В книгу вошли стихи известного русского поэта.

Содержание:
Из книг:
«JUVENILIA» («Юношеское»).
«CHEFS D'OEUVRE» («Шедевры»).
«ME EUM ESSE» («Это —я»)
Из книги
«TERTIA VIGILIA» («Третья стража»)
1898—1901
Из книги
«ВСЕ НАПЕВЫ»
Из книги
«ДЕВЯТАЯ КАМЕНА»
Из книг:
«СНЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА»,
«ПОСЛЕДНИЕ МЕЧТЫ»
Из книг:
«В ТАКИЕ ДНИ»,
«МИГ»,
«ДАЛИ» и «МЕА» («Спеши»)

Если интересуемая информация не найдена, её можно Заказать

Валерий Яковлевич Брюсов — самобытный русский поэт. Энциклопедически образованный человек, знаток мировой истории и литературы, теоретик стиха, один из крупнейших переводчиков, видный критик — он оставил яркий след не только в литературе, он «внес ценный вклад в культуру своей родины», — так было сказано в специальном постановлении Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, прозвучавшем 16 декабря 1923 года, в день чествования Брюсова по случаю 50-лети я со дня его рождения.
Первые книги поэта были опубликованы еще в XIX веке. В начале XX века выходят н свет новые сборники ярких, метафорически насыщенных стихов. Брюсов мастерски владеет языком, он ищет новые пути в поэзии — как в области содержания, так и в области формы. Стихи его проникнуты пафосом оптимизма.
Современник трех революций, Валерий Брюсов понимал, что живет в удивительное время, что Великий Октябрь положил начало новой жизни, новой культуре. Поэт немедленно включился в работу по строительству социалистической культуры. «Наши дни, — писал Брюсов, — всего правильнее назвать эпохой творчества». Эпохой творчества можно по праву назвать всю его жизнь — поэта и неутомимого просветители.

СТИХИ

Из книг: «JUVENILIA» («Юношеское»)
«CHEFS D'OEUVRE» («Шедевры»)
«ME EUM ESSE» («Это — я»)
1892—1897

ТВОРЧЕСТВО
Тень несозданных создавай 
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаний 
На эмалевой стене.

Фиолетовые руки 
На эмалевой стене 
Полусонно черлгят звуки.
В звонко-звучной тишине.

И прозрачные киоски, 
В звонко-звучной тишине. 
Вырастают, словно блестки. 
При лазоревой луне.

Всходит месяц обнаженный 
При лазоревой луне... 
Звуки реют полусояко, 
Звуки ластятся ко мне.

Тайны созданных созданий 
С лаской ластятся ко мне, 
И трепещет тень латаний 
На эмалевой стене.
1895


СОНЕТ К ФОРМЕ
Есть тонкие властительные связи
Меж контуром и запахом цветка. 
Так бриллиант невидим нам, пока 
Под гранями не оживет в алмазе.

Так образы изменчивых фантазий, 
Бегущие, как в небе облака, 
Окаменев, живут потом века 
В отточенной и завершенной фразе.

И я хочу, чтоб все мои мечты. 
Дошедшие до слова и до света, 
Нашли себе желанные черты.

Пускай мой друг, разрезав том поэта, 
Упьется в нем и стройностью сонета 
И буквами спокойной красоты!
1896


НА ЖУРЧАЩЕЙ ГОДАВЕРИ
Лист широкий, лист банана. 
На журчащей Годавери, 
Тихим утром — рано, рано — 
Помоги любви и вере

Орхидеи и мимозы 
Унося по сонным волнам
Осуши надеждой слезы, 
Сохрани венок мой полным.

И когда, в дали туманя. 
Потеряю я из виду 
Лист широкий, лист банана, 
Я молиться я поле выйду;

В честь твою, богиня Счастья, 
В честь твою, суровый Кама, 
Серьги, кольца и запястья 
Положу пред входом храма.

