Cтарый 4емоданРасцвет города наступил позднее. К середине третьего тысячелетия Эбла становится мегаполисом. По подсчетам профессора Маттиэ, в 2400 году до нашей эры в пределах городских стен здесь жило по меньшей мере 30 тысяч человек. А всего вместе с близлежащими поселениями здесь насчитывалось более четверти миллиона человек.
Это тогда в крепкий узел завязалась вражда между Эблой, вставшей во главе сильной северо-сирийской державы, и государством Аккадом, пришедшим на смену шумерским городам-государствам в Месопотамии.
Основная забота обоих царств заключалась в том чтобы нанести друг другу максимальный урон, еще лучше — вообще сжить со света. Основной сферой, где сталкивались их интересы, была река Евфрат. Тяжкое соперничество имело вполне реальное экономическое обоснование. Цари Эблы хотели поставить под свой контроль важнейшие торговые пути. А пути эти, в свою очередь, были жизненно необходимы Месопотамии: по ним поступали металлы из Анатолии и древесина из средиземноморских лесов Сирии. Не давал покоя соперникам и обоюдный рост могущества, в котором каждый усматривал опасность для себя.
Пользуясь сведениями, полученными во время раскопок, и данными, содержащимися в табличках, Паоло Маттиэ следующим образом реконструирует дальнейший ход событий.
Завязавшаяся борьба достигла основательного накала в царствование Саргона Аккадского и завершилась около 2300 года поражением Эблы.
Неизвестно, был ли город взят войсками Саргона. Скорее всего Саргону это не удалось. Следы разрушений и пожаров прослеживаются в слоях Телль-Мардих, относящихся к несколько более поздним временам, что вполне соответствует и сведениям, почерпнутым из письменных источников.
Саргон, насколько можно судить, ограничился тем, что, обложив Эблу данью, возможно, заставил ее на время отказаться от завоевательных планов. Держава, однако, продолжала существовать, и такое впечатление, что очень уж существенного урона она не понесла.
Но соперничество продолжалось. Примерно около 2250 года до нашей эры Нарамсин, внук Саргона Аккадского, штурмом взял укрепления Эблы и предал город огню.
Сделав это, он повелел воздвигнуть в свою честь монумент, а на нем высечь горделивые слова: «Нарамсин, могущественный завоеватель Эблы, которую раньше никому не удавалось покорить».
И все-таки Эбла восстала из руин.
Около 200 лет продолжался следующий период ее расцвета.
200 лет —срок немалый. Еше 200 лет удастся властителям Эблы играть активную роль на авансцене истории.
Лотом пришла гибель. «Примерно в 2000 году до нашей эры,— пишет доктор Маттиэ,— Эбла вновь была разрушена. Об этом свидетельствует мощный слой пепла, из которого состоит пласт, относящийся именно к этому времени. Могуществу города был положен конец. Правда, спустя некоторое время Эбла еще раз пережила короткий период расцвета — около 1800 года до нашей эры. Но постепенно город приходил в упадок и через два столетия исчез навсегда».
Во времена расцвета Эбла была связана более чем с пятьюстами поселениями (среди них находились, очевидно, и достаточно крупные).
Велики были доходы и от торговли — с Египтом, Месопотамией, Ираном. Далеко тянулись торговые караваны, и богатело государство. В нем, напоминаем, четыре с половиной тысячи лет назад было уже введено то, что мы ныне называем государственной монополией — на закупку и продажу благородных металлов, текстильных и гончарных изделий и дерева.
Дерево была особая статья дохода в Эбле: ведь в нем ®стро нуждалась безлесная Месопотамия и оно дорого ценилось в Двуречье.
В Эбле едва ли не впервые в мире был установлен (и поддерживался строго!) государственный контроль за качеством товаров. И контроль за тем, чтобы не нарушались сроки поставок. Существовала и специальная служба, работники которой должны были информировать «деловых людей», «промышленников», торговцев о том, где нуждаются в их товарах и как вообще обстоят дела со сбытом и предложением.
Эблаитские таблички вообще внесли немало нового в наши представления о городах Передней Азии в древности. Сама Эбла отмечена печатью своеобразия. Недаром Вдут среди ученых споры о том, как управлялся город. Документы свидетельствуют, что царская власть не была Пожизненной. Царя избирали и правил он семь лет...
И мы находим в табличках упоминания о событиях, Вмеющих самое непосредственное отношение к истории ^крытого Парро города Мари.
Ибо, как теперь выяснилось, история Мари была тесно связана с экспансией, как мы сказали бы сегодня, Эблаитской державы. Впрочем, трудно разобраться до конца, кто, собственно, начал первым. Ясно одно: выгодное положение Мари на землях Среднего Евфрата многим не давало жить спокойно.
Найденные документы запечатлели тот момент, когда в поход против государства Мари отправляются войска! Эблы. Конкретная причина? Отказ Мари платить дань.
Время действия — конец XXIV века до н. э. Требуемая эблаитами сумма — 5 тонн серебра и 500 кг золота.
Карательная экспедиция заканчивается успешно. Непокорный Эбле властитель Мари теряет свой трон. Царем становится военачальник эблаитских войск.
Итак, удача Эблы?
Не будем спешить с выводами. Ибо отнюдь не только противостояние Эблы и Мари определяло положение в регионе. Была еще одна мощная сила, и она, разумеется, I поспешила вмешаться. Царя Аккада, известного уже нам I Саргона Аккадского, не могло устроить, что Эбла утверж-1 дается на путях, жизненно важных для его державы.
Саргон предпринимает большой поход и в конечном I итоге не только изгоняет эблаитов из Мари, но даже на I какое-то время подчиняет своему влиянию Эблу.
Переменчиво воинское счастье. Едва Саргон возвращается в Месопотамию, как все начинается сызнова. Слишком велики ставки в игре. В Эбле происходит государственный переворот. Вновь движутся эблаитские отряды (не исключено, что это были отряды наемников), снова овладевают они городом Мари.
Саргону не удается противодействовать этому.
Такая же неудача ожидает и его преемников.
Лишь при Нарамсине, известном уже нам внуке Capгона, Аккад берет реванш.
Еще одна из значительнейших находок последних лет в Сирии — написанные клинописью, или, может быть, правильнее сказать, клинописными знаками ноты. Они обна-1 ружены в Угарите, бывшем некогда столицей Северной ] Сирии, том самом Угарите, на чей след ученые напали в J 30-х годах нашего века — после трех тысячелетий полно-1 го забвения.
Говорят, что именно в Угарите изобрели алфавит. Но то, что уже начиная со второго тысячелетия до нашей эры Угарит был преуспевающим городом, ввозившим медь из Кипра, предметы роскоши — с Крита, широко торговавшим с Египтом, доказано документально.
По меньшей мере около четырех тысяч лет назад здесь, в Угарнте, писец нанес на податливую глину музыкальные знаки.
Расшифровать древние значки было не просто, но ученые сумели это сделать. И в мае 1974 года в одной из аудиторий Калифорнийского университета (США) состоялся необычный концерт. Как бы восстав из небытия, зазвучала мелодия, заставлявшая трепетать сердца влюбленных примерно в те самые времена, когда не на жизнь, а на смерть шла борьба между Эблой и Аккадом.
Давно исчезли некогда грозные царства, а песнь любви, пусть чудом, пусть случайно — сохранилась, дошла до наших дней.
Впрочем, некоторые исследователи считают, что вовсе не к земной женщине, а к богине обращена была эта песнь любви.
Произведение исполнили на лире. Это была реконструкция древнего инструмента, найденного в Сирии еще полвека назад, лиры примерно тех же времен, что и сама песня.
Но вот что поразило первых слушателей: весь музыкальный строй, лад песни, если, конечно, верна реконструкция, оказались вполне близкими и понятными нам, людям иной эпохи. В основе произведения — та же диатоника (система звуков, образуемых последовательностью основных ступеней лада), что лежит в основе современной европейской музыки.
Так было совершено еще одно немаловажное открытие — на сей раз относящееся к истории музыки.
До сих пор считалось, что в основе так. называемой западной музыкальной культуры — музыка Древней Греции.
Поскольку, однако, вроде бы получается, что эта же самая диатоническая лестница существовала задолго до греков, и следы ее найдены, есть все основания считать, что древние греки не изобрели ее, а позаимствовали у ассиро-вавилонян.
Да, немало еще бесценных сокровищ таят в себе бесчисленные телли Сирии. И сопредельный Ирак, расположенный, как известно, на древних землях Месопотамии. Не перестаешь удивляться искрометной творческой силе первых насельников здешних мест, их труду, таланту, их кипучей деятельности!
И их поистине выдающимся научным открытиям.
Раскопки в Телль-Хармале в 1977 году подтвердили это блестяще.
Итак, Телль-Хармаль. Ныне этот холм, под шапкой которого покоятся остатки древнего Шадупума, находится в одном из ближних пригородов Багдада, неподалеку от Тигра, как раз там, где полным ходом идет городское строительство.
Едва только археологи поняли, какое сокровище скрыто под бурым, выжженным солнцем холмом, они предприняли все необходимое, чтобы спасти руины давным-давно забытого города. И холм и близлежащая территория были объявлены неприкосновенными. Начались раскопки.
Оказывается, за XVIII веков до Эвклида эрудиты из Телль-Хармаля занимались, к примеру, вопросами изучения равенства треугольников.
И неплохо преуспели в этом. Впрочем, «академики из Телль-Хармаля», как их назвали исследователи, изучали и многое другое.
Сегодня мы можем говорить о том, что здесь на протяжении долгого времени находился своего рода научный центр.
Бесстрастная клинопись сохранила для нас сведения, которые относятся к самым различным областям наук.
Уточним: похоже, Телль-Хармаль был не только научным центром, но и — что, в общем, характерно для всех времен,— крупным учебным центром.
«Мы в восторге от наших открытий,— заявил руководивший раскопками профессор Бакир из Багдадского ! университета,— нам удалось найти величайшее хранилище научных знаний древности».
Это хранилище свидетельствует: немалая часть достижений человеческой культуры, приписывавшаяся другим, жившим в последующие века народам, на самом деле ( относится к более ранним временам.
Вот краткий и далеко не полный перечень:
1. Математика. Математические таблицы (таблицы счисления), четыре арифметических действия, квадратура сегмента, квадратные и кубические корни, отношение окружности к диаметру, известное впоследствии у греков под названием числа 31 и равное, по представлениям телль-хармальцев, 3,1416; элементы алгебры и геометрии.
Эти люди, жившие за две тысячи лет до нашей эры, пользовались таблицей умножения, таблицами обратных чисел, таблицами квадратов и кубов; они имели даже логарифмы с основанием два. Удалось разыскать доказательства тому, что они знали числовые прогрессии, что им были ведомы проценты и пропорции, что они вычисляли площади и объемы различных фигур — не только шаров и кубов, но и усеченных конусов и пирамид.
2. Целый комплекс сведений из области астрономии. В Телль-Хармале вели регулярные наблюдения за небом, за солнечными и лунными затмениями; здесь знали календарный год — он всего лишь на три минуты не сходится с нашим; следили за временем и ориентировались в сутках.
3. Труды по географии, ботанике, зоологии с описанием тех или иных мест, с многочисленными выдержками из сочинений различных авторов.
4. Законодательство: кодекс, который примерно на два века старше знаменитого кодекса царя Вавилонии Хаммурапи, до самого недавнего времени считавшегося едва ли не самым ранним кодексом законов.
А на одной из глиняных табличек, обнаруженных при раскопках Телль-Хармаля, исследователи увидели «Пифагоровы штаны». По меньшей мере за XIV веков до Пифагора вавилоняне умели использовать (для рациональных чисел) соотношения между сторонами в прямоугольном треугольнике. ...Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов.
Вернемся, однако, снова в Сирию. Вернемся, ибо именно здесь несколько лет назад было сделано еще одно привлекшее всеобщее внимание открытие.
Еще недавно вряд ли кто-нибудь, кроме жителей близлежащей деревушки, знал о существовании Телль-Морейбета: в конце концов мало ли таких древних холмов насчитывается в Сирии.
