Cтарый 4емодан
СТИХОТВОРЕНИЯ
НАДЕЖДА Ни доли, ни воли мне жизнь не дала. Одна лишь, одна мне надежда мила: Увидеть опять Украину мою И все, что мне любо в родимом краю, На Днепр голубой поглядеть еще раз, А там все равно — пусть умру хоть сейчас, Взглянуть еще раз на курганы в степях. Вздохнуть напоследок о пылких мечтах. Ни доли, ни воли судьбой не дано. Одной лишь надеждой мне жить суждено. Порою, едва лишь примусь за работу, Кончаю ли дело свое,— отчего-то, Как будто в осенние дни облака Находит на душу глухая тоска. 1880 Луцк * • • Вдруг горькая мысль остановит мне руку. Что вижу вокруг я страданье, и муку, И слезы... И в сердце сомненья растут: Да нужен ли он — незаметный мой труд? Не справились с горем и долей унылой И лучшие люди. Что ж я с моей силой? И дело бросаю, берет меня зло. Но думы иной меня греет тепло: А может быть, все-таки я своей песней Утешу того, что безвестных безвестней, От сердца пропетою песней моей Зажгу утомленные души людей. А может, мы с песней не лишними будем. Мой труд пригодится на что-нибудь людям, И вновь исчезают сомненья и грусть, И с ясной душой я за дело берусь. {1888) ПРИРОДЕ Я в детстве на твоем, природа, лоне И радости и горе изливала, Я матерью тебя всем сердцем величала, Сложив перед тобой признательно ладони. Ты искру божью в грудь мне заронила; Надежда — как ее я воспевала!— Мне путеводною звездою стала И видеть в людях доброе учила. Когда ж почувствую, что угасает Надежды милой луч — в свои, природа, руки Прими вот это сердце в час разлуки, И новый луч пускай ему сияет. <1889> Не дивитесь, что цветом прекрасным Распускается девичья прелесть,— Так под солнцем спокойным и ясным Расцветает подснежник в апреле. Не дивитесь, что мысли большие Будят в сердце и слезы и речи,— Так весною ручьи молодые Рвутся с круч и несутся далече. Не дивитесь, что сердце так рьяно Жаждет воли и смелого дела,— Или вы не слыхали, как рано Песня жаворонка зазвенела? НАЧАЛО ВЕСНЫ Не дивитесь, что цветом прекрасным Распускается девичья прелесть,- Так под солнцем спокойным и ячным Расцветает подснежник в апреле. Не дивитесь, что мысли большие Будят в сердце и слезы и речи,- Так весною ручьи молодые Рувутся с круч и несутся далече. Не дивитесь, что сердце так рьяно Жаждет воли и смелого дела,- Или вы не слыхали, как рано Песня жаворонка зазвенела? <1889> К МОЕМУ ФОРТЕПЬЯНО (Элегия) Мой давний друг! Расстаться я с тобою Должна надолго. И тебя мне жаль. С тобой делилась я своей тоскою, Тебе вверяла горе и печаль. Ведь при тебе, о друг мой давний, верный. Прошло все детство раннее мое. Едва коснусь тебя порой вечерней — Передо мной прошедшее встает! Встает картина: вот такой же вечер. Сошлись друзья, и — весела, легка — На клавишах твоих мотив беспечный Играет чья-то нежная рука. Но кто же тихо плачет там, в сторонке? Чье там рыданье сдержанно звучит? Своей тоски не превозмочь ребенку. Душа его от горьких дум болит. О чем я плакала, о чем рыдала? Ведь было все так весело кругом... Ох, видно, горе я предугадала. Что тучей встанет на пути моем! Когда я клавиши перебирала, Прекрасный мир рождался предо мной, И мне надежда радугой сияла, Летел далеко дум крылатый рой... Надолго расстаемся мы с тобою! Никто теперь твой не разбудит звук. Не знаю я, как быть и мне с тоскою... Прощай, мой давний, мой любимый друг! 15 марта 1890 CONTRA SPEM SPERO! * Прочь, осенние думы седые! Нынче время весны золотой. Неужели года молодые Беспросветной пройдут чередой? Нет, я петь и в слезах не устану, Улыбнусь и в ненастную ночь. Без надежды надеяться стану, Жить хочу! Прочь, печальные, прочь! Я цветы на морозе посею, В грустном поле, в убогом краю Те цветы я горючей своею И горячей слезой окроплю. И холодного снега не станет, Ледяная растает броня, И цветы зацветут, и настанет День весны и для — скорбной — меня. Подымаясь с каменьями в гору. Буду страшные муки терпеть. Но и в эту тяжелую пору Буду песню веселую петь. Всю туманную ночку промаюсь, Буду в темень глядеть пред собой, Королевы ночей дожидаясь — Путеводной звезды голубой. Да! И в горе я петь не забуду, Улыбнусь и в ненастную ночь. Без надежды надеяться буду, Буду жить! Прочь, печальные, прочь! 