Лист широкий, лист банана. 
Если ж ты обронишь ношу. 
Тихим утром — рано, рано — 
Амулеты все я сброшу.

По журчащей Годавери 
Я пойду, верна печали, 
И к безумной баядере 
Снизойдет богиня Кали!
1894

ЛЬВИЦА СРЕДИ РАЗВАЛИН 
Гравюра
Холодная луна стонт над Пасаргадой. 
Прозрачным сумраком подернуты пески. 
Выходит дочь царя п мечтах ночной тоски 
На каменный помост —
 дышать ночной прохладой.
Пред ней знакомый мир: аркада
 за аркадой. 
И башни и столпы, прозрачны и легки; 
Мосты, нависшие над серебром реки; 
Дома, и Бэла храм торжественной
 громадой...
Царевна вся дрожит... блестит ее глаза... 
Рука сжимается мучительно и гневно... 
О будущих веках задумалась царевна!

И нот ей видится: ночные небеса. 
Разрушенных колонн немая вереница 
И посреди руин — 
как тень пустыни — львица.
24 июня 1895


С КОМЕТЫ
Помнишь эту пурпурную ночь? 
Серебрилась на вебе земли 
И луна, ее старшая дочь. 
Были явственно видны во мгле 
Океаны на светлой земле, 
Цепи гор. и леса, и поля.

И в тоске мы мечтали с тобой: 
Есть ли тая и мечта и любовь? 
Этот мир серебристо-немой 
Ночь за ночью осветит; потом 
Будет гаснуть на небе ночном,
И один мы останемся вновь.

Много есть у пурпурных небес, — 
О мой друг, о моя красота, — 
И загадок, я тайн, и чудес. 
Много мимо проходят миров. 
Но напрасны вопросы веков: 
Есть ли там и любовь и мечта?
16 января 1895


ВСЁ КОНЧЕНО
Всё кончено:
меж нами связи нет...
А. Пушкин

Эта светлая ночь, эта тихая ночь,
Эти улицы, узкие, длинные! 
Я спешу, я бегу, убегаю я прочь, 
Прохожу тротуары пустынные. 
Я не в силах восторга мечты превозмочь,
Повторяю напевы старинные, 
И спешу, и бегу, — а прозрачная ночь 
Стелет тени, манящие, длинные.

Мы с тобой разошлись, навсегда,
 навсегда!
Что за мысль несказанная, странная! 
Без тебя и наступят и минут года,
Вереница неясно туманная. 
Не сойдемся мы вновь никогда, никогда,
О любимая, вечно желанная! 
Мы расстались с тобой навсегда,
навсегда... Навсегда? 
Что за мысль несказанная!

Сколько сладости есть в тайной муке
 мечты.
Этой мукой я сердце баюкаю. 
В этой муке нашел я родник красоты,
Упиваюсь изысканной мукою. " 
Никогда мы не будем вдвоем, —
 я я ты...» 
И на грани пред вечной разлукою 
Я восторгов ищу в тайной муке мечты, 
Я восторгами сердце баюкаю.
1896


ПЕРВЫЙ СНЕГ
Серебро, огни и блестки, — 
Целый мир из серебра!
В жемчугах горят березки, 
Черно-голые вчера.

Это —- область чьей-то грезы. 
Это — призраки и сны!
Все предметы старой прозы 
Волшебством озарены.

Экипажи, пешеходы,
На лазури белый дым,
Жизнь людей и жизнь природы 
Полны новым и святым.

Воплощение мечтаний, 
Жизни с грезою игра,
Этот мир очарований, 
Этот мир из серебра!
1895


МУЧИТЕЛЬНЫЙ ДАР
И ношусь, крылатый вздох, 
Меж землей и небесами.
Е. Баратынский
Мучительный дар даровали мне бЬги, 
Поставив меня на таинственной грани. 
И вот я блуждаю в безумной тревоге, 
И вот я томлюсь от больных ожиданий.

