Cтарый 4емоданТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ ЭЛИЗЫ ОЖЕШКО
Творчество Элизы Ожешко вместе с произведениями ее талантливых современников Генрика Сенкевича и Болеслава Пруса вновь — после взлета гения польского народа в поэзии Адама Мицкевича — принесло мировую известность польской литературе.
Писательница оставила богатое литературное наследие: около 60 томов художественных произведений (в том числе 32 романа), публицистических и литературно-критических работ, а также 10 томов писем, представляющих большой интерес для изучения жизни и творчества писательницы, ее связей с польскими и зарубежными литераторами, дающих представление об общественной и литературной атмосфере в Польше того времени.
Широк диапазон творчества писательницы: в своих произведениях она отразила такие волнующие польское общество вопросы, как положение трудового народа, разорение шляхты в условиях развития капитализма, ее моральное разложение, женский вопрос, проблема национального равноправия, новые идейные течения в общественной мысли. «Самыми сильными стимулами были для меня,— пишет Ожешко в письме 1879 года,— общие, широкие явления, столкновения человеческих групп, коллизии идей»1.
Элиза Ожешко родилась 6 июня 1841 года (согласно метрике, сама же писательница годом своего рождения называла 1842 год) в деревне Милковщизна, около Гродно. Ее отец — Бенедикт Павловский, крупный помещик, был человеком передовых взглядов. В его библиотеке была представлена почти вся французская литература эпохи Просвещения — произведения Вольтера, Дндро, Руссо. Отец будущей писательницы умер, когда ей было три года, однако семейные воспоминания о нем как о «вольнодумце и вольтерьянце», чтение книг его библиотеки оставили глубокий след в душе Элизы Павловской.
Она училась сначала дома, потом в одном из варшавских пансио-
1 О г z е s z к о w а Е. Listy. Т. I. Warszawa — Grodno, 1937, s. 102.
5
нов (1852—1857), где познакомилась с будущей поэтессой Марией Ко-нопницкой (тогда Василовской). Через год после окончания пансиона мать выдала шестнадцатилетнюю Элизу замуж за соседнего помещика Петра Ожешко. В 1858 году Элиза Ожешко переезжает с мужем в его имение Людвиново, расположенное в Гродненской губернии. В то время в Литве, как и в других областях России и Польши, в среде передовой шляхты обсуждался вопрос об аграрной реформе. Будущая писательница оказалась в самой гуще споров и дискуссий о положении крестьян. «Я уже тогда,— вспоминает она в одном из писем,— принимала сторону крестьян и иногда вмешивалась в разговор». В Люд-винове Ожешко много читает, пользуясь перевезенной из Милковщиз-ны библиотекой отца, мечтает о труде на благо народа. Стремясь быть полезной крестьянам, она открывает школу для деревенских детей.
Петр Ожешко, который был намного старше Элизы, любил охоту и карты, не понимал своей жены, скептически относился к ее «философствованиям», не одобрял ее стремлений к общественно-просветительской деятельности. У Элизы Ожешко появляется мысль о разводе, но события 1863 года отодвинули это намерение на несколько лет.
В период январского восстания 1863—1864 годов, направленного против царского самодержавия, Ожешко была свидетельницей героических сражений повстанцев и пережила всю горечь их поражения. Она принимала посильное участие в борьбе, заботилась о снабжении повстанцев бельем и продовольствием; рискуя жизнью, переправила к границе Королевства Польского в своей карете под видом больного кузена одного из вождей восстания Ромуальда Траугутта.
Героическая борьба лучших представителей польского народа за национальное и социальное освобождение оказала большое влияние на творчество Ожешко, пробудила в ней желание служить родине. «Все это сделал со мной и во мне 1863 год. Если бы не его молот и наковальня, моя судьба скорее всего сложилась бы иначе, и я, очевидно, не стала бы писательницей»1, — писала она впоследствии.
После подавления восстания, в 18/54 году, Ожешко переезжает в разоренное царскими войсками имение матери Милковщизну. Ее муж за помощь повстанцам был сослан в Пермскую губернию, имение Людвиново конфисковано.
В Милковщизне, эде Ожешко прожила в полном одиночестве до 1869 года, она начинает писать. Литературные наклонности будущей писательницы обнаружились еще в детстве. Семилетней девочкой она написала рассказ «Погребальный звон» о несправедливо заподозренной в краже деревенской девушке-служанке. В период с 1864 по 1866 год Ожешко создала три романа (два из них о восстании) и одну повесть.
1Orzeszkowa Е. Listy. Т. 2, cz. 2. Warszawa — Grodno, 1938, s. 247.
6
Но, убедившись, что ее первые литературные опыты неудачны, она сожгла эти рукописи, стоившие ей огромного труда.
В 1866 году она посылает в варшавский журнал «Тыгодник Илюст-рованы» свой рассказ «В голодные годы». В журнале его напечатали, сопроводив публикацию ободряющим напутствием. Здесь же, в Мил-ковщизне, до 1869 года Ожешко написала шесть романов, которые были опубликованы и принесли ей первую известность.
В 1867 году после возвращения мужа из ссылки писательница начинает продолжавшийся почти два года бракоразводный процесс, который, в условиях того времени, требовал от женщины немало мужества. Драма неудачного замужества, трудности расторжения брака, пережитые писательницей, нашли отражение в некоторых ее произведениях («Последняя любовь», «Пан Граба» и др.).
В 1869 году Ожешко вынуждена была продать покрытое долгами имение и переехать в Гродно. Здесь писательница и прожила до конца своей жизни, изредка выезжая в Варшаву или для отдыха и лечения за границу. В 1894 году она вышла замуж за адвоката Станислава Нагор-ского, узаконив почти тридцатилетний союз, а через три года тяжело пережила его смерть.
Живя в стороне от культурного центра Польши, каким тогда была Варшава, Ожешко поддерживала тесные связи с варшавскими литераторами, а также с русскими, украинскими, чешскими писателями, переводчиками, критиками.
В Гродно, не входившем, как известно, в Королевство Польское, национальные гонения по отношению к польскому населению после подавления восстания 1863—1864 годов чувствовались особенно остро. С 1865 года там был официально запрещен польский язык, введены различные ограничения на издания польских книг и всевозможные мероприятия культурно-просветительского характера. В этих трудных условиях Ожешко много делает для пропаганды передовой польской культуры. В 1879 году ей удалось получить разрешение на основание книгоиздательства в Вильно, однако уже в 1882 году оно было закрыто царскими властями. Писательнице запрещен выезд из Гродно, за ней устанавливается полицейский надзор. В своих письмах Ожешко неоднократно жалуется на гнет цензуры, на необходимость переносить действие своих произведений из Вильно и Гродно в выдуманные Онвиль и Онгород. Цензура запретила, например, печатать ее рассказ «А...Б...С...», повествующий о трагической судьбе молодой польской учительницы, которую полиция преследовала только за то, что она учила детей родному языку. Только намеком, завуалированно пишет Ожешко о восстании 1863 года в своем романе «Над Неманом».
«Мы, польские писатели,— пишет Ожешко в открытом письме к русскому обществу,— говоря о множестве явлений на земле и на небесах, в течение всей своей жизни не упоминали ни слова лишь о том, что больше всего на свете волновало нас. Мы были вынуждены молчать
7
о нуждах, стремлениях и страданиях нашей Отчизны. Мы говорили при помощи аллегорий, намеков, метафор, разных искусственных оборотов и ухищрений слова, значение которых, недоступное пониманию стражи, приставленной надзирать за нашей речью, было естественно и понятно широким кругам нашего общества»1.
После аграрной реформы 1864 года, проведенной царским правительством, Королевство Польское встало на путь капиталистического развития. В 60—-70-е годы молодая польская буржуазия выдвигает программу так называемого польского или варшавского позитивизма. В отличие от западноевропейского позитивизма это было не столько философское течение, сколько конкретная общественно-политическая программа. Ее основные лозунги — «органический труд» и «работа у основ» — содержали призыв, обращенный ко всем классам польского общества, укреплять экономику страны, сообща трудиться и приумножать материальные богатства Польши. Варшавские позитивисты призывали шляхетскую и буржуазную интеллигенцию просвещать народ, строить в деревне школы и больницы, организовывать на фабриках кассы взаимопомощи, то есть пойти по пути мелких реформ и филантропической деятельности.
Взгляды молодой Элизы Ожешко были во многом созвучны идеям варшавского позитивизма. Это видно и в ее публицистических работах, и в ее художественном творчестве 60—70-х годов. Писательницу с самого начала ее творческого пути интересовали социальные проблемы. В статье «О переводах» она перечисляет те из них, которые были наиболее актуальны и волновали человечество в ее эпоху. В области политики это борьба «прав народов с правами насилия»; «в экономике капитал и труд, монополия и свобода торговли, богатство и бедность представляли грозные проблемы... В области общественных отношений мы видим проблемы народа, семьи и женщины»2.
