Расул Гамзатов. Четки лет. Лирика. | ЧАША ЖИЗНИ

---

ЧАША ЖИЗНИ

Баллады и легенды

ДАГЕСТАНСКИЙ ПЕТУХ
Кукареку! — О наш аварский, древний
Петух. Как чист твой голос на заре.
Кукареку! — При шпорах и при гребне.
Кукареку! — На чьем-нибудь дворе.

Кукареку! — Соседям в назиданье.
Кукареку! — В легенде и стихе.
Кукареку! — Напомню вам преданье
О нашем славном, горском петухе.

Когда Тимур* с несметными войсками 
Решил к горам Кавказа подступить. 
Надеясь чуть не голыми руками 
Нас покорить, сломить и истребить.

Чтоб избежать ненужного сраженья 
И запугать Кавказа племена. 
Он нам прислал как бы предупрежденье: 
Мешок сухого, чистого пшена.

Хотел сказать хромой божок Востока, 
Держа полмира в царственной руке. 
Что у него народу в войске столько. 
Как зернышек в подаренном мешке.

Гонец обратно прискакал к владыке. 
Взглянул Тимур, и взгляд его потух: 
Где было просо, о аллах великий. 
Теперь зобастый, огненный петух.

И понял вождь, что очень даже просто 
Была его загадка решена: 
Склевал петух по зернышку все просо. 
Кукареку! В хурджине** ни зерна!

Кто говорит, что каменные кручи 
Остановили дикие войска? 
Есть верный слух, что был Тимур проучен 
Тем петухом аварским из мешка.

_______________
* Тимур (Тамерлан; 1336—1405) — среднеазиатский государственный деятель, 
 полководец, разгромивший Золотую орду и совершивший ряд грабительских походов
 в Иран, Закавказье, Индию, Малую Азию.
** Хурджин — переметная сума.


Со всех сторон войска наш стан теснили. 
Грозили нам могила иль сума. 
Но полыхали огненные крылья. 
Кричал петух, и расступалась тьма.

Кукареку! — Военная тревога. 
Кукареку! — Хватайтесь за клинки. 
Кукареку! — Уже пылит дорога. 
Уходят в бой отряды и полки.

Кукареку! О птица золотая, 
Люблю твой крик, вещающий зарю. 
Пускай орлов поэты воспевают, 
А я тебе — будь славен! — говорю.

Кукареку! — И ночь бледнеет в страхе. 
Кукареку! — И солнце на плечах. 
Кукареку! — В Кумухе и Хунзахе. 
Кукареку! — В Цада и Кубачах.


ГОРЯЩЕГО СЕРДЦА ПЫЛАЮЩИЙ ВЗДОХ1
Поднимается в горы луна на арбе, 
И туманом ее покрывается лик. 
Кличет верного зятя и сына к себе. 
Задыхаясь от гнева, почтенный старик.

— О жене твоей, зять, о сестре твоей, сын. 
Слух недобрый ползет по соседним дворам. 
И позор моих нынче коснулся седин. 
Знать должны вы, что в этом повинна Марья

____________
1Строка из стихотворения Махмуда из Кахаб-Росо.


Непутевая дочь мне призналась сама. 
Не скрывая в греховном бесстыдстве того. 
Что от песен Махмуда она без ума, 
И не только от сладостных песен его.

Над любым в этом доме лишь я властелин. 
Пусть два острых кинжала покинут ножны. 
Ты «ну свою, зять, ты сестру свою, сын. 
Порешить моей волей, не дрогнув, должны.

Отвечал ему сын:
 — Будь спокоен, отец, 
Я кинжалом смертельный удар нанесу. 
И позору немедля наступит конец. 
Лишь безгласное тело исчезнет в Койсу.

— Ты спокоен будь, тесть, —
 отвечал ему зять, 
Высока над ощеренной бездной скала, 
Если вниз полететь, то костей не собрать, 
И не птица Марьям, чтоб раскинуть крыла.

Каждый камень был черен, 
 как будто агат. 
По ущелью все дальше в полуночной мгле 
Вел жену свою муж,
 вел сестру свою брат 
К одинокой, высокой, жестокой скале.

Устремила Марьям опечаленный взгляд 
В ту из белых сторон, где заходит луна. 
И спросил ее муж, и спросил ее брат, 
Не желает сказать ли что-либо она.

—Ты пред смертью стоишь на последнем краю. 
Что последним желанием будет твоим?
—Вы позадльте, я песню Махмуда спою. 
Больше жизни который был мною любим.

И дозвольте прочесть еще строки письма. 
Их прислал мой возлюбленный с дальних Карпат, 
Что от страсти к нему я давно без ума. 
Ты прости меня, муж, ты прости меня, брат.

Муж сказал:
 — Можешь спеть, потерявшая честь, 
Пусть в гробу возвратится твой милый назад! — 
Брат добавил: —
 Письмо его можешь прочесть. 
Пусть зароют Махмуда на склоне Карпат!

Став над бездной, сияла перед ними чохто. 
Пали волосы на плечи мягкой волной. 
Жаль, далек ты, Махмуд, не оценит никто. 
Что темней ее волосы черни ночной.

Ворот душного платья рванула она 
Так, что брызнули пуговки каплями слез. 
Обнаженные груди, светлей, чем луна. 
Рядом вздрогнувший вдруг
 озарили утес.
И запела Марьям.
 По вершинам, как лань, 
Ее голос летел, растопив облака. 
Полоскавшая пропасти гулкой гортань, 
Волны, будто коней, осадила река.

И с распахнутых в небе сторон четырех 
Горы словно на главный сошлись джамаат1. 
И горящего сердца пылающий вздох 
С дагестанской земли долетел до Карпат.

А как стала читать она строки письма. 
Что нанизаны ярче коралловых бус. 
Исчезать начала караковая тьма, 
И заря как разрезанный встала арбуз.

От безудержной страсти, любви и тоски 
Не стыдилась Марьям белоснежных громад. 
Выпал мужа кии лит из ослабшей руки, 
И кинжал уронил очарованный брат.

О горящего сердца пылающий вздох! 
Ты поныне летишь среди каменных скал, 
И каких ни настало бы в мире эпох. 
Пред тобою бессилен холодный кинжал.


КИНЖАЛ И КУМУЗ
Аульский парень в старину. 
Что жил за перевалом. 
Имел смоковницу одну. 
Владел одним кинжалом.

Козла единственного пас, 
Где зелена поляна— 
И вот влюбился как-то раз 
В одну из дочек хана.

_________________
1 Джамаат — народ, люди, толпа.


Был парень смел и не дурак, 
Но хан расхохотался. 
Когда посвататься бедняк 
Однажды попытался.

Пускай козла, мол, своего 
Подоит он сначала — 
Владелец древа одного 
И одного кинжала.

И отдал дочку он тому. 
Кто золотых туманов1 
Имел до дьявола и тьму 
Имел в горах баранов.

А парня бедного тоска 
Под стать огню сжигала. 
И оттого легла рука 
На рукоять кинжала.

Козла он в жертву небесам 
Принес и с камнем вровень 
Срубил единственную сам 
Смоковницу под корень.

Кумуз он сделал из ствола, 
Как требовала муза, 
И превратил кишки козла 
Он в струны для кумуза.

И струн коснулся он едва 
В загадочном тумане, 
Как родились на свет слова, 
Что клятва на Коране.

____________
1 Туман — денежная единица.


Не старясь, милая с тех пор 
Ему принадлежала — 
Владельцу двух сокровищ гор: 
Кумуза и кинжала...

Гнездится в дымной вышине 
Аул, прижавшись к скалам, 
Где предо мною на стене 
Висит кумуз с кинжалом.


ЛЕГЕНДА О ХОЧБАРЕ
«Давай, не помня старых ран, 
Былой вражды отбросим чару». — 
Так гидатлинскому Хочбару 
Писал в письме хунзахский хан.

Известна каждому в горах 
Легенда древнего чекана. 
Хочбар, явившийся в Хунзах, 
Был схвачен нукерами1 хана.

И к небу языки простер 
Огонь предательского жара. 
И повелел швырнуть в костер 
Хан гидатлинского Хочбара.

«Будь трижды проклят твой обман. 
Пусть заплачу коварству дань я, 
Но поспеши исполнить, хан, 
Мое последнее желанье».

_____________
1 Нукеры — дружинники, вассалы крупных феодалов: 
у народов Передней и Средней Азии этот термин употребляется в значении «слуга».


«Я просьбу выполнить одну 
Готов, как завещал мой предок!» 
«Вели подать мне чагану*. 
Желаю спеть я напоследок!»

Хан чагану велел принесть: 
«Пускай споет, уняв досаду. 
Когда восславит нашу честь, 
Ему даруем мы пощаду!»

Зловещ был на небе Стожар, 
И грянул грозно лад напева. 
Такую песнь запел Хочбар, 
Что хан позеленел от гнева.

«В костер его! Скорей! Скорей!» 
Но властный крик вдруг захлебнулся 
Хочбар двух ханских сыновей 
Схватил и в полымя метнулся.

«Хан, пред тобой я не в долгу, 
Меня обуглит смерч багровый. 
Но буду петь, пока смогу 
Подкручивать свой ус тигровый».

Поэтов многих знал Кавказ, 
И в удальстве была их сила,
Иным из них в последний раз 
Петь на костре судьба судила.

Гость мира я,
 но, может быть,
Злорадно недруг мой заклятый 
Вздувает пламень языкатый, 
Чтоб в нем дотла меня спалить.

____________________
* Чагана — музыкальный инструмент.

Сам на костер взойти смогу 
С последней песнею на пару. 
Но все, что дорого врагу, 
Я унесу под стать Хочбару.


АД
О том на Кавказе поныне 
Преданье живет неспроста, 
Что в проклятой богом теснине 
Развернуты ада врата.

От века за теми вратами 
Посмертно попавшие в ад 
С безмолвно кричащими ртами 
В огне языкатом горят.

Предел остановок конечных, 
И, вдаль устремившие взгляд, 
Два горца, два стража извечных, 
У врат преисподней стоят.

Черны на обоих одежды, 
Как тучи на склонах горы. 
Оставь на пороге надежды. 
Вступающий в тартарары!

И с огненной бездною рядом 
Я встал и спросил часовых: 
«Какие грехи нашим адом 
Караются прежде других?


Ответить бы отказом, но тогда 
Противники сочтут за трусость это. 
«Эй, виночерпий!
Чашу для поэта Скорей наполни!» —
 крикнул тамада.

«Отравлено вино — не пей вина», 
— Как смерть бледна, 
 знак подала невеста. 
Но за нее,
 не двинувшийся с места, 
Он гордо чашу осушил до дна.

Вольны враги решить erd удел. 
Зато у них над словом нету власти. 
Поэт Эльдарилав — глашатай страсти, 
Держа кумуз, в последний раз запел.

И видел он темнеет вышина.
Горит звезда, как рана в ней сквозная...
Пью чашу жизни я,
 того не зная, 
Что, может быть, отравлена она.


СКАЗАНИЕ О ДРУЖБЕ
Скажу я, коль спросят «Чем жизнь дорога?» — 
«Улыбкою друга, слезами врага!»

Мой край затерялся средь скал и камней, 
И меньше земли в нем, чем славы о ней.

Он не изобилен, как сказочный сад. 
Он дружбою силен, любовью богат.

Однажды земляк мой, седой, как гора. 
Почувствовал: с жизнью прощаться пора.

Но смерть, перед тем как скрутила его, 
О жизни прошедшей спросила его. 
Сказала:
 «А ну-ка скажи, человек. 
Как жил ты, как прожил немалый свой век?»

И начал несчастный в последний свой час 
О жизни некраткой короткий рассказ.

Мол, жил не тужил, не блудил, не грешил. 
Хмельного не пил, табака не курил.

С утра и пока не ложился он спать. 
Три раза кормился, молился раз пять.

Не лгал он, не крал он, хоть знал — не болтал. 
Чужого не брал, своего не давал.

И смерть, что известна своей простотой. 
Ему улыбнулась:
 «Ты жил, как святой!

Должно быть, о старец, что сед, как гора. 
Друзьям приносил ты немало добра!

И я, чтоб не ранить их верных сердец. 
Готова конец твой отсрочить, мудрец.

В подарок, чистейший, из жизни с людьми 
По году за каждого друга возьми!»

Старик седовласый как смерть побелел: 
Не то что друзей, он врагов не имел.

Воскликнула смерть:
 «Если так, о мудрец. 
Ты жил на земле, хоть давно уж мертвец!

Готовься, тебя я с собою возьму, 
Коль людям не нужен, ты нужен кому?»

Эй, смерть, я твои одобряю слова, 
Я враг твой заклятый, но здесь ты права.

Мы люди, а значит, без верных друзей 
Труднее нам жить, умирать тяжлей.

Без дружбы погиб бы мой малый народ. 
Великий лишь тем, что любовью живет.

Нам верная дружба и песня о ней Нулшее, 
чем воздух, и хлеба нужней.
...









<<<--->>>