Нездешнего мира мне слышатся звуки. 
Шаги эвменид и пророчества ламий... 
Но тщетно с мольбой простираю я руки, — 
Невидимо стены стоят между нами.

Земля мне чужда, небеса недоступны. 
Мечты навсегда, навсегда невозможны. 
Мои упованья пред миром преступны. 
Моя вдохновенье пред вебом ничтожны!
1895


ЮНОМУ ПОЭТУ
Юноша бледный со взором горящим, 
Ныне даю я тебе три завета. 
Первый прими: не живи настоящим, 
Только грядущее — область поэта.

Помни второй: никому не сочувствуй, 
Сам же себя полюби беспредельно. 
Третий храни: поклоняйся искусству, 
Только ему безраздумно, бесцельно.

Юноша бледный со взором смущенным! 
Если ты примешь моих три завета, . 
Молча паду я бойцом побежденным, 
Зная, что в мире оставлю поэта.
1896


ВЕСНА
Белая роза дышала 
на тонком стебле.

Девушка вензель чертила 
на зимнем стекле.

Голуби реяли смутно 
сквозь призрачный снег.

Грезы томили все утро 
предчувствием нег.

Девушка долга и долго 
ждала у окна.

Где-то за морем тогда 
расцветала весна.

Вечер настал,
 и земное утешилось сном.

Девушка плакала ночью в тиши, 
но о ком?

Белая роза увяла 
без слез в эту ночь.

Голуби утром мелькнули — 
и кинулись прочь.
8 января 1886


НА БУЛЬВАРЕ
С опущенным взором, в пелериночке белой, 
Она мимо нас мелькнула несмело, — 
С опущенным взором, в пелериночке белой.

Это было на улице, серой и пыльной, 
Где деревья бульвара
 склонялись бессильно. 
Это было на улице, серой и пыльной.

И только небо — всегда голубое — 
Сияло прекрасное, в строгом покое, 
Одно лишь небо, всегда голубое! . »

Мы стояли с тобой молчаливо и смутно... 
Волновалась улиц*. жизнью минутной. 
Мы стояли с тобой молчаливо и смутно.
22 апреля 1896


ООО
Четкие линии гор; 
Бледно-неверное море... 
Гаснет восторженный взор. 
Тонет в бессильном просторе.

Создал я и тайных мечтах 
Мир идеальной природы, — 
Что перед ним этот прах*. 
Степи, и скалы, и воды!
Июнь 1896 Ореанда


ООО
О, плачьте, о, плачьте
До радостных слез!
—Высоко на мачте
Мелькает матрос.

За гранью страданий
Есть новые дни.
—Над морем в тумане
Сверкнули огни.

Желанья — как воды
Страданья — маяк..
—Плывут пароходы 
В таинственный мрак.
1896


ООО
Бог помочь вам. друзья мои!
А. Пушкин
Первая русская книга
 после далеких скитаний 
Стих дорогого поэта —
 и думы дрожат от рыданий 
Что мне шумное море,
 что скалы и светлые гроты 
Холодно сердце дивится
 на их чужие красоты
Холодно я бродил
 у дворцов всесветной столицы 
Но предо мною открылись
 родные, святые страницы 
Стих дорогого поэта —
 и думы дрожат or рыданий, — 
Первая русская книга
 после далеких скитаний.
I июня 1807


ООО
...Я вернулся на яркую землю. 
Меж людей, как в тумане, брожу 
И шумящему говору внемлю, 
И в горящие взоры гляжу.

Но за ропотом снежной метели 
И под шепот ласкающих слов — 
Не забыл я полей асфоделей, 
Залетейских немых берегов.

И в сиянье земных отражений 
Мне все грезятся — ночью и днем 
Проходящие смутные тени, 
Озаренные тусклым огнем.
21 января 1896


ООО
Я бы умер с тайной радостью 
В час, когда взойдет луна.
Овевает странной сладостью 
Тень таинственного сна.