Ожешко разделяла надежды позитивистов на возможность гармонического развития современного ей общества, совместной деятельности всех его слоев.
Однако следует сказать, что, с энтузиазмом приветствуя новый, то есть буржуазный строй, как наиболее соответствующий «духу времени», Ожешко вместе с тем была тесно связана с дворянским сословием. Родившись в шляхетской семье, воспитанная в традициях шляхты, она отчетливо осознавала свою эмоциональную связь с этой средой. Однако Ожешко понимала, что шляхта должна решительно изменить образ жизни, должна отказаться от многих своих привилегий и привычек, она должна приспособиться к буржуазному развитию, идти по пути прогресса. Моральное перевоспитание шляхты — это центральная
1 Ожешко Э. Польский вопрос. Открытое письмо русскому обществу. — Биржевые ведомости, 30 мая 1905 г., № 8826.
2 Orzeszkowa Е. Pisma krytycznoliterackie. Wroclaw-Krakow, 1959, s. 46.
8
проблема публицистики и романов Ожешко 60—70-х годов. Большую роль в перевоспитании шляхты, по ее мнению, должен сыграть труд. Культ труда очень характерен для публицистики и творчества Ожешко.
Писательница глубоко переживала трагическое положение своей родины. «Кроме очень тяжелых личных моментов теперь я переживаю более тяжелый, чем когда-нибудь, общий момент,— писала она в 1898 году переводчику своих произведений на русский язык Вуколу Лаврову. — В Вильно возобновили, памятник (Муравьеву-Вешателю, потопившему в крови восстание 1863—1864 годов.— Е.Ц.), который нас каждый день бьет по лицу. Мой дом в Гродно очутился на Муравьев-ской улице. Мы жили в ожидании и встретились с пощечиной... Может быть, я не должна писать Вам этого, но нет во мне ни одного нерва, который не был бы сплошною раною; я считаю Вас нашим и своим другом, хотя публично назвать Вас этим именем не могу, я, которой нанесена пощечина»1.
В условиях национального гнета и гонений на польскую культуру со стороны царского самодержавия Элиза Ожешко сохранила уважение к русской литературе. Ожешко в подлиннике читала произведения русских писателей, внимательно следила за такими русскими журналами, как «Отечественные записки», «Русская мысль», «Вестник Европы». В письмах начала 80-х годов она упоминает о чтении ею произведений Салтыкова-Щедрина и Достоевского: «Читаю... Щедрина, перед которым преклоняюсь»2,— пишет Ожешко в 1882 году. А 10 октября того же года, познакомившись со статьей Салтыкова-Щедрина «Ильские веяния», в которой он с похвалой отозвался о ее рассказе «Сильный Самсон», она обратилась к Салтыкову-Щедрину с письмом, в котором горячо благодарит русского писателя за то, что ее произведения были напечатаны в уважаемом и прекрасном журнале3. «Шлю Вам сердечное спасибо,— пишет Ожешко. — Похвала такого писателя и мыслителя, как Вы, внушает человеку доверие к собственным силам, а вместе с тем и укрепляет их»4.
Ожешко сообщает Салтыкову-Щедрину, что, хотя она не умеет писать и говорить по-русски, все же знает «русский язык достаточно, чтобы следить за его литературой» и «читала почти все сочинения писателя, доставившие ей много наслаждения и пользы». Называя себя «горячей, искренней почитательницей» таланта Салтыкова-Щедрина, Ожешко пишет о популярности его произведений в Польше: «Мы все, впрочем, Вас хорошо здесь знаем и, восторгаясь бле-
1 Slavia Orientalis, 1957, s. 268. (Перев. В.Лавром.)
2Orzeszkowa Е. Listy zebrane. Т. 8. Wroclaw, 1956, s. 27.
3 В «Отечественных записках» были опубликованы рассказы Ожешко «Сильный Самсон», «Милорд», «Чудак», «Сильфида», «Погибший».
4 С а л т ы к о в-Щ е д р и н М. Е. Полн. собр. соч., т. 19. М., 1939, с. 433.
9
стящими достоинствами Ваших трудов, относимся с величайшим уважением к возвышенным и глубоким мыслям, которые Вы в них высказываете».
Ожешко была знакома с'романом Достоевского «Преступление и наказание», ценила его за «широту и глубину мысли и художественную красоту»1.
Особенно интересовалась писательница творчеством Л.Н. Толстого. «Читала это время на русском языке «Воскресение» Толстого,— пишет она в 1900 году И.Барановскому,— и если Вам выпадет минута для чтения беллетристики, я эту вещь оригинальную и, смею сказать, гениальную рекомендую Вам, хотя о выраженных в ней доктринах можно было бы и поспорить»2.
В 1900 году по просьбе газеты «Русские ведомости» Ожешко написала небольшую заметку о Толстом по поводу его 80-летия. «Великий художник и великий мыслитель, Лев Николаевич Толстой,— пишет она,— возвышается над всей областью искусства и мысли как апостол любви к людям»3.
Русский писатель был для Ожешко образцом в работе над словом. В одном из писем она ссылается на «высокий для себя» пример Толстого, «который иногда переписывает свои произведения буквально по 20 раз»4.
Элиза Ожешко явилась подлинной наследницей лучших традиций своей национальной литературы. «Польская литература,— писала она,— по праву может гордиться древностью и богатством той своей традиции, которая заставляла ее преклоняться перед справедливостью и сочувствовать страданиям»5.
Питаясь из живого источника национальной жизни, продолжая традиции польской литературы, творчество Ожешко вместе с тем развивалось не изолированно от других европейских литератур, а вступало с ними в тесное взаимодействие. В создании реалистического романа Ожешко не могла пройти мимо опыта французской и особенно русской литературы. О влиянии русской литературы на писательницу писал хорошо знавший и ценивший ее творчество Иван Франко: «В середине 70-х годов в Варшаве заметно оживился интерес к русской беллетристике; Элиза Ожешко... также многим ей обязана»6.
1Orzeszkowa Е. Pisma krytycznoliterackie, s. 314.
2Orzeszkowa E. Listy zebrane. T. 4. Wroclaw, 1958, s. 58.
3 Литературное наследство, т. 75. Толстой и зарубежный мир. Кн. I.
М" *9065г zeszkowa Е. listy zebrane. Т. 3. Wroclaw, 1956, s. 260.
5 (Из предисловия Ожешко к сборнику рассказов польских писателей «Из одного русла». М., 1904.)
6 Ф р а н к о И. Избр. соч., т. 5. М., 1951, с. 387.
10
Первое произведение Элизы Ожешко — рассказ «В голодные годы» — был навеян ее воспоминаниями о засухе и голоде в деревне, которые она наблюдала в окрестностях Гродно в конце 50-х годов. Жизнь крестьянства станет впоследствии одной из главных тем ее творчества.
В дальнейшем Ожешко переходит к жанру романа, наиболее отвечающему, по ее мнению, задачам польской литературы того периода. Об этом она пишет в своей работе «Несколько замечаний о романе» (1866). Главной чертой современного романа Ожешко считает его «тенденциозность». Однако проведение определенной тенденции в романе она в то время представляла себе крайне упрощенно. В представлении и художественной практике Ожешко в первый период творчества тенденция выступает в виде прямого авторского комментария или в словах одного из героев, играющего роль «резонера»; развитие же сюжета, по ее мнению, должно быть только иллюстрацией к публицистической идее.
«Тенденциозными» в духе позитивизма были и первые романы Элизы Ожешко. В них нашли отражение надежды молодой писательницы, связанные с новым социальным строем, который должен привести ко всеобщему благосостоянию и прогрессу. В романах «Последняя любовь» (1868), «В клетке» (1870), «В провинции» (1870), «Добродетельные» (1871) и других Ожешко выводит образы деятелей буржуазного прогресса — инженеров, врачей, ученых, богатых филантропов из числа буржуазии и шляхты.
Эту галерею положительных героев начинает инженер Стефан Равицкий в романе «Последняя любовь». Плебей по происхождению, Высокообразованный и хорошо воспитанный светский человек, он прекрасно разбирается в живописи, рисует сам, со знанием дела поддерживает разговор о греческом искусстве, читает произведения Милля. Стефан Равицкий энергичен, деятелен, полон новых замыслов, влюблен в свою профессию. «Кто, как не инженеры, обуздывает воду, когда она выходит из берегов и уничтожает труд миллионов? — восклицает он.— Кто передвигает горы, создает моря, перекраивает материки?.. Кто построил корабли, бороздящие океан, перебросил мосты через пропасти, рекЬ и моря?.. Всюду и везде это работа инженера».
Писательница явно идеализирует своего героя, наделяет его самыми разносторонними превосходными качествами.
Герой-плебей не просто награждается в романе любовью аристократки, писательница изображает эту любовь Стефана Равицкого к Регине как якорь спасения для смертельно уставшей от жизни и всегда печальной героини.
Еще один характерный для литературы того времени тип деятеля буржуазного прогресса выведен в романе «В провинции». Это мелкий шляхтич Болеслав Топольский, сумевший рациональным ведением хозяйства восстановить пришедшее в упадок имение отца. Но он заботится не только о себе, а призывает окрестных помещиков к преображению провинции. Герой и в этом романе преодолевает трудности, нахо- -дится в состоянии драматической борьбы с самим собой. Девушка, которую он считал своей невестой, предпочла ему легкомысленного шляхтича. Однако это не сломило Болеслава.
Идеальному Болеславу Топольскому противопоставлен в романе отрицательный образ шляхтича Александра Снопинского, бездельника и шалопая. В связи с ним писательница ставит проблему воспитания в шляхетских семьях.
Следует заметить, что дидактичность этих произведений, неумение сочетать «тенденцию» и «художественность» привели писательницу к схематизму. Герои ее первых романов отчетливо делятся на положительных и отрицательных. Первые выполняют свой долг, работают, получают образование, преодолевают сословные предрассудки, вторые — бездельничают, гуляют, ведут легкомысленный образ жизни, не заботятся об интересах общества.
Особое место во многих произведениях Ожешко 60—70-х годов занимает критика пережитхов феодального прошлого. В романах «Эли Маковер» (1875), «Господа Помпалинские» (1876), «Семья Брохви-чей» (1876) она критикует шляхту за праздность, противопоставляя ей ту часть дворянства, которая занимается трудом. Критика шляхты, особенно ее высших сфер, сословной спеси, эгоизма, морального разложения особенно характерна для романа «Господа Помпалинские». В центре его — богатая семья, купившая себе графский титул в Риме. Единственная забота членов этой семьи — охранять чистоту своего рода. Они полны презрения к людям незнатного происхождения, их пугает даже мысль о каком-либо труде. С нескрываемой злобой обрушились они на одного из членов своей семьи, который решил открыть ремесленную мастерскую. Это решение жить своим трудом кажется господам Помпалинским «санкюлотским», «подкапывающим» общество снизу. Использование в этом романе приемов гротеска, карикатуры свидетельствует о богатстве и разнообразии творческих возможностей писательницы, в целом редко обращавшейся к сатирическому изображению. Злой смех, инопца карикатура, гротеск напоминают стиль Салтыкова-Щедрина.
В ряде произведений Ожешко 60—70-х годов ставится актуальная для того времени проблема женского равноправия, волновавшая писательницу. Этой проблеме она посвящает и свою публицистическую работу «Несколько слов о женщинах» (1870). О бесправии, беззащитности женщины в условиях буржуазного общества повествует роман «Пан Граба» (1872). Тяжела судьба его героини, молодой неопытной женщины, выданной замуж за подлого и жестокого человека. Прохо-
12
димец и шулер, пан Граба превратил свой дом в игорный притон. Для его жены Камиллы нет выхода и спасения. Церковь, где Камилла ищет утешения, на стороне мужа.
Антигуманистический характер законов того времени раскрыт писательницей в рассказе «Четырнадцатая часть» (1878). Героиня этого рассказа получает в наследство одну четырнадцатую часть имущества отца и вынуждена как приживалка жить у своего брата. Одна четырнадцатая — это не только мизерная часть небольшого наследства, это символ рабской доли и бесправия женщины в современном Ожешко обществе.
В феврале 1873 года начал печататься роман Ожешко «Марта», получивший широкую 'известность в Польше и за ее пределами. Здесь изображается трагическая история Марты Свицкой, оставшейся после смерти мужа с ребенком на руках без всяких средств к существованию. Благородная, мужественная и чистая Марта проходит страшный путь поисков работы, разочарований, отчаяния. Жизнь героини романа кончается трагачески. Стремясь спасти от смерти больного ребенка, Марта поднимает выпавшую из кошелька богатого пана трехрублевую бумажку. За ней гонятся, и Марта бросается под колеса омнибуса.
Роман «Марта» имел большой успех у читателей и критики. Писательница добилась в нем большого эмоционального эффекта. Роман построен как неторопливая хроника жизни героини. Однако по мере приближения к концу произведения нарастает драматизм повествования, приводящий в конце концов к трагической развязке. Героиня наделена привлекательными чертами — силой характера, чувством собственного достоинства, моральной чистотой. Роман «Марта» поставил Ожешко во главе женского движения в Польше. Он привлек внимание и за рубежом, о чем свидетельствуют его переводы на русский, немецкий, шведский, чешский и голландский языки.
В целом же о произведениях Ожешко 60—70-х годов следует сказать, что в них писательница еще искала свой стиль, свою манеру. Некоторые из них содержат следы подражания. Например, в романе «На дне совести» (1873) с его сенсационным сюжетом, яркими контрастами роскоши и нищеты, малоправдоподобными интригами некоторые "критики видят влияние романа Э.Сю «Парижские тайны». Во многих произведениях имели место элементы идиллии и сентиментальности, в том числе и в первом рассказе. Художественность особенно страдала от прямого морализаторства, чрезмерной дидактичности. По мере созревания таланта, расширения круга наблюдений уже к концу 70-х годов усиливается реализм произведений Ожешко, исчезает непосредственный авторский комментарий.
В конце 70-х годов писательница пересматривает концепцию позитивистского «тенденциозного» романа, во многом от нее отказывается. Об этом свидетельствует и ее собственное творчество, и опубликован-
13
мая в 1879 году работа «О романах Т.Т.Ежа и о романс вообще». Здесь Ожешко по-новому ставит вопрос об отношении литературы к действительности, глубже понимает соотношение тенденции и реализма.
Отход Ожешко от «тенденциозного романа» сказался уже в романе «Меир Езофович» (1878), посвященном жизни еврейского народа в Польше. Годом раньше Ожешко написала на эту тему проникнутые гуманистической идеей рассказы «Дай цветочек» и «Сильный Самсон».
В центре романа «Меир Езофович» жизнь еврейской общины маленького городка Шибова. Обличая господство религиозного фанатизма, расовой ненависти, угнетение богачами и торговцами нищей еврейской массы, писательница проводит гуманистическую идею всеобщего братства, показывает красоту борьбы за просвещение и равноправие. Меир Езофович, воодушевленный глубокой любовью к угнетенному народу, бросает вызов темным силам еврейского национализма и консерватизма. Образ смелого благородного юноши — несомненная удача Ожешко.
Писательница изучала литературу по истории еврейского народа, его поэзию и легенды, что помогло ей создать правдивую и поистине художественную картину. Юзеф Крашевский писал о романе, что правда фактов в нем настолько убедительна, что «даже второстепенные фигуры так же ценны, как полотна Матейки, у которого каждое лицо взято с натуры»1.
Целью писательницы является не столько описание нравов избранной ею среды, сколько создание картины борьбы света и темноты, прогресса и отсталости, любви и ненависти, свободы и рабства духа. Любя свой народ, Меир не может спокойно смотреть, как он задыхается в тисках нужды, темноты и невежества. Желание счастья своему народу сочетается у Меира с горячей жаждой знания, стремлением проникнуть в тайны мироздания.
Такой человек, в сердце которого «так много ненависти к обманщикам и любви к обманутым», как говорит он о себе сам, и в котором «так много дерзости», как говорят другие, не мог жить в мире со своим окружением. Конфликт между героем романа и фанатическими приверженцами старого постепенно нарастает, что придает произведению драматическую напряженность. Изгнанный и проклятый религиозными фанатиками, Меир уходит в широкий мир с высоко поднятой головой, с твердой решимостью бороться до конца.
«Меир Езофович» — это после «Марты» второй международный успех писательницы. Вскоре после его появления роман был переведен на русский, английский, чешский, сербский, шведский и другие язы-
1 К г a s z е w s k i J. I. Listy z zak&tka. — Biesiada Litcracka, 1879, № 173. ^^
14
ки. В России «Меир Езофович» был первой книгой Ожешко, появившейся в русском переводе.
Стефан Жеромский видел в этом оригинальном произведении своей соотечественницы вклад польской беллетристики в европейскую литературу. «Простота и наивность, строгий объективизм и благородная тенденция,— писал он,— вот что делает этот роман крупной, прекрасной жемчужиной, которую славяне подарили Западной Европе»1.
* * *
продолжение--->>>