Ц. Ныне Морейбет стал знаменит. И не удивительно: сделанные здесь находки открывают новые дали.
А все началось с того, что было решено построить в Сирии большой современный гидроэнергетический комплекс. Сооружался он с помощью советских специалистов. Плотина должна была перегородить Евфрат; проектом предусматривалось и водохранилище. Это было важно еще и потому, что очень уж необходима здесь вода для орошения. Искусственное море должно было разлиться на 800 километров в длину.
Мы упоминали, что на прилегающих к Евфрату землях издревле жили люди, и эти земли представляют собой уникальнейшее хранилище сведений о былых цивилизациях. Отдать воде бесценные участки, даже не попытавшись провести раскопки?
ЮНЕСКО обратилось ко всем странам: необходимо спасти сокровища прошлого, необходимо самым тщательным образом исследовать те телли, которые окажутся на дне будущего водохранилища.
Археологическая разведка и первые раскопки начались в 1964—1965 годах. Голландец Морис ван Лоон возглавлял экспедицию Чикагского университета. Под толщей холма Телль-Морейбет удалось найти остатки докерамического поселения, относившегося, насколько можно судить, к концу девятого — началу восьмого тысячелетий до нашей эры.
В последующие годы раскопки здесь вел французский археолог Жан Канвен.
Телль-Морейбет находится на левом берегу Евфрата, неподалеку от одноименной деревушки, в 80 километрах от Алеппо.
Холм имеет 300 метров в длину, 25 — в высоту.
Ван Лоон вел раскопки с северо-восточной стороны. Канвен начал работы с западной. Ему тоже удалось разыскать следы пребывания людей, относящиеся примерно к тем же временам, что и следы наиболее древних поселенцев в соседней Палестине. Это уже само по себе было достаточно весомым, но Канвен на этом не останавливается. Он продолжает работы, на сей раз с восточной стороны: именно там холм вплотную подходил к реке.
...В те давние времена, 11 тысяч лет назад, земли вокруг не были такими засушливыми, как ныне. И хотя ландшафты не отличались особым разнообразием, но зелени было достаточно. Кругом паслись стада диких животных: быки, газели, ослы. И произрастали на этих землях рожь и дикая пшеница
В конце концов человеку, как известно, удалось «приручить» эти злаки; приручил он и животных. Начался новый этап в жизни людей, в том числе и тех, кто жил в Морейбете. Тогда же люди неолитической эпохи занялись и сооружением долговременных жилищ.
62
И такие дома, но только относящиеся к несколько более позднему времени, археологи разыскали в Чатал-Гукже (Турция) и в ряде других мест.
Но археологам хотелось найти еще более ранний дом неолитических времен! Как он выглядел бы?
Сейчас, кажется, можно с большей или меньшей степенью вероятности ответить на этот вопрос — во всяком случае в отношении Сирии.
...Некогда, видимо, в этих местах бродячие охотники и их соплеменники пользовались легкими, сделанными из ветвей, а возможно и из шкур животных навесами и круглыми хижинами. Вот этот принцип круглой хижины и был, очевидно, взят на вооружение теми рыболовами и оседлыми земледельцами, которые обитали в Телль-Морей-бете 11 тысяч лет назад.
Но, разумеется, дом теперь должен быть более прочным. На смену веткам приходят стволы деревьев. Естественно, соответствующим образом — с помощью тесел — обтесанные и заостренные. Их вкапывали в землю и они как бы составляли основу. А с пола сантиметров на 50—60 пространство между стволами заполнялось глиной. Возможно, что эти глиняные стены перекрывали потом шкурами. Верх хижины, или, может, следует говорить, уже дома, также покрывали шкурами или ветвями.
Потом эти дома стали модифицироваться. В слоях, относящихся к восьмому тысячелетию, нашли остатки такого круглого дома (диаметром, возможнЬ, метров шесть), разделенного внутри глиняными стенками на сектора — комнаты.
...Прямоугольной формы дома Чатал-Гуюка, едва ли не древнейшего неолитического города мира, раскопанного в 60-х годах нашего века, появятся позднее.
<<<---
