалась в его среде новая культура взаимоотношений. Постепенно среди рабочих создаются предпосылки новой культуры поведения. Пролетарское бытие определяет новые, более демократические правила поведения в отношениях между тружениками. Конечно, эти правила складываются в ожесточенной борьбе с господствующими классами, которые делали все, чтобы не допустить их возникновения.
В среде рабочих все чаще и чаще в обращении друг к другу употребляются, слова «брат», «друг». Так, в повести Ивана Франко «Борислав смеется» герои — рабочие нефтяного завода, обращаясь друг к другу, говорят: побратим Иван, побратим Андрей. «А вы, наверное, все из одного села, что побратались?— сказал Бенедя, удивляясь, впрочем, тому, что старые люди по-
1 «Ушедшая Москва», с. 343,
братались с молодыми, в то время как обычно в селах только ровесники объявляют себя названными братьями-побратимами.
— Нет, мы не из одного села, — ответил Басараб, — а побратались мы по-своему, по-иному» 1. Работницы текстильных фабрик Иваново-Вознесенска — участники стачки — при обращении друг к другу произносили слово «подруга».
Эти обращения, являясь вызовом тем унизительным обращениям, которые культивировали хозяева и их приспешники, пробуждали у 'рабочих чувство собственного достоинства и братской солидарности. Более всего укрепление товарищеской спайки, отношений классового взаимоуважения в среде рабочих нашло свое выражение в обиходном употреблении нового слова-обращения «товарищ». До первой русской революции это обращение бытовало только исключительно в революционном подполье.
В начале XX века слово «товарищ» вышло из подполья. Участник первой русской революции В. Львов-Рогачевский в своем дневнике приводит разговор между рабочим и девушкой-работницей. Во время демонстрации в Харькове (октябрь 1905 г.) девушка назвала своего спутника привычным для нее словом «дяденька». «Какой я тебе дяденька, — прервал ее сознательный член организации, — я товарищ и ты товарищ, так и зови меня товарищем. Тут мы все —товарищи. Нас миллионы, но у нас одно сердце, тем мы и сильны. Ты знаешь, что такое „товарищ44? Это — великое слово, это — больше отца, больше матери, больше детей. Нет на свете лучше этого слова, верно я тебе говорю!.. За товарища нужно жизнь отдать.
В одиночку все мы—соломинки, а вместе мы — великая армия.
Товарищество — это „один за всех и все за одного44. Поняла, товарищ, мои слова?»2.
Социал-демократы объединили пролетариат на борьбу с капиталом под знаменем научного социализма. Они вносили в среду рабочего класса революционную мораль, вырабатывали правила поведения как до отношению к своим врагам, так и по отношению к товарищам по классу, ко всем угнетенным. Но эти правила нужно было довести до сознания широких масс трудящихся. В. И. Ленин был озабочен отсутствием литературы, в которой излагались бы правила поведения рабочего-революционера. Он даже планировал написать такую брошюру. В письме к редакторской группе «Рабочей газеты», написанном во второй половине 1899 года, Владимир Ильич в числе книг, которые он предполагал написать «в ближайшем будущем», указывает «брошюру о правилах поведения рабочих и социалистов на
1 Франко Иван. Собр. соч., т. II. М., Гослитиздат, 1956, с 383.
2 Львов-Рогачевский В. Октябрьские дни 1905 года (из дневника). «Каторга и ссылка», 1925, № 9, с. 77.
воле, в тюрьме и ссылке». И далее он добавляет: «По образцу польской брошюры («правила поведения» — если можно, просил бы достать ее мне)...» К Остается лишь сожалеть, что такую брошюру В. И. Ленин не смог написать. Видимо, это осуществить помешали ему более неотложные дела. Тем не менее на страницах пролетарской печати — в газетах, брошюрах, листовках — наша партия пропагандировала основы социалистических правил поведения людей в обществе.
В первую очередь социал-демократы стремились воспитать в рабочем классе чувство человеческого достоинства. В распространяемых листовках они клеймили позором холопствующих рабочих, «ломавших шапки» перед мастерами (существовал даже обычай снимать шапку перед домом директора). Клеймили равнодушно наблюдавших, как оскорбляют своих товарищей по классу. Под воздействием большевиков-агитаторов в пролетарской среде все чаще начинает проявляться чувство собственного достоинства, которое находило выражение в общении с представителями имущих классов. Рабочий-революционер Ф. А. Афанасьев описывает следующий случай, имевший место в Иваново-Вознесенске, когда во время забастовки к рабочим явился губернатор. «К собравшимся рабочим он обратился с грозным окриком: „Шапки долой". Наступила тишина, но шапки остались на головах. Окрик повторился, и на этот раз ему рабочие ответили: „У нас кто в гости приезжает, тот первый шапку снимает44»2.
В другом случае во время митинга рабочий поднялся на импровизированную трибуну и, не снимая головного убора, обратился к фабричным рабочим. Раздались крики: «Сними картуз, ты перед своими товарищами говоришь!»
