Загоскин М.Н. Избранное. ЮРИЙ МИЛОСЛАВСКИЙ, ИЛИ РУССКИЕ В 1612 ГОДУ.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ М. Н. ЗАГОСКИНА

Часть первая
1 Вот что говорит очевидец, поляк Маскевич: «Моей роте досталось на часть два города: Суздаль и Кострома, в 70-ти милях от столицы. Мы тотчас разослали товарищей с лагерной челядью, для собрания живности; но наши так были неумеренны, что, не довольствуясь хорошим обхождением русских, брали без разбора все, что им нравилось, так что у самого знатного боярина отнимали насильно жену или дочь...»
2 Гостиную сотню составляли богатейшие купцы. В Новгороде они назывались именитыми людьми. Их можно сравнить с нынешними купцами первой гильдии.
3 Московские жители целовали крест царевичу Владиславу в 1610 году; следовательно, в 1611 году знали уже об этом не только близ Нижнего-Новгорода, да и в самых отдаленных провинциях царства Русского. Тушинский вор также убит в 1610 году. Сочинитель винится в сих анахронизмах.
4 Большая часть запорожских казаков, получивших сие название от Днепровских порогов, за которыми они поселились, была составлена из холостых людей всех состояний. Женатые казаки имели в разных местах и в довольном расстоянии от главного их местопребывания, известного под именем Сечи, особые дома, называемые зимовками, в которых жили их жены с семействами; а в самой Сечи не дозволялось жить ни одной женщине.
5 Золотая монета иностранной чеканки, почти вдвое больше червонца. Сочинитель розыскания о древности русских монет полагает, что кораблениками назывались у нас бывшие в обращении английские нобели.
6 За самое величайшее преступление почиталось у запорожских казаков умышленное убийство своего товарища. Убийцу закапывали живого с убитым. Редко случалось, чтоб сей закон не исполнялся: одна отличная храбрость и любовь всех казаков могли иногда спасти от
261
сей казни преступника. Воров наказывали также весьма строго; разумеется, что вором считался только тот, кто украл что-нибудь у своего товарища, запорожского казака. Виновного привязывали на площади к столбу, и в течение трех дней, а иногда долее, он должен был сносить побои и ругательства всех проходящих. Уличенного вторично в сем преступлении привязывали на несколько времени к столбу, а потом вешали.
7 Стряпчие служили при дворе: они смотрели за царскою стряпнёю. Под именем стряпни разумели тогда мелкие принадлежности к царскому одеянию, как-то: шапку, рукавицы, платок, посох и проч. Стряпчие с ключом хотя исправляли при царе ту же должность, но званием своим равнялись с думными дворянами и стояли выше комнатных стольников.
Степень детей боярских, по мнению Миллера, была первою степенью дворян российских, в чины еще не определенных. Им раздавались поместья и вменялось в обязанность: в военное время готовыми быть на службу царскую, с известным числом на их собственное иждивение вооруженных всадников. Они состояли в 8-й, то есть в последней степени дворян тогдашнего времени.
Жильцы считались в 7-й степени старинных русских чинов. По первоначальному своему назначению они должны были составлять охранное войско московское; но впоследствии употреблялись и в дальние походы; главною же обязанностию было развозить царские грамоты. Их жаловали также поместьями, а за отличие определяли иногда воеводами в небольшие города.
Думные дворяне были членами царской думы, в которой они заседали вместе с думными боярами и окольничими.

Часть вторая
8 В старину все русские без исключения спали после обеда. Московские жители, понося Лже-Димитрия, говорили между прочим, что он, как еретик, не ходит в баню и не отдыхает после обеда.
9 Земледельцев и всех вообще, занимавшихся черной работою, называли в старину смердами. Бобыль, по толкованию Татищева, есть слово татарское, означающее то же самое, что слово: неимущий. Бобылями называли крестьян, не имеющих своей пашни, но многие из них под сим названием производили немаловажную торговлю.
262
Прежде они не платили никаких податей и составляли самый низший класс народа русского.
10 «Мятежники, мордва, черемисы и Лже-Димитриевы шайки, ляхи, россияне, с воеводою князем Вяземским, осаждали Нижний-Новгород: верные жители обрекли себя на смерть, простились с женами и детьми и единодушною вылазкою разбили осаждающих Наголову; взяли Вяземского и немедленно повесили, как изменника».
Карамзин, История Государства Российского, том 12-й.

Часть третья
11 Олеарий говорит в своем путешествии в Россию при царе Михаиле Федоровиче, что боярыни русские ездили верхами и в телегах, покрытых алым сукном. И хотя Успенский, в своем «Опыте повествований о древностях русских», полагает, что колымаги (экипаж, похожий на нынешние кареты, но только без рессор) употреблялись при одном дворе, но вероятно ли, чтоб русские боярыни пускались в дальние дороги верхом или в открытой телеге? И почему не предполагать, что крытые телеги с гар-динками, о коих в другом месте упоминает Олеарий, не были их дорожным экипажем и не назывались также колымагами, от которых они отличались одною только простотою отделки?
12 Священник села Кудинова, отец Бремей, лицо не вымышленное, хотя о нем и не упоминается в летописях времени междуцарствия. Он точно был начальником русских гверилласов и замечателен потому уже, что священствовал 97 лет сряду. Быв рукоположен в иереи в 1600 году, в царствование Бориса Федоровича Годунова, сдал свой приход сыну своему Никите Еремееву в 1697 году, в царствование императора Петра I.
13 Хотя Голохвастов был впоследствии подозреваем в измене и единомыслии с уличенным предателем, казначеем монастырским, Иосифом Девочкиным, но из летописи Авраамия Палицына видно, что он до конца осады оставался воеводою и разделял по-прежнему с князем Долгоруковым начальство над войском лавры; следовательно, можно полагать, что подозрение сие оказалось неосновательным.
14 По словам Олеария, халдейцами назывались люди из самого низкого состояния, кои, получив дозволение от патриарха наряжаться во время святок, бегали по ули-
263
цам замаскированные и с факелами в руках, делали различные буйства и беспорядки, останавливали проходящих и жгли бороды у тех, кои не хотели откупаться деньгами. Эти гаеры были у всех в величайшем презрении, и Олеарий уверяет, что будто бы их всякий раз по окончании, как вновь поступающих в число православных, крестили в Иордане. К сему должно присовокупить, что и в наше время в некоторых провинциях крестьяне считают должным окупывать во Иордане тех, кои о святках наряжались.
15 Вот что говорит летопись о казаках, бывших в войске князя Трубецкого: «Многое раззорение христианом творяху и грабежи и убийства везде содеваху, и кто может изрещи злое то насилие их, и сия беда последняя бысть горше первыя (то есть нашествия поляков), а смирить и унять их невозможно, собрася бо казаков сих множество, и бысть мятеж сей и насилие по всей земли».

<<<---