Cтарый 4емоданО ТВОРЧЕСТВЕ КОСТА ХЕТАГУРОВА
(Предисловие к изданию)
Коста Хетагуров—великий поэт и выдающийся общественный деятель, в творчестве которого рельефно отразилось духовное и материальное состояние осетинского народа в конце XIX века. Художник-реалист, верный защитник интересов беднейшего крестьянства, смелый обличитель насилия и произвола, горячий патриот, Коста создал такие литературные произведения, которые всколыхнули широкие массы осетинского народа и пробудили их от политической спячки.
Только Коста Хетагурову с его огромным поэтическим талантом и страстной любовью к родине оказалось по плечу создать подлинно художественную литературу осетинского народа. Используя в области культуры то немногое, что было у осетинского парода до него, поэт прежде всего обратил своп взоры на народное творчество осетин. Увидев в этом творчество огромное богатство и вооружившись вместе с тем идеями передовой общественной мысли России, идеями великой русской реалистической литературы, он заложил прочные основы осетинской художественной литературы и осетинского литературного языка.
I
Константин Леванович Хотагуров родился 15 октября 1859 г. в ауле Нар Северной Осетии (Северо-Осетинская АССР) в семье горца-осетина. Его отец, Леван Елизбарович, офицер русской службы, в 1865 г. был назначен командиром второй сотни так называемой постоянной Терской милиции. Находясь все время в городе Владикавказе и лишь изредка приезжая в селение Нар навестить родных, Левап Елизбаровпч мало виделся с сыном.
Мать свою Коста не помнил, а отцу в одном из своих писем он дает такую характеристику: «Отца я не только любил, но обоготворял. Таких самородков гуманнейших, честнейших к бескорыстных я больше никогда и нигде не встречал. Мы с ним никогда не имели разногласия, и никогда он мне с самого моего раннего возраста не делал резкого замечания, не говоря уже о каком-нибудь подзатыльнике» (т. III, стр. 440).
Однако между Коста и его отцом не было такой близости, чтобы Коста мог доверять ему каждую свою затаенную мысль. Это можво объяснить тем, что Леван Елизбаровнч не понимал стремлений и интересов своего сына, желая видеть его военным: «Долго только он не понимал цели поступления моего в Академию художеств и постоянно спрашивал: «Уаеддаер сы уыдзынзе, сы? (Все же кем ты будешь, кем?)»,— пишет Коста в том же письме.
Впоследствии в стихотворении «Ныфс» (Надежда — см. ниже, стр. 69) Коста ответил на сомнения отца по поводу своей будущности. Он писал:
Пусть чванный злословит,—
Не слушай хулы.
Стоят наготове
Мой плуг и волы...
Не бойся за сына,
Отец! Ты не прав.
Тебя без причины
Тревожит мой нрав.
После смерти матери мальчик был отдан на воспитание родственнице отца Чендзе Хетагуровой, женщине с добрым характером, нежно относившейся к маленькому Коста. В поэме «Чи даэ?» (Кто ты? — см. стр. 145) Коста пишет:
Чужая младенца
В свой дом приняла,
И грудью кормила,
И доброй была...
И так подрастал я
В беспечности сам,
То с пеньем, то с пляской
Бродя по пирам.
Семейная обстановка оказалась для Коста тяжелой, когда его отец женился вторично. Мачеха была суровой, эгоистичной женщиной. Коста не видел от нее никакой ласки, да и сам Леван Елизбарович считал свой второй брак неудачным. «О Хъызмыдэе1 нечего и говорить. Она меня просто-таки не любила из соревнования к своей дочери. В раннем детстве я убегал от нее к разным родственникам.
________________
1 Имя мачехи Коста.
Затем, при приездах на каникулы, если Ольги1 не было в ауле, то она относилась ко мне лучше, а если и Ольга дома, то опять начиналось очень заметное мне соревнование... Она не выносила, что я с нею обхожусь с полным уважением и покорностью, [отношусь] как к старшей, как к „матери"» (см. т. III, стр. 441).
Несомненно, что в некоторых строфах поэмы «Чи даз?» поэт вспоминает свое детство того периода.
Хаматом зову я
Отца своего...
И мне не припомнить
Заботы его.
Он снова женился,—
Пришел я домой,
Всего натерпелся
От мачехи злой...
Подарки — побои,
И ласки — пинки,
Изведал я тяжесть
Жестокой руки.
Не слыша ни от кого теплого -слова, Коста чувствовал себя в семье чужим. Часто вспоминал он свою родную мать:
Нет, тебя уж никто не заменит,
Дорогая, родимая мать!
Ни во что уже сын твой не верит,—
Истомился, устал он страдать...
Будь бы ты,— как его б ты любила!
Его душу понять бы могла...
(См. т. II, стр. 106)
___________
1 Дочь Левана Елизбаровича от второй жены.
Учился Коста сначала в нарской сельской школе, а затем, в связи с переездом семьи Хетагуровых во Владикавказ, был определен во владикавказскую прогимназию. Живя вместе с отцом, он был приходящим учеником прогимназии, а когда отец и семья его переехали на Кубань, Коста жил в городском пансионе.
В это время у Коста начало пробуждаться чувство художника. А. Л. Хетагуров вспоминает: «Когда в прогимназии на стена* повесили раскрашенные картины с видами разных домашних и диких животных, нас с Коста часто можно было видеть стоящими у стены около картин и копирующими львов, тигров, верблюдов и т. п. Мне это занятие давалось плохо, но Коста быстро схватывал детали рисунков и удачно передавал на бумаге»1.
В 1870 году Леван Елпзбарович с группой нарских осетин переселился в Кубанскую область, образовав там селенио Георгиево-Осетиновское (ныне селение имени Коста Хетагурова). Причиной переселения горцев было острое малоземелье в горном ауле Нар.
В 1871 году Коста был отдан в каланджип-ское начальное станичное училище, а затем, в 1873 году поступил в ставропольскую гимназию. Ставрополь был в то время одним из самых культурных городов на Северном Кавказе, и школьное дело было поставлено там сравнительно хорошо.
_____________
1 Аяду капар Хетагуров. Восвоминания.— Архив Сев.-Ос. НИИ.
Гимназия, в которой учился Коста Хетагуров, была открыта в 1837 году, и в ней бывали такие выдающиеся деятели
просвещения, как Грановский и Я. М. Неверов Однако общая реакция, наступившая в России после выстрела Каракозова (4 апреля 1866 г.), сказалась и на жизни учебных заведений, в частности ставропольской гимназии; все живое и прогрессивное вытравливалось из нее.
В гимназии Коста сильно увлекся театром и живописью. На пего оказал большое влияние учитель рисования В. И. Смирнов, который высоко ценил работы своего ученика и ежегодно выставлял их для обозрения. В 1877 году рисунки Коста были посланы в Москву на Всероссийскую выставку работ учащихся средних учебных заведений. К этому же времени относится пробуждение поэтического дарования Коста. Сохранились ученические стихотворения на осетинском и русском языках, написанные им в гимназии.
В 1881 году Коста Хетагуров едет в Петербург и, блестяще выдержав испытания, поступает в Академию художеств. Ему была назначена стипендия из горских штрафных сумм — 25 рублей в месяц. В 1883 году выплата стипендии Коста прекратилась, а позже он был исключен из Академии художеств из-за политической «неблагонадежности». Коста оказался на улице, без средств к существованию. Несмотря на трудности п материальные лишения, он все-таки стремится довести учебные занятия до конца. Он переходит на положение вольнослушателя и влачит полуголодное существование.
___________
1 См. стихотворение Коста «Памяти Я. М. Неверова», т. II, стр. 38,
Н. Шарапова-Прошинская в своих воспоминаниях о Коста Хетагурове пишет: «Коста буквально голодал, терпя всякие лишения, старательно скрывая от всех свое ужасное положение. Курсистки, желая помочь ему, наперерыв приглашали его к себе на чай, угощали бутербродами и колбасой, но он всегда уверял, что он сыт и только недавно пообедал, а между тем все знали, что он не обедал несколько дней. Скрывать свой аппетит вошло у него в болезненную привычку»1.
Весною 1885 года Коста Хетагуров выехал из Петербурга в село Георгиево-Осетиновское к отцу, а осенью того же года — в Осотию, во Владикавказ (ныне Дзауджикау). Он стал широко заниматься живописью, работал в театре, выставлял свои картины на выставках.
К этому периоду относится расцвет поэтического дарования Коста,— он написал много прекрасных стихотворений на осетинском языке,— а также начало его общественной деятельности. Имя Коста Леваповпча становится популярным и любимым в Осетии и среди других горских народов.
Остроту и силу боевого оружия произведениям Коста придавала ого неразрывная связь с трудовым народом, с его судьбой и чаяниями. Поэт всегда был там, где страдали порабощенные царизмом и местными алдарами, кулаками-мироедами трудовые народные массы.
_________________
1 Журнал «Горский вестник», 1924 г., At 1.
В 80—90-х годах Коста был душою и вдохновителем широкого национал ьно-освободительного движения среди осетин и других народов Кавказа. Проникнутый идеями русских революционных демократов — Чернышевского, Добролюбова, Некрасова, Коста связал борьбу осетинского народа с борьбой великого русского народа против царизма, помещиков и всех эксплуататоров. Он призывал к борьбе с самодержавием, эксплуататорами и паразитами.
Потрясенный тяжелым состоянием родного парода, его бедностью, Коста Леванович всю свою кипучую энергию и светлый ум отдает защите горской бедноты от произвола царских сатрапов, от гнета алдаров. Коста слагает свои пламенные стихотворения, которые в рукописях расходятся по всей Осетии и рождают в народе любовь к свободе и стремление к избавлению от насилия и порабощения. Одновременно Коста становится центром внимания царской администрации и полицейских властей, которые ищут случая, чтобы избавиться от «неспокойного» человека.
1891 год был годом первой высылки Коста. Этим же годом заканчивается владикавказский период жизни и деятельности Коста Хетагурова.
Хетагурову была предъявлена статья 26-я учреждений Кавказа, на основании которой он был приговорен к высылке за пределы Терской области на пять лет. Коста вынужден был покинуть Владикавказ и 30 мая 1891 г. выехал в селение Георгиево-Осетиновское Кубанской области, где жил в то время его отец.
Тяжело пережил Коста расставание с роди-пой, служению которой он отдавал все свои силы. Разлука с А. А. Цаликовой, которую поэт любил всю жизнь, оставила также глубокий след в его душе.
В 1895 году Коста добивается отмены ссылки. Тогда черные силы стали искать иных способов избавиться от ненавистного им Коста. Известный всему осетинскому народу своими подлыми делами и лакейством перед начальником Терской области генералом Кахановым, полковник С. Хоранов (впоследствии генерал), на станции Дарг-Кох производит покушение на К. Хетагурова, но, к счастью, неудачное,— Коста остался жив.
Ни покушение, ни ссылки не смогли поколебать мужественного борца против насилия и произвола: «Я грудью грудь насилия встречаю и смело всем о правде говорю»,— пишет поэт. Коста страстно хотелось жить для того, чтобы помочь угнетенному народу, чтобы избавить его от двойного гнета — гнета со стороны царских чиновников и местