Содержание:
Предисловие к английскому изданию
Глава I. Как я стал нацистом
Ранние годы — Влияние общественного кризиса — СС и СД — Встреча с нацистскими лидерами — Ночь расправы над Ремом — Секретные приказы из Берлина — В министерстве внутренних дел — Влияние Гейдриха на мое положение — Составление и использование докладов по разведке
Глава II. Служба у Гейдриха
Впечатления о Гейдрихе — Дело против генерала фон Фрича — Гиммлер-мистик — Положение Геидриха угрожающе — «Салон Китти» — Мои отношения с фрау Геидрих — Попытки ее мужа поймать меня в ловушку — «Помощь» в моей женитьбе
Глава III. Рейхсвер и Красная Армия
Мрачное занятие Янке — Сотрудничество между германским и русским штабами — Оппозиция со стороны генерала Гофмана и Рехберга — Маршал Тухачевский иод подозрением — Предпосылки русско-германского пакта — Продажа дела Тухачевского посланнику Сталина
Глава IY. Оккупация Австрии и Чехословакии
Приготовления к аншлюсу — Прием, оказанный Гитлеру в Вене
— Бомба на пути следования — Визит Гитлера к Муссолини — Меры безопасности в Италии — Отношение судетских немцев — Секретный приказ о расчленении Чехословакии — Германия устанавливает протекторат над чехами
Глава Y. Активный шпионаж
Мой первый «выход в поле» — Оценка Дакара — Вопросы практики шпионажа — Прелюдия к потоплению линкора «Ройал Оук» — Дело подполковника Сосновского — Раскрытие польской шпионской группы
Глава YI. Вторжение в Польшу
Провокация в Глейвице — Специальный поезд Гиммлера — Критическое отношение Гиммлера к моим докладам — Поездка Гитлера на фронт — Варшава в руинах — Раоота контрразведки в Руре — Еще одна польская шпионская группа на счету немецкой контрразведки
Глава VII. Инцидент в Венло
Контакт с английской секретной службой — Я выступаю под чужим именем — Первая встреча с Бестом и Стивенсом — Голландская таможня становится подозрительной — Наша вторая встреча и предложения западных держав — Переговоры задерживаются — План похищения — Похищение Беста и Стивенса
Глава VIII. Расследование взрыва в пивном погребке
Гитлер контролирует допрос Беста и Стивенса — Признание одного из подозреваемых лиц — Награда за инцидент в Венло — Гитлер дает званый обед — Гитлер курирует военные вопросы — Со мной советуются — Разговор с подозреваемым Эльзером
Глава IX. Портрет Гитлера
Гитлер как личность — Его вера в свою «миссию» — Агностицизм Гитлера — Причины его нездоровья — Почему Гитлер был антисемитом — Влияние Плайшингера и других на расовые теории Гитлера — Его концепция западного превосходства
Глава X. Операция «Морской лев»
Задержка в планах вермахта — Меры безопасности при вторжении в Данию и Норвегию — Снова отчет об инциденте в Венло — Шпионаж во французской тяжелой промышленности — Нерешительность Гитлера после Дюнкерка — Приготовления к вторжению в Англию — Приготовления отменяются
Глава XI. План похищения герцога Виндзорского
Риббентроп о положении герцога — Взгляды Гитлера — План действии — Приказ отдан — Я отправляюсь в Португалию — Связь с немецким послом — Положение в Испании — Контрмеры против английского влияния — Отношение португальских официальных лиц — Задание выполнить невозможно — Тревожное ожидание — Мое донесение в Берлин — Отъезд из Лиссабона — Гитлер одобряет мои действия
Глава XII. Японо-польский заговор
Донесение из Варшавы — Шпионы в экспрессе «Варшава — Берлин» — Шпионы обнаружены и взяты в кольцо — Анализ полученных сведений — Японцы помогают польскому движению сопротивления — Двойная роль японского посла — Освобождение некоторых шпионов
Глава XIII. Борьба с советской разведкой
Гитлер решает выяснить намерения русских — Визит Молотова в Берлин. Наблюдение за сопровождавшими его лицами — Россия просит сообщить нашу точку зрения по ряду вопросов — Мне приказано отдыхать — Возвращение в Берлин — Исчезновение двух сотрудников службы безопасности — Разведывательная работа против Советского Союза — Побег советского агента
Глава XIY. Братья Фитингоф
Подозрительное трио — Вербовка нового агента — Наблюдение за посетителями советских учреждений — Кольцо сжимается — Похищение одного из трио— Русские намереваются создать новый шпионский центр — Наблюдение за агентом — Гитлер вмешивается в дело — Судьба братьев Фитингоф