Беспредельным далям преданный, 
Там, где меркнет свет и шум,
Я покину круг изведанный 
Повторенных слов и дум.

Грань познания и жалости 
Сердце вольно перейдет,
В вечной бездне, без усталости, 
Будет плыть вперед, вперед.

И все новой, странной сладостью 
Овевает призрак сна...
Я бы умер с тайной радостью 
В час, когда взойдет луна.
1898—1899


ЧИСЛА
Не только в жизни богов 
и демонов раскрывается 
могущество числа.
Пифагор

Мечтатели, сибиллы и пророки 
Дорогами, запретными для мысли, 
Проникли — вне сознания — далёко, 
Туда, где светят царственные числа.

Предчувствие разоблачает тайны, 
Проводником нелицемерным светит! 
Едва откроется намек случайный, 
Объемлет нас непересказный трепет.

Вам поклоняюсь, вас желаю, числа! 
Свободные, бесплотные, как тени, 
Вы радугой связующей повисли 
К раздумиям с вершины вдохновенья!
10—11 августа 1898


ооо
Не плачь и не думай: 
Прошедшего — нет! 
Приветственным шумом 
Врывается свет.

Уснувши, ты умер 
И утром воскрес, — 
Смотри же без думы На дали небес.

Что вечно — желанно. 
Что горько — умрет... 
Иди неустанно 
Вперед и вперед.
1896
................

ооо
Тайны мрака побелели; 
Неземные акварели 
Прояснились на востоке; 
Но, таинственно-далеки. 
Звезды ночи не хотели.
 Уступив лучу денницы. 
Опустить свои ресницы.

И в моей душе усталой 
Брезжит день лазурно-алый. 
Веет влагой возрожденья. — 
Но туманные сомненья 
Нависают, как бывало, 
И дрожат во мгле сознанья 
Исступленные желанья.
12 февраля 1896



Из книги «TERTIA VIGILIA» («Третья стража»)
1898—1901
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Я убежал от пышных брашен. 
От плясок сладострастных дев, 
Туда, где мир уныл и страшен; 
Там жил, прельщения презрев.

Бродил, свободный, одичалый, 
Таился в норах давней мглы; 
Меня»приветствовали скалы. 
Со мной соседили орлы.

Мои прозренья были дики, 
Мой каждый день запечатлен; 
Крылато-радостные лики 
Глядели с довременных стен.

И много зим я был в пустыне, 
Покорно преданный Мечте... 
Но был мне глас. И снова ныне 
Я — в шуме слов, я— в суете.

Надел я прежнюю порфиру. 
Умастил мирром волоса. 
Едва предстал я. гордый, пиру, 
«Ты царь!» — решили голося.

Среди цариц веселой пляски 
Я вольно предызбрал одну: 
Да обрету в желанье ласки 
Свою безвольную весну!

И ты, о мой цветок долинный, 
Как стебель, повлеклась ко мне. 
Тебя пленил я сказкой длинной... 
Ты — наяву, и ты — во сне.

Но. если, страстный, в миг заветный 
Заслышу я мой трубный звук, — 
Воспряну! Кину клич ответный
 И вырвусь из стесненных рук!
1900
.........................

ЗАЛОГ
К нам немного доходит
 из прошлого мира. 
Из минувших столетий. - немного имён; 
Только редкие души, как луч Алтаира. 
Как звезда, нам сияют и» бездны времен.

И проходят, проходят, вас волны, 
 как тени
Бесконечно проходят века бытия... 
Сколько слез, и желаний, и дум,
 и стремлений! 
Миллиомы погибших, исчезнувших «я»!

Одиноким мне видится образ Гомера, 
Одиноким сверкает с небес Алтаир... 
Но в мечтах предо мной —
 неизвестная сфера 
И близ яркой звезды умирающий мир.
24 мая 1899