Русский Север в свое время был очень богат оригинальными творениями деревянного зодчества. Но срок существования деревянных построек не так уж велик. Одни из них погибли от пожаров, были уничтожены иностранными захватчиками (как, например, 19-главый Воскресенский собор в городе Коле); другие приходили в ветхость и разрушились сами собой. Немало культовых зданий исчезло уже после революции, когда массы порывали с религией и стремились избавиться от церквей и часовен как от рассадников чуждой идеологии (так была сломана, в частности, многоярусная церковь Иоанна Предтечи в селе Кандалакше).
Но есть на Кольском полуострове единственная и вместе с тем уникальная по архитектуре постройка XVII века. Это — Успенская церковь в селе Варзуге на Терском берегу Белого моря. Стоит она в стороне от торных дорог и крупных городов, но с каждым годом все больше любителей древнерусского искусства идут и летят в далекое поморское село полюбоваться красотой и своеобразием этого удивительного памятника старины.
Автор рассказывает об исторических и социальных условиях возникновения памятника, его строителях, конструктивных особенностях, внутреннем убранстве церкви, художественных достоинствах, а также о происходивших в разное время перестройках и «поновлениях».
Издание рассчитано на широкий круг читателей, интересующихся древнерусским искусством и прошлым Кольского края.

***

Если интересуемая информация не найдена, её можно Заказать

Иван Федорович Ушаков

УСПЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ В СЕЛЕ ВАРЗУГЕ

Варзуга является древнейшим русским поселением на Кольском полуострове. Она на 100 лет старше Колы и на 450 лет старше Мурманска.
Впервые русские люди начали посещать эту землю, по-видимому, в XII веке. Во всяком случае, это произошло не позже начала XIII века. В Первой Новгородской летописи имеется упоминание о гибели в Липецкой битве близ Суздаля в 1216 году «терского данника», то есть сборщика дани с жителей Терского берега
Однако русские селения появились здесь далеко не сразу. Долгое время поездки на «Терскую сторону» совершались с целью сбора дани с саамов (лопарей) в новгородскую казну и сезонных промыслов в местах, богатых рыбой и птицей.
Селиться здесь было опасно: шайки скандинавских грабителей — «мурман» (норманнов) часто нападали на приморские селения и захватывали имущество жителей.
Для охраны Терского побережья Новгород Великий посылал своих подданных — карел. Близ Варзуги сохранились остатки двух древних укреплений — Прямого и Косого городищ. Одно из урочищ носит название «Немецкая падь». По преданию, здесь были убиты и похоронены 40 чужеземцев-скандинавов.
Новгородская летопись под 1419 годом сообщает о том, что 500 «мурман» на морских судах — бусах и шнеках — пришли на Варзугу и разорили здесь погост Карельский 2.
В середине XV века на Терском берегу стали селиться русские крестьяне.
Неизвестно, из каких мест они прибыли сюда. Ясно лишь, что это были выходцы из Новгородской земли, что подтверждается особенностями говора коренных жителей — поморов. Они, как и новгородцы, вместо звука «ч» употребляют обычно звук «ц» (например, вместо «человек» говорят «целовек»). Очень показательна и такая деталь: юго-западный ветер варзужане называют «ше-лоником» — так, как называли его новгородцы, для которых юго-западный ветер действительно дул с реки Шело-
6
ни. В начале XX века профессор А. В. Марков записал от уроженки Терского берега А. М. Крюковой (в девичестве — Кожиной) более 40 былин новгородского происхождения.
Для поселения пришельцы избрали место, отстоящее примерно на 30 верст от устья реки Варзуги. Оно было удобно для рыбной ловли и сравнительно безопасно, так как находилось за порогом и морские суда не могли подходить к селению (лодьи ставились «на Яме», ниже порога).
В первых дошедших до нас документах, в которых упоминается Варзуга, — в грамотах 1466—1470 гг. — она выглядит уже русским селением: названия рыболовных участков — русские («тоня Каменная», «тоня Точильный ручей» и т. д.), имена их владельцев — тоже русские (Тимофей Ермолинич, Федор Иванович и др.). Некоторые из них имели «отчины» — участки, доставшиеся им по наследству от отцов. Следовательно, русские прожили на Варзуге немалое время. Однако, как видно из тех же грамот, на Варзуге еще имелись и владения карел («детей корелских»)3.
В 1471 году волости Умба и «Корела Варзугская» (видимо, старое название местности) от Новгорода перешли великому князю Московскому Ивану III4.
В конце XV века Варзуга была уже довольно крупным селением. Земельные владения варзужан простирались по морскому берегу более чем на 220 верст — от реки Оленицы -(граница с Умбской волостью) до реки Пя-лицы (граница с Терской лопью) и на 60—80 верст от моря в глубь полуострова, включая Бабозеро, Сергоозе-ро, два Ондомоозера и обширную лесную площадь.
Иван III обложил Варзугу податями и пошлинами, общая сумма которых составляла 334 рубля 47 копеек в год. Сюда входили налог с рыбных промыслов (десятая часть улова) — 140 рублей, торговые сборы (тамга) — 105 рублей и оброки с дворов, сенных покосов, звериных и птичьих ловищ — 89 рублей 47 копеек5.
О размере этих сумм можно судить по тому, что лошадь в то время стоила 1 рубль.
Высокий податный оклад учитывал торгово-промышленный характер хозяйственной жизни варзужан.
Основным источником дохода была продажа семги, вылавливаемой в реке Варзуге и приморских тонях.
Современный вид Успенской церкви в селе Варзуге.
Семга — рыба крупная, имеющая отличные вкусовые качества. Она высоко ценилась на рынке и шла на стол преимущественно высших слоев общества.
Промышляли семгу посредством перегораживания рек «заборами», в которых ставились ловушки для рыбы, шедшей в верховья реки на нерест, а также «поездовани-
8
ем», когда вдоль всей реки, выстроившись в ряд, одновременно двигалось 78 лодок, и рыбаки, по два человека в каждой, тянули сразу 39 сетей. На тонях семгу ловили с помощью ставных сетей — гарв и неводов 6.
Другой важной статьей дохода являлась добыча жемчуга из раковин, в изобилии водившихся как в Варзуге,
9
так и в других реках края. Большое значение приобрел также «торосовый» промысел — бой тюленей на льдах, приносимых морскими течениями и ветрами к юго-восточному побережью Кольского полуострова.
Предприимчивые поморы не ограничивались промыслом вблизи селений. Они снаряжали суда и искали скопления морского зверя и рыбы вдоль побережий Ледовитого океана.
Одними из первых варзужане приступили к лову трески на Мурманском (ныне Баренцевом) море. Житель Варзуги Онцифор Кулик в 1547 году имел на Мурмане свое «угодье» (промысловый стан) 7.
Варзужские богатеи (Иван Кобелев, Юшко Горлов и другие) вели крупную торговлю на Двине и в Москве.
Торговая и предпринимательская деятельность требовала знания грамоты — умения вести записи, производить математические расчеты, заключать сделки и т. п. Поэтому среди жителей Варзуги было сравнительно много грамотных людей. В документах XVI века то и дело встречаются такие фразы: «писал Васька Титов сын, варзужанин» (8 июля 1557 года), вкладную грамоту «писал Коземка Иванов сын Юкшеев, варзужанин, на свое згодье своею рукою» (20 декабря 1581 года), «запись писал Паня Петров сын, варзужанин» (5 декабря 1570 года) и так далее8.
У поморов существовала хорошая семейная традиция: грамотный отец считал своим долгом иметь хотя бы одного грамотного сына.
Школ, как специальных заведений, в поморских селениях не было. Детей обучали грамоте домашним способом: родители сообща или в одиночку нанимали учителя, который и вел занятия с детьми в обыкновенной избе.
Среди поморов встречались любители чтения, переписчики книг и даже сочинители, которые составляли «соборники» (сборники произведений на разные темы) по вкусу заказчика. Иногда «соборник» достигал 500—600 листов и представлял собой целую домашнюю библиотеку в миниатюре.
В Успенской церкви в свое время хранился «Соборник», написанный неким Андроником в период царствования Бориса Годунова (1598—1605 гг.). В нем 285 листов. Помимо 24 канонов (праздничных церковных песнопений), в «Соборник» включено 36 литературных про-
10
изведений: «Сказание о яйце», дающее картину мироздания, притча о календаре — «О некоем царе, которому служат 4 правителя, 12 князей и 385 домочадцев», повести о нашествии татар на Рязань и о защите Пскова от войск Стефана Батория, статья «О кончине века и антихристе», рассказы о чудесах, житейские наставления (вроде: «со всяким знайся, всякого люби, а не всякому тайну свою поведай»), изречения, беседы о том, как спастись, то есть попасть в рай после смерти, сочинения, осуждающие монахов, которые уходят из монастыря, «блазнятся о женитве», шатаются «назирающе, где пирове» 9.
Содержание варзужского «Соборника» позволяет нам судить о кругозоре и литературных интересах местных книжников.
Средневековый человек был религиозным. Не имея научного представления об окружающем мире, он искренне верил в то, что все сущее есть творение бога и все происходящее — в семейной жизни, в обществе, на промыслах — зависит от его воли. Иногда многодневные дожди так поднимали уровень и усиливали стремительность движения воды в реке, что она размывала и разносила «забор» и люди лишались улова. Случалось, ветры отгоняли от берега льды, на которых находились лежбища тюленей, и зверобои возвращались с промысла без добычи. «Все в руке божьей», — говорили поморы.
Еще труднее было понять политические события, объяснить появление эпидемий («лихих поветрий»).
Огромным бедствием для Варзуги был опричный погром 1568 года.
По жалобе двинских богачей, обвинивших варзужан в строптивости и отказе платить долг, Иван Грозный послал на Терский берег отряд служилых людей во главе с Басаргой Леонтьевым.
Царские слуги почти начисто разорили Варзугу: захватили у крестьян скот, наиболее ценное домашнее имущество, промысловые суда и снасти, разобрали и увезли многие дома. Часть варзужан бежала от зверств карателей на Мурманский берег и в другие места.
От голода и болезней, последовавших за разорением села, погибло много ни в чем не повинных жителей. Волость надолго запустела. До опричного погрома, по описи 1563 года, в Варзуге было 124 податных двора (167 хозяев), а через семь лет после нашествия Басарги, при
11
проведении новой переписи в 1575 году, в Варзуге оказалось 79 пустых дворов и 33 поросших бурьяном места, на которых раньше стояли крестьянские избы.
С трудом правительственные власти сыскали часть разбежавшихся жителей, вернули их в свои дворы, а взамен погибших, на их участки, поселили новых людей. Всего в оброчную подать было записано 138 хозяев (10).
.........................