Глава XY. Дело Рихарда Зорге
Прошлое Зорге — Использование его Немецким информационным бюро — Главный инспектор Мейзингер — Деятельность Зорге вызывает подозрения у японцев — Информация Зорге — Зорге становится важной фигурой — Японцы арестовывают Зорге — Зорге-двойник — Дело Зорге и германский посол — Работа Зорге на русских
Глава XYI. Розыски Отто Штрассера
Отношение Гитлера к Штрассеру — Мое новое задание — Беседа с Гитлером — Разработка плана — Новое смертоносное вещество — Его действие — Преодоление трудностей — Розыски оказываются бесплодными — Я возвращаюсь в Берлин
Глава XYII. «Великосветский шпионаж»
Разведсводки из Югославии — Приказ Гитлера об установлении надзора за военным атташе — Любовь и долг — Утечка секретных сведений из министерства ВВС — Неосторожные разговоры — Переход на сторону противника
Глава XYIII. Тайна Рудольфа Гесса
Реакция Гитлера на полет Гесса в Англию — Месть всем, кто способствовал полету — Роль астрологов — Отношение Гитлера к астрологии — Предполагаемые мотивы, заставившие Гесса полететь в Англию — Его переписка с женой
Глава XIX. Накануне войны с Россией
Наши разногласия с адмиралом Канарисом — Оценка военного потенциала России генеральным штабом — Фюрер о военной обстановке — Вопросы сотрудничества СД и вермахта — Решение найдено — Боязнь вмешательства США — Сообщение о подрывной деятельности Коминтерна — Заявление о начале войны с Россией — Я продвигаюсь по служебной лестнице — Канарис предупреждает против чрезмерного оптимизма — Репатриация дипломатических представительств
Глава XX. К объединенной разведывательной службе
Функции моего нового управления — Программа из десяти пунктов — Беседы с доктором Мельхорном — Реорганизация управления — Назначение инспекторской комиссии — Внезапная оккупация Исландии — Гейдрих предлагает объединить СД с гестапо — Противодействие этому предложению — Мой новый пост
Глава XXI. Поездка в Осло
Гейдрих назначается заместителем фон Нейрата — Просьба о моем прибытии в Прагу — Предложение отклонено — Поездка в Осло — Использование англичанами норвежского движения сопротивления — История женщины-агента
Глава XXII. Расширение нашей сети в Швеции
Причины поездки в Стокгольм — Коммунистическая партия Швеции
— Положение Германии — Поддержка подрывной группы — Донесение о планах русских — Проверка работы нашей секретной службы в Мадриде — Чудесное спасение — Гиммлер и японцы — Спор с Гейдрихом — Задержка нашего наступления на Восточном фронте
Глава XXIII. Прелюдия к Пирл-Харбору
Японцы обошли Гитлера — Изучение намерений японцев — Попытка восстановить Янке в должности — Критическая оценка материалов по Японии — Давление Гитлера с целью обеспечить вступление Японии в войну — Его реакция на переговоры между США и Китаем — Новые сведения о военных приготовлениях Японии — Скептическое отношение Гитлера к донесениям СД — Япония атакует
Глава XX1Y. Соперничество с Риббентропом
Господин Лютер — Проект соглашения о компетенции политической секретной службы — Частная сеть Риббентропа — Средство подорвать доверие к ней — Враждебность Риббентропа к СД— Его влияние на Гитлера
Глава XXY. Япония и Китай
Переговоры Гитлера с С.Чандра Бозе — Надежды японцев на мир между Германией и Советским Союзом — Странный визит к Герингу — Риббентроп мешает японцам выяснить перспективы заключения мира — Китайская секретная служба предлагает сотрудничество — Ее предложение отклонено — Тревожное донесение о Янке — Японские требования к Китаю — Двусмысленный ответ — 747 Япония прерывает переговоры
Глава XXYI. Операция «Цеппелин»
Нажим на службу СД — Ее функции и задачи — Подготовка русских военнопленных для работы на Германию — Теория партизанской войны — Беседы с русскими военнопленными — Планы ударов по русской тяжелой промышленности — «Армия» генерала Власова — «Дружина» — Институт в Ванзее — Доклад о положении в России
— Гиммлер делает выговор моему управлению
Глава XXYII. «Красная капелла»
Борьба с русским шпионажем — Доклад по этому вопросу — Масштабы деятельности русских —Арест шпионского трио — Обнаружение и раскрытие кода — Офицеры «люфтваффе» замешаны в деле — Новые аресты — Поиски русской рации — Поиски «Жильбера» — Противник становится подозрительным — Использование накопленного опыта