Интересно отметить, что в ходе забастовок, стачек, наконец, в ходе вооруженной борьбы на баррикадах изменялось поведение рабочих по отношению к своим товарищам. Это явление очень точно подмечено М. И. Лебедевым, описывающим забастовку на Ленских приисках в 1912 году: «И сами люди изменились в отношениях между собой, стало больше вежливости, предупредительности, внимательности, меньше грубости, ссор, мелочных столкновений. Появилось обращение друг к другу на „Вы", чего почти не было прежде»3. Рабочие осуждали драки, оскорбления товарища, избиения учеников. Над провинившимся устраивались суды, их публичные извинения помещали в газете.
Борьба против пьянства в среде пролетариата была постоянной заботой большевиков. Партийная печать показывала, что
1 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 181.
2 Шишкин В. Ф. Так складывалась революционная моральМ.,«Мысль», 1967, с. 73.
3 Лебедев М. И. Воспоминание о ленских событиях 1912 г, М., Рос-политиздат, 1957, с. 111.
алкоголизм— прямое порождение капитализма, подчеркивала, что рабочие должны вести решительную борьбу с пьянством. Вовлечение рабочих в революционное движение было самым действенным средством преодоления этого нравственного порока, ибо сознание долга перед классом, перед народом требовало устранения всего, что мешало рабочему классу в выполнении его исторической миссии. Павел Власов из романа А. М. Горького «Мать» в начале своего самостоятельного пути, как и его отец и сверстники, пил, сквернословил, но общение с рабочими-революционерами, чтение революционной литературы формируют его пролетарское сознание, он бросает пить. Передовые рабочие порицали обычаи «привальные», «вспрыски», когда новичок-«выученик» вынужден был первый заработок тратить на покупку водки для мастера, а также обычай «вспрыскивать» любое событие в жизни. Рабочие вели решительную борьбу с этими «правилами».
Под влиянием большевиков-агитаторов, рабочей печати, на примерах жизни передовых трудящихся постепенно в пролетарском бытии складываются новые, более человеческие отношения между родителями и детьми, мужчинами и женщинами. Деспотическая власть отца все более утрачивается, послушание детей основывается главным образом на авторитете родителей. Если раньше. Павел Власов говорил матери «Вы» и называл «Мамаша», что требовалось по этикету купцов и мещан, то теперь он обращался к ней «ты, мать».
Постепенно меняется в рабочей среде отношение к женщине-работнице. Вовлечение женщины в промышленное производство, как отмечала Клара Цеткин, переносит ее интересы из семьи в общество1. Рабочие, стоя у станка рядом с работницей, видят в последней не только товарища по работе, но и по духу, по классу. 18-летняя работница карточной фабрики в Петербурге Марфа Яковлева, проходившая по процессу участников Обуховской обороны, произнесла на суде речь. Ее хорошо в литературном отношении построенное выступление, полное чувства собственного достоинства, вызвало к молодой революционерке уважение у участников процесса. Обращаясь к товарищам по классу — рабочим, она назвала их «братьями». В. И. Ленин писал в связи с расправой над обуховскими рабочими, что теперь в борьбу вступили тысячи новых борцов, «которые, как 18-летняя Марфа Яковлева, скажут открыто: „Мы стоим за братьев!"»2.
Изменяются также в рабочей семье отношения между мужем и женой. Все чаще и чаще молодые отказываются от обрядовой стороны брака — венчания, о чем говорят многие
1 Цеткин Клара. Женщина и ее экономическое положение. Одесса, 1918, с. 18.
2 Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 5, с. 294,
исследователи быта рабочей семьи, отмечающие в то же время распространение в среде промышленного пролетариата гражданского брака
Революция 1905—1907 годов вовлекла значительную массу женщин-работниц в общественную жизнь. Это укрепило нравственные основы рабочей семьи. Именно в ходе революции женщины увидели, кто действительно защищает их человеческое достоинство. Советы часто разбирали жалобы женщин на грубое обращение мужей. «Многие любители бить своих жен под влиянием Советов совершенно прекратили избиение»2.
Так, постепенно, преодолевая силу реакционных традиций, особенно живучих в семейных отношениях, устанавливались новые* более человечные отношения в семье, формировалась новая культура взаимоотношений в быту.
Улучшался внешний облик рабочего. Этот процесс торошо описан М. Горьким, ярко нарисовавшим облик Павла Власова, изменившийся под влиянием его участия в революционной борьбе. Постепенно в этом облике исчезают признаки мещанской «красивости», уступая место новым чертам. «Павел забросил щегольство, стал больше заботиться о чистоте тела и платья, двигался свободней, ловчей и становился наружно проще, мягче...»3. Скромность и опрятность костюма — вот каким становится внешний вид рабочего.
Складывающиеся правила поведения в рядах пролетариата нашей страны стали основой будущего этикета социалистического общества. В дореволюционной России не могло быть этикета, приемлемого для всех сословий, всех людей. В условиях антагонистических отношений нельзя было создать демократический, основанный на равенстве людей этикет. Такой этикет мог возникнуть лишь в обществе, ликвидировавшем социальный и национальный гнет, — в социалистическом.
1 С т р у м и л и н С. Г. Из пережитого. М , Госполитиздат, 1957, с. 102. « 1 Ермаков П. П. Воспоминания горнорабочего. Свердловгиз, 1947, с. 33. • Горький М. Мать. М., «Художественная литература», 1967, с. 38.
<<<---