2 мая 1890 _______________ *Без надежды надеюсь! (лат.) МОЙ ПУТЬ Я вышла в путь свой раннею весною И робко песню тихую запела, И кто встречался на пути со мною — Тех сердцем я приветствовала смело: «Одной недолго сбиться мне с пути, А вместе будет нам верней идти!» Иду вперед и песни я слагаю; В них не ищите мудрых прорицаний — Я громким голосом не обладаю! Но если звуки слышу я рыданий, Я молвлю: «Брат мой, плачу я с тобой!» С рыданьями сливаю голос мой. От разделенных мук не так ведь больно... Когда ж в дороге долгой мне придется Напев услышать радостный и вольный — Моя душа, как эхо, отзовется. Тогда тоской, от всех ее тая. Не отравлю свободной песни я. Коль взор я поднимаю к небосводу, Светил там новых не ищу, тоскуя; Увидеть братство, равенство, свободу Сквозь пелену тяжелых туч хочу я — Те золотые три звезды, чей свет Сияет людям много тысяч лет... И тернии ли встречу я в пути, Или цветок увижу я душистый, Удастся ли до цели мне дойти Иль раньше оборвется путь тернистый,— Хочу закончить путь — одно в мечтах, Как начинала: с песней на устах! 22 мая 1890 (Сонет) Фантазия! Ты чарами полна. Ты сотворила мир в пустующем просторе, Ты свет звезды зажгла в ночном дозоре И мертвых будишь от немого сна. Ты указала цель волне, бурлящей в море, К тебе моя душа обращена: Фантазия, ты мне сказать должна. Как облегчить людское злое горе? Как новый мир из старого воздвигнуть? Как чувства равнодушному постигнуть? Как мысль живую в спящий ум вдохнуть? Как время, что упущено, вернуть? Как в безнадежности поверить целям ясным? Фантазия! Скажи, как в мире жить несчастным! 1890 • • • —A quoi penses lu? —A Pavenir. V. Hugo. 93* Когда я утомлюсь вседневной жизнью. Вседневным лихом, что вокруг я вижу. Тогда я думу посылаю в дали, В стране мечты мои блуждают взоры. Что вижу я в просторе том далеком? Я вижу будущее, век грядущий. Мне представляется: в родном кругу семейном Старик глубокий поучает внуков, Правдивые рассказывает сказки О том, что было в старину на свете. Семья родная деда окружила, Тут сыновья, и дочери, и внуки; Одни с великим слушают вниманьем, Глаза других мечтой сияют тихой, А самый младший внук сел рядом с дедом И ловит каждое его движенье Пытливым взглядом, пылким и блестящим. Дед говорит торжественно, негромко: _________________ *—О чем ты думаешь? —О будущем. В.Гюго. 93-й год (фр.). «Да, счастливы, что родились вы, детки, В спокойное, безгорестное время. Внимаете вы, словно страшной сказке. Сей повести о давнем диком прошлом. Да, детки, свет наш вольный, милый Темницею казался давним людям; И вправду был он нам тогда темницей: Нередко был ярмом народ народу, В оковах слово вольное томилось. Пол человечества людьми не звали. Упорно шел войною брат на брата. Вы знаете, что звали там войною? Войною звали там братоубийство Во имя правды, воли, веры, власти; Кровопролитье звали там геройством. Повинностью общественной — смиренность. Патриотизмом — злобу к иноземцам, А набожностью — ярость фанатизма; Смерть с голоду там звали нищетою, Богатством же — награбленные земли, Любовью к людям — барскую потеху; Невежество там звали простотою. Ученостью — бесплодное блужданье. Бездушную расплату — правосудьем, А с вое вол ье деспотизма — правом. Спесивым, чванным честь была и слава. Униженным, обиженным — презренье. Погиб, наверно бы, народ несчастный, Когда б угасла маленькая искра Любви той братской, что в отважных душах Иных людей всегда горела тихо. Но эта искра тлела, не сгасала, А возгорелась пламенем великим И осветила темнотищу ночи. И в мире царство света утвердилось... Вот так рассказывали старые мне люди, Я ж не узнал такого лихолетья». Так говорил старик. Внучонок младший. Подняв лицо, смотрел светло и ясно. Уста улыбкой милой трепетали. Глаза пылали жаждой идеала. И дед увидел и спросил у хлопца: «Куда, скажи, дитя мое, ты смотришь? Что видишь ты в просторе необъятном?» «Рассказывал ты страшные нам сказки, Я рад, что не увидел лихолетья; Но я страну в просторе дивном вижу. Сияющую светом идеала. Лучистым светом правды... Дед мой милый! Здесь, на земле, такого рая нету! Ты хочешь знать, что вижу я в просторе? Я вижу будущее, век грядущий!» 10 июля 1890 • • • Повсюду плач и стон глубокий, Несмелы возгласы, смутны Судьбе напрасные упреки. Печально лица склонены. Над старым горем Украины Горюем-тужим всякий час И ждем, рыдая, той годины, Когда спадут оковы с нас. И растравляем раны снова,— Зажить им слезы не дают. Заржавеют от слез оковы, Но все же сами не спадут! Что пользы плакать в мире гнета? Для нас возвратных нет путей. Возьмемся лучше за работу, Добьемся новых, светлых дней! 1890 • • • Шлю зеленый листок тебе ныне, Этим издали напоминая Рощи нашего тихого края. Уголок нашей милой Волыни. Отзовись же, мой друг, поскорее,— Слов твоих не слыхала я с лета, А душа моя жаждет привета, Как дождя деревцо, зеленея... И еще окажи мне услугу, Просьбу шлю твоей музе такую: Пусть, кукушкой лесною кукуя, Оживит она грустного друга! Да, я нынче печальна, родная, На суровую сетую долю, Что мечты заточила в неволю, Все надежды мои убивая. Вянут лучшие думы и грезы. Как цветы, что порою осенней Расцветают всего на мгновенье. Чтоб на солнце взглянуть до мороза. Но затихнет и зимняя вьюга! Просьбу шлю твоей музе такую: Пусть, кукушкой лесною кукуя. Оживит она грустного друга! <1890> ЧЕРЕШЕНКИ Заблестели черешенки На зеленой ветке. Смотрят снизу на черешенки Детки-малолетки. И мальчишки и девчонки Под деревом скачут, Тянут к ягодкам ручонки И чуть-чуть не плачут. Вишни, вишни дразнят око, Да растут высоко. Рук до вишен не дотянешь. Спелых не достанешь. «Ой, вишенки-черешенки. Налились вы соком! Отчего же вы растете На суку высоком?» «Кабы выросли пониже, Мы бы не поспели. Кабы выросли поближе. Нас давно бы съели». {1891) ИЗ ЦИКЛА «КРЫМСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ» Посвящается брату Михаилу ЗАПЕВ Край солнечный! Ты так теперь далеко. Ты за горами от меня крутыми, За долами просторными, за морем, Которое туманами густыми Покрылось, бурное... Но думы Мои не устрашатся непогоды На Черном море. Ведь быстрее чайки Они перенесутся через воды, Они перелетят в тот край любимый. Где небо по-весеннему синеет, Где виноград в долине зеленеет, Где солнца луч все так же пламенеет. Туда я быстрой полечу мечтою, Привечу ясный край, где я бывала, Где дней когда-то провела немало, А счастья ни минуты не знавала... Не брошу укоризненного слова За это я тебе, мой край прекрасный! Не виноват ты в том, что нет мне доли, Не виноват ты в том, что я несчастна. (1891) БАХЧИСАРАЙ Как зачарованный стоит Бахчисарай. Сияет месяц золотистым светом. Белеют стены в дивном блеске этом. Уснул весь город, как волшебный край. Серебряным деревьям, минаретам. Как часовым, доверен сонный рай; Среди кустов таинственным приветом Плеснет фонтан во мраке невзначай. Природа дышит сладостным покоем. Над сонной тишью легкокрылым роем Витают древние мечты и сны. И тополя, вершинами кивая. Неторопливо шепчут, вспоминая Седые были давней старины... {1891) БАХЧИСАРАЙСКИЙ ДВОРЕЦ Хоть не разрушен он, во всех углах сурово Таится пустота, ушедшие года. Как будто только что промчалась тут беда. Сметая грозной бурей след былого. Фонтан чуть слышное в саду лепечет слово, По камню медленно журчит, бежит вода. Роняет капли слез, не молкнет никогда. То плачет сам дворец средь сумрака дневного. Жилище ханских жен — развалины одни. Вон башня и сады, где в те былые дни Гарема пленницы красу свою губили. Здесь сила грубая с неволею царили. Но сила умерла, погребена в руинах, Неволя ж властвует и до сих пор в долинах. (1891) БАХЧИСАРАЙСКАЯ ГРОБНИЦА Бросает солнце стрелы без пощады. На кладбище, где мирно опочили Под камнями тяжелыми, в могиле. Сыны аллаха, ждущие награды. Ни дерева, w розы, ни ограды... Как страж, лишенный тени и прохлады. Стоит гробница. Те, кто в ней почили. Навеки имя под плитою скрыли. Чужих краев певцы здесь побывали И тени милой пленницы искали. Но призрак здесь иной встает кроваво. Нет, тут не отыскать красы гарема, Марии грустной, пламенной Заремы. Бахчисарая здесь почила слава. (1891) ..... Если б тысячи тысяч сплели мы венков Для работников слова и дела И на эти венки ветки терна пошли, Все бы роща его уцелела. 19 января 1897 *** Упадешь, бывало, в детстве. Руки, лоб, коленки ранишь,— Хоть до сердца боль доходит, А поморщишься и встанешь. «Что, болит?» — большие спросят. Только я не признавалась. Я была девчонкой гордой — Чтоб не плакать, я смеялась. А теперь, когда сменилась Фарсом жизненная драма И от горечи готова С уст сорваться эпиграмма,— Беспощадной силе смеха Я стараюсь не поддаться, И, забыв былую гордость, Плачу я, чтоб не смеяться. 2 февраля 1897
<<<--->>>