Глава XXYIII. Убийство Гейдриха
Гейдрих обсуждает недостатки армии — Борман и Гиммлер завидуют его успехам в Моравии — Автомобиль Гейдриха подорван — Избиение чешских партизан — Похороны Гейдриха — Гиммлер 270 произносит речь — Его интерес к моему будущему
Глава XXIX. Планы заключения мира
«Тотальная победа» более невозможна — Препятствия к заключению мира путем переговоров — Военные круги уверены в нашем успехе — Встреча с Гиммлером — Доктор Керстен — Гиммлер и немецкие круги, зондировавшие возможности заключения мира — Обсуждение моего плана — Основы будущей Европы — Утверждение моих полномочий Гиммлером
Глава XXX. Мюллер
Финансовые затруднения Гиммлера — Влияние Бормана на Гитлера — Первые подозрения относительно лояльности Мюллера — Критика им партийных руководителей — Сообщение о его смерти в России
Глава XXXI. Крушение моих надежд
Дело Хории Симы — Риббентроп и его заместитель Лютер — оглашение нарушено — Арест Лютера — Отношение Гиммлера к предварительным переговорам о мире — Риббентроп запрещает обсуждать подобные вопросы — Контакты с секретной службой Швейцарии — Эрнст Кальтенбруннер — Его ненависть к Гейдриху — Наши деловые отношения.
Глава XXXII. Операция «Цицерон»
Таинственное предложение из Анкары — Фотографирование английских секретных документов — Беседа с «Пьером» — Правдивость утверждений Пьера под сомнением — Ключ к сейфу английского посла — Материалы «Цицерона» — Переход Турции в лагерь союзников — Прекращение деятельности «Цицерона» — Попытка объяснить его мотивы
Глава XXXIII. Падение адмирала Канариса
Ошибка абвера — Приказ Гейдриха организовать слежку за некоторыми сотрудниками абвера — Я пытаюсь выяснить у Канариса причину утечки информации — Католическая интрига — Трения между Канарисом и Гейдрихом — Недостатки в работе абвера — Досье на Канариса представлено Гиммлеру — Ею кампания против Канариса — Приказ об аресте Канариса — Канарис отвергает возможность покончить жизнь самоубийством — Наша последняя встреча.
Глава XXXIY. Операции секретной службы
Обмен информацией между ведомствами — Передача секретных материалов из-за границы — Использование радио — Разработка новых технических средств разведки — Перехват телефонных разговоров по трансатлантическому кабелю — Проникновение наших агентов в движение сопротивления — Операция «Бернгард» — Влияние пропаганды Геббельса — Связь со специальным посланником Рузвельта — Риббентроп обдумывает план убийства Сталина — План терпит неудачу — Ухудшение состояния здоровья Гитлера.
Глава XXXY. Зондирование почвы для заключения мира
Попытки господина Музи спасти интернированных евреев — Перего воры между Гиммлером и Музи — Кальтенбруннер мешает деятельности Международного Красного Креста — Послание графа Берна-дота — Гиммлер соглашается встретиться с графом — Соглашение о перемещении заключенных достигнуто — Секретная служба наблюдает за перевозкой заключенных.
Глава XXXYI. Гиммлер увиливает от принятия решения
Борьба за душу Гиммлера — Моя попытка заставить его действовать — Его страх перед Гитлером — Унижение его охраны — Нажим на Гиммлера с целью прекратить войну.
Глава XXXYII. Переговоры с графом Бернадотом
Гиммлер дает гарантии относительно евреев — Беседа, продолжавшаяся всю ночь — Гиммлер совещается с графом Бернадотом — План установления контакта с президентом Рузвельтом — Графа просят передать декларацию о капитуляции — Новое совещание Гиммлера с графом — Отказ союзников вести переговоры с Гиммлером — Я возобновляю беседы с графом — Условия нашей эвакуации из Скандинавии — Кальтенбруннер смещает меня с занимаемых постов — Адмирал Дениц назначается преемником Гитлера.
Глава XXXYIII. Моя последняя миссия Смещение
Риббентропа и замена его графом фон Крозигом — Оппозиция военных кругов капитуляции в Скандинавии — Подготовка манифеста к германскому народу — Опасные поездки — Фон Крозиг предлагает мне стать его заместителем — Дениц проявляет непреклонность в вопросе эвакуации — Мое назначение посланником фон Крозига — Копенгаген перед капитуляцией — Обсуждение вопроса о мирном исходе в Стокгольме — Мои полномочия под сомнением — Капитуляция Германии.
Примечания.

Если интересуемая информация не найдена, её можно Заказать

Вальтер Шелленберг

ЛАБИРИНТ

ПРЕДИСЛОВИЕ К АНГЛИЙСКОМУ ИЗДАНИЮ

Мемуары Вальтера Шелленберга заслуживают прочтения хотя бы по той причине, что они представляют собой первоклассное собрание рассказов о шпионах. В самом деле, содержание текста полностью соответствует многообещающим заголовкам отдельных глав: план похищения герцога Виндзорского, дело братьев Фитингоф, польский агент К. и шпионский центр в манчьжурском посольстве, поимка агентов английской секретной службы в Венло и охота за коммунистической организацией «Красная капелла». Все это не художественный вымысел, а эпизоды, взятые из самой истории последнего двадцатилетия, и описывает их человек, которому довелось стать главой гитлеровской службы внешней разведки.
Когда нацисты в конце января 1933 года пришли к власти, Вальтер Шелленберг был безработным юношей двадцати двух лет. За три года учебы в Боннском университете, в ходе которой он сменил занятия медициной на занятия юриспруденцией, он толком не приобрел специальности. Как и тысячам других студентов, ему приходилось полагаться только на свою собственную изворотливость — и это в то время, когда получить работу стало намного труднее, чем когда бы то ни было. Как и тысячи других, оказавшихся в подобном положении, он вступил в нацистскую партию — не по убеждению и не вопреки ему, а просто усмотрев в этом очевидный путь к успеху.
Максимально используя выгоды своего образования, Шелленберг постарался вступить в ряды чернорубашечников СС — на эсэсовцев смотрели как на «более высокую категорию людей» — и ухватился за представившуюся ему возможность работать в СД, службе разведки и безопасности, созданной внутри СС еще одним молодым человеком, стремившимся сделать карьеру, — Гейдри-хом.
Отныне и до конца карьеры, которая закончилась, когда Шелленбергу было тридцать пять лет, он существовал в этом мире, ставшем его собственным — мире
3

секретной службы и тайной полиции; мире, в котором случались самые фантастические вещи, в котором естественность поведения и бесхитростность побуждений были своего рода диковинкой и где ничто не принималось на веру; мире, в котором ложь и взяточничество, шантаж и подлог, предательство и насилие относились к числу повседневных явлений.
Все это, как и сомнительную славу шпиона и тайного агента, Шелленберг испытав до конца. Принимаясь после войны за свои мемуары и оживляя в них свои прошлые подвиги, он мог вновь вызвать в себе чувство подъема и жажду деятельности, отсутствие которых он переживал так же остро, как наркоман отсутствие наркотика. Когда Шелленберг описывает кабинет, который он занимал в должности главы германской службы внешней разведки, то сообщает с нескрываемой гордостью: «Микрофоны были повсюду: в стенах, под столом, даже в одной из ламп, так что всякий разговор и всякий звук автоматически регистрировались... Мой стол являлся своею рода маленькой крепостью. В него были вделаны два пулемета, которые могли засыпать пулями весь кабинет. Все, что мне нужно было сделать в экстренном случае, — это нажать кнопку, и они тут же начинали стрелять. Од новременно я мог нажать другую кнопку, и вой сирены поднял бы на ноги охрану, чтобы окружить здание и блокировать все входы и выходы... Всякий раз, когда я отправлялся с заданием за границу, я получал строжайший приказ иметь искусственный зуб, в котором содержалось достаточно яда для того, чтобы в случае ареста убить себя в течение тридцати секунд Чтобы быть вдвойне уверенным, я носил перстень с большим голубым камнем, под которым была спрятана золотая ампула с цианистым калием».
Большего не мог бы требовать и Голливуд, но дело заключается как раз в том (и это легко ускользает от внимания), что Шелленберг ничего не преувеличивает в своих описаниях. «Третий рейх» был империей гангстеров. Его правители напоминали актеров из какого-нибудь третьеразрядного фильма, и именно в такой фантастической атмосфере, описываемой Шел-ленбергом, принимались важнейшие решения — даже такие, как «окончательное решение» еврейской проблемы или вторжение в Россию.
То, о чем нам рассказывает Шелленберг, — это картина жизни нацистов, увиденная не глазами их противников, не глазами генералов и политиков, подобных Папену и Шахту, старавшихся подчеркнуть свое неодобрительное к этому отношение, но человеком из нацистской сре-
4

ды. В этом ценность его книги как исторического свидетельства, ведь никто из числа тех, кто опубликовал к настоящему времени свои воспоминания о том периоде, не находился в таком выгодном положении, дававшем возможность все видеть самому и узнавать из первых источников о том, что происходило в центральном руководстве.
Для того, чтобы должным образом оценить это, необходимо рассмотреть значение и роль той организации, в которой Шелленберг сделал себе карьеру, а именно СД или службы безопасности СС («Зихерхайтсдинст»).
Когда Гитлер в январе 1929 года назначил Генриха Гиммлера рейхсфюрером СС, эта организация была просто личной охраной Гитлера, насчитывавшей менее трехсот человек. К январю 1931 года она разрослась до 52 ООО человек и образовала «отборный корпус» внутри армии коричневорубашечни-ков СА. Во время известной чистки 30 июня 1934 года, когда был убит Рем, руководитель С А, Гиммлеру было вменено в обязанность производить аресты и казни, а месяцем позже СС был присвоен статус независимой организации. Внутри СС еще в 1931 году была организована самостоятельная служба разведки и безопасности (СД), а летом 1934 года СД под руководством Гейдриха, главного помощника Гиммлера, была признана единственным разведывательным и контрразведывательным органом нацистской партии.
В течение пятнадцати месяцев после прихода Гитлера к власти между Герингом, президент-министром Пруссии, и Гиммлером, рейхсфюрером СС, номинально являвшимся также главой полиции в Баварии, велась ожесточенная борьба за контроль над прусским гестапо или тайной государственной полицией .
Здесь, как и в других случаях, мощный тандем Гиммлера и Гейдриха одержал верх, и после того, как в апреле 1934 года Геринг вынужден был отказаться от контроля над прусским гестапо в пользу Гиммлера, последний в июле 1936 года стал главой всей германской полиции.
Это двойное положение начальника государственной полиции и рейхсфюрера СС, что давало особую независимость, помогло Гиммлеру построить личную империю, которая в последние годы войны грозила заслонить собою государство, партию и вооруженные силы.
Гиммлер достиг подобного не силой своей личности (этим он похвастаться не мог), а благодаря своеобразному положению, которое тайная полиция занимает при режиме диктатуры. Сила тоталитарного режима покоится на двух основаниях: пропаганде и терроре. Инструментом террора в гит-
5

леровской Германии являлось «Рейхзихерхайтсхауптамт» — Главное управление имперской безопасности, созданное в сентябре 1939 года путем слияния тайной государственной полиции (ЗИПО и гестапо) со службой безопасности СС «Зихерхайтсдинст».
Главное управление имперской безопасности (РСХА) являлось детищем Рейнхарда Гейдриха, зловещего подручного Гиммлера, характер которого в достаточной полноте очерчен на страницах этой книги. В этом управлении в руках полудюжины людей (одним из которых стал Шелленберг) была сосредоточена вся власть по делам шпионажа, разведки, допросов и арестов, пыток и казней, на которых в конечном счете держится всякий диктаторский режим. Проводимая им работа была распределена между семью управлениями, из которых лишь четыре заслуживают здесь упоминания. АМТ 3 под руководством Отто Олендорфа занималось разведывательной работой в Германии и оккупированных странах. В паре с ним работало управление АМТ 6, занимавшееся вопросами ведения разведки за рубежом. АМТ 4, бывшее гестапо, с Генрихом Мюллером во главе, было организовано для «борьбы с оппозицией государству»; АМТ 5, руководимое Артуром Нэбе, контролировало уголовную полицию («крипо»), в обязанности которой входила борьба с уголовными преступлениями. АМТ 4, к которому сначала был приписан Шелленберг, имело много ответвлений . Шел-ленбергу, как начальнику АМТ 4 Е, была поручена контрразведывательная работа по линии гестапо в Германии и оккупированных странах. В июне 1941 года, во время нападения на Россию, он принял под свое руководство и реорганизовал АМТ 6 — службу разведки за рубежом. Наконец летом 1944 года после ликвидации абвера, разведывательной службы германского верховного командования (которая при адмирале Канарисе и генерале Остере использовалась как прикрытие подпольной оппозиции Гитлеру), Шелленберг принял на себя дополнительную ответственность за работу германской военной разведки и таким образом достиг предела своих устремлений: создания объединенной разведывательной службы.
Шелленберг никогда не относился к числу нацистских лидеров. Его фотографии редко появлялись в газетах, имя его было незнакомо. Он принадлежал к числу «закулисных мальчиков», техническому персоналу режима диктатуры и является единственным членом этой весьма важной группы, написавшим воспоминания. К счастью, Шелленберг был гораздо более заинтересован в описании того, что он
6

видел и делал, нежели в подыскивании себе оправдания. Он обладал даром живописца. Мюллер, Риббентроп, Кальтен-бруннер, Канарис и сам Гиммлер выглядят на страницах его книги как живые. Они отмечены той печатью индивидуального, без которой некоторая фантастичность их поступков и высказываний становится неубедительной. Никто из них не произвел на Шелленберга такого глубокого впечатления, как Гейдрих, и страницы, на которых он рассказывает о своих отношениях с Гейдрихом, «человеком с железным сердцем», относятся к числу лучших страниц книги.
Внутренняя политика нацистской Германии (как и всякого диктаторского режима) характеризовалась ожесточенной и непрекращающейся борьбой за власть не только между соперничавшими организациями — Главным управлением безопасности, министерством иностранных дел, министерством пропаганды, верховным командованием и нацистской партией, — но и внутри самих этих организаций. Шелленберг был искушен в подобных интригах, что было для него необходимо, если он хотел выжить. Так как он постоянно находился в компании Гейдриха и Гиммлера и пользовался их доверием, его свидетельства дают нам ценные доказательства постепенного аккумулирования власти руководителями СС. Его злейшие враги находились внутри того же Главного управления безопасности. Это — Кальтен-бруннер (преемник Гейдриха) и «гестаповский» Мюллер. Только постоянное покровительство Гиммлера помогло Шел-ленбергу избежать их попыток уничтожить его.
Шелленберг был ответственным за организацию разведывательной работы за границей, а это означало, что он находился в выгодном положении, позволявшем ему следить за курсом и последствиями политики, проводимой Гитлером по отношению к противнику, союзникам Германии и оккупированным странам. Предметом особых забот Шелленберга являлись оккупированная часть России и Дальний Восток. В обоих случаях его мемуары значительно дополняют наши знания. Он довольно подробно описывает мероприятия по засылке немецких агентов в тыл русских и по предотвращению проникновения коммунистических агентов в Германию. Он видел возможности, которые были упущены Гитлером в России из-за упрямой приверженности последнего к проведению политики репрессий ко всем без разбора, и сообщает ряд интересных сведений о попытках японцев выступить в роли посредника между Германией и Советским Союзом. Из этих его наблюдений у него возникает претенциозная идея (офор-
7

мившаяся, по его словам, еще в 1942 году) — идея компромиссного мира, которую он думал осуществить, используя свое влияние на Гиммлера.
О некоторых вещах Шелленберг скромно умалчивает. Он лишь мельком упоминает о концентрационных лагерях или массовых убийствах евреев, хотя ответственным за то и за другое были Гиммлер и СС. Равным образом вы не найдете у него более одной-двух фраз о внутренней оппозиции Гитлеру и о заговоре 20 июля 1944 года, о котором он должен был знать многое, если судить хотя бы по той роли, которую ликвидация заговора играла в его планах обеспечения контроля над абвером.
Уже достаточно известен заключительный эпизод, в котором он впервые попытался прямо повлиять на ход событий, уговаривая Гиммлера начать самостоятельные переговоры о мире . Но рассказ самого Шелленберга более ярко освещает ирреальную атмосферу, в которой находились нацистские лидеры в последние месяцы войны, и их крах. Однако лишь предположения о самостоятельном действии было достаточно для того, чтобы повергнуть Гиммлера в состояние нервного кризиса, и Шелленберг на каком-то этапе вынужден был прибегнуть к помощи астролога, чтобы преодолеть робость рейхс-фюрера СС. Никогда еще, наверное, человек не сосредоточивал в своих руках такой власти и был бы так абсолютно неспособен применить ее, избрав для себя роль гораздо более важную, чем роль простого подчиненного. Неудивительно поэтому, что Гитлер, самый подозрительный из всех людей, никогда не опасался, что его положению может угрожать самый факт сосредоточения различных ведомств в руках Гиммлера.
По изложенным мною выше причинам, я полагаю, что мемуары Шелленберга, совершенно независимо от интереса к самому повествованию, представляют значительную ценность как историческое свидетельство. Теперь мы должны рассмотреть вопрос об их подлинности.
После падения Германии Шелленберг нашел убежище у графа Бернадота в Швеции и использовал это время, по предложению того же Бернадота, для подготовки отчета о переговорах, в которых он участвовал в последние месяцы войны. Этот «Троса-меморандум», названный так по имени шведской деревни, в которой он был написан, послужил основой для изложения событий, описанных в последних главах настоящих «Мемуаров». В скором времени, однако, союзные державы потребовали выдачи Шелленберга, и он в июне 1945 года вернулся в Германию, где должен был предстать перед судом в Нюрнберге. Ознакомление адво-
8

катов с его делом и его допрос офицерами союзников — еще одна причина, заставившая его вспомнить этапы своей карьеры.
На суде над главными военными преступниками (Герингом, Риббентропом и другими нацистскими главарями ) Шелленберг выступал лишь в качестве свидетеля. Суд же над ним самим начался только в январе 1948 года, когда он предстал перед американским военным трибуналом по так называемому «Делу о Вильгельмштрассе» (Соединенные Штаты Америки против Эрнста фон Вайцзеккера и др."). В числе двадцати обвиняемых, помимо Вайцзеккера и Шелленберга, находились Вильгельм Кеплер, Боле, Ламмерс, Дарре, Мейсснер и Шверин фон Крозиг. Все они при нацистском режиме занимали ответственные, хотя и не руководящие, посты государственных секретарей, второстепенных министров или начальников правительственных департаментов. Обвинения против них выдвигались многочисленные, и процесс затянулся. Обвинительное заключение содержало восемь пунктов: от планирования агрессивней войны и преступлений против человечества до членства в преступных организациях. Слушание дела длилось пятнадцать месяцев, приговор был объявлен лишь в апреле 1949 года.
С Шелленберга сняли все обвинения, кроме двух: он был членом СС и СД, объявленных Международным военным трибуналом во время Нюрнбергского процесса над главными военными преступниками преступными организациями, а управление АМТ 6, которым он руководил, было признано ответственным за соучастие в казни без суда и следствия ряда русских военнопленных, набранных для проведения операции «Цеппелин». Суд заключил, что вина Шелленберга смягчается его попытками помочь пленным, находившимся в концлагерях на последних этапах войны, каковы бы ни были причины, которыми он при этом руководствовался. Он был приговорен к шести годам тюремного заключениия (считая с июня 1945 года), что было одним из самых легких наказаний, определенных судом.
Шелленберг недолго пробыл в тюрьме. Ему пришлось сделать серьезную хирургическую операцию. Вскоре после этого, в первых числах июня 1951 года, он получил освобождение, что было, конечно, актом милосердия. Укрывшись в Швейцарии, он начал работать над мемуарами по контракту с хорошо известной издательской фирмой в Берне «Шерц Ферлаг». Однако в скором времени местопребывание Шелленберга было обнаружено швейцарской полицией, и его попросили покинуть страну.
9

Он перебрался через границу в Италию и осел в маленьком городке ГТалланца, на берегу озера Маджоре.
Летом 1951 года издатель Альфред Шерц пригласил молодого немецкого журналиста Харпрехта помочь Шелленбергу в подготовке мемуаров для печати. Харпрехт принял приглашение и в конце августа 1951 года прибыл в Палланцу. Шелленберг произвел на него впечатление человека бального и несчастного. Описание Харпрехта достойно того, чтобы его частично процитировать: «Худой, среднего роста, хорошо одет, ни одной запоминающейся черты — он мог бы сойти за обходительного адвоката или бизнесмена средней руки. Несмотря на природное обаяние, его вежливость была слишком нарочитой, чтобы считаться безукоризненной. Голос у него был мягкий, но небрежность, с которой он бросал свои фразы, сеяла сомнения.
Казалось, Шелленбергставит целью завоевать васс первых мгновений разговора. Его большие светлые глаза как бы вопрошали: "Ну что, нравится вам этот Вальтер Шелленберг, бывший начальник германской разведки, может ли он по-прежнему производить впечатление на окружающих, как это бывало раньше?" Если в ходе разговора он наталкивался на возражение, то обнаруживал способность неожиданно уступать собеседнику. С обезоруживающей улыбкой он начинал соглашаться с мнением, высказанным оппонентом, капитулируя на условиях, которые он старался выговорить мягко и непринужденно.
Эта удивительная восприимчивость объясняет его необычайную способность интеллектуальной приспособляемости, которая, несомненно, являлась одним из секретов его карьеры. Такой своеобразный талант к адаптации производил впечатление чего-то ненадежного, а почти женская чувствительность делала настроение Шелленберга переменчивым, как у какой-нибудь кинозвезды, не уверенной более в своем успехе».
Хотя Шелленберг испытывал непрерывные физические страдания и был глубоко озабочен тем, как бы раздобыть денег для того, чтобы свести концы с концами, Харпрехт считает, что самое горькое унижение он испытывал от того, что никто уже не считал его интересным и что итальянская полиция даже не потрудилась установить за ним наблюдение. Его особенно возмущало то обстоятельство, что именно генерал Гелен (бывший начальник отдела «Иностранные армии Востока» при германском генеральном штабе), а не он, Шелленберг, был приглашен американцами организовывать службу разведки против русских. В утешение Шелленберг создал свой собственный выдуманный мир, намекая на письма, поступающие в его адрес от находящихся в изгнании глав различных
10

государств, на финансовую помощь от крупных промышленников и постоянную слежку, проводимую английскими и французскими агентами, фиксировавшими каждый его шаг. Даже простую поездку в Милан он окружал ореолом таинственности.
Естественно, что, находясь в таком состоянии, Шелленберг придавал огромное значение своим мемуарам, уже составлявшим вчерне примерно тысячу страниц. Он оживлял в памяти былой триумф своей карьеры и в этом находил облегчение. Харпрехт должен был привести черновые записи мемуаров в порядок и помочь заполнить некоторые пробелы. Однажды работа прервалась из-за поездки Шелленберга в Испанию (во время которой он примирился со своим старым противником Отто Скорцени, проживавшим в то время в Мадриде) и в дальнейшем грозила задержкой в связи с быстро ухудшавшимся состоянием здоровья Шелленберга.
Шелленберг знал, что ему необходимо сделать еще одну операцию, если он хочет поддержать мучившую его печень. Но он слишком долго откладывал ее, и, когда лег наконец в госпиталь, было слишком поздно. Врачи не смогли спасти ему жизнь, и 31 марта 1952 года в клинике Форнака, в Турине, Шелленберг скончался.
В начале лета того же года фрау Шелленберг вернулась из Палланцы в Дюссельдорф, захватив с собой рукопись мемуаров. В Дюссельдорфе она встретилась с доктором Вернером Вестом, сотрудничавшим ранее с ее мужем в СС и впоследствии занимавшим пост немецкого губернатора в оккупированной Дании. Теперь же Бесг работал в конторе доктора Ахен-баха — одного из специалистов по вопросам внешней политики в нынешней Свободной демократической партии и рурского адвоката, выступавшего в качестве защитника бывшего подручного Геббельса Вернера Наумана, когда тот в январе 1953 года был арестован английскими оккупационными властями.
По совету Беста фрау Шелленберг отказалась от мысли издавать мемуары в швейцарской фирме и решила предложить их немецкому издателю. В результате этого соглашения на свет появилась лишь серия коротких сенсационных статей в мюнхенском иллюстрированном журнале «Квик» («Die Grosse Morder-GMBH»), в основу которых легли некоторые эпизоды, заимствованные из мемуаров, и без указания имени автора. Эти статьи, словно бы написанные при-зраком-невидимкой, преподносились под видом воспоминаний одного высшего офицера СС, таинственного полковника «Z».
11

Причины такой анонимности неясны. Возможно, издатели журнала опасались, что фирма Альфреда Шерца предъявит на издание свои права, а, может быть, фрау Шелленберг была запугана угрозами в свой адрес и адрес своих детей. В конце концов неопубликованная рукопись мемуаров была куплена у издательства «Квик» Анд ре Дейчем.
Прибывшая в большом чемодане в Лондон рукопись оказалась в полном беспорядке. Дейчу удалось сверить часть ее с материалами, оставленными Шелленбергом шведской фирме «Норстед Ферла1», и показать ее доктору Говертону — компаньону фирмы «Шерц унд Говертс Ферлаг», который поддерживал связь с Шелленбергом и его женой начиная с 1950 года. Наконец, он пригласил приехать в Англию Харпрехта, чтобы тот проверил рукопись. Харпрехт потратил неделю на подробное изучение материала. Ему удалось обнаружить многочисленные пометки, сделанные его собственной рукой, и он пришел к выводу, что это был именно тот экземпляр, над которым он работал с Шелленбергом в 1951 году.
Летом 1955 года меня попросили прочитать английский перевод рукописи. В то время я не знал, каким путем она попала в руки Дейча, но по содержанию мог судить, что это действительно могли быть мемуары Шелленберга, все данные свидетельствовали о том. Мемуары, конечно же, были написаны лицом, близко знакомым с СД, Главным управлением безопасности и германской разведывательной службой. Они также соответствовали в описании событий и участвовавших в них лиц другим подобным попыткам, но при этом выглядели настолько самостоятельными, что их нельзя было принять за компиляцию. Я укрепился в своем мнении после того, как мне пришла в голову следующая мысль: если бы нашелся человек, у которого хватило бы терпения и осведомленности подделать столь подробное изложение событий, то он обратился бы к какой-нибудь более известной личности, чем Шелленберг, и придал бы своему сочинению характер сенсации.
Все это, конечно, не больше, как предположение, но я лично уверен в том, что Шелленберг написал мемуары (или дал какому-нибудь помощнику вроде Харпрехта материал для их написания) и что прилагаемый ниже перевод сделан именно с их черновика. Это не перевод полного текста рукописи, потому что один ее объем уже потребовал известных сокращений, а также потому, что с того времени, как автор в 1952 году расстался с оригиналом, в нем, вполне вероятно, могли появиться пропуски и добавления. Неправильно было бы также полагаться на добросовестность по-
12

казаний Шелленберга там, где мы не можем найти им подтверждения, Он, вполне естественно, выставляет себя в наиболее выгодном свете при описании событий тех лет и часто даже преувеличивает свое значение.
Изложенные мной соображения являются важными, но ведь то же самое можно было бы сказать о многих других исторических сочинениях. Они, как мне кажется, не влияют в сколько-либо существенной степени на ценность и интерес публикуемой книги, так как Шелленберг, со всеми его недостатками (а они слишком очевидны, чтобы их подчеркивать) , обладал как автор двумя редкими качествами. Большей частью он ограничивался описанием событий, о которых узнал из первых рук, и он относительно свободен от той страсти тягостного сомооправдания, которая уродует так много написанных немцами воспоминаний о событиях того времени. Рукой Шелленберга прежде всего водило стремление вызвать в своей памяти ощущение собственной значимости и власти. Но именно это отсутствие скромности, так убийственно обнажающее его характер, делает его более ценным, чем другие, историческим свидетелем.
Алан Буллок (Оксфорд, август 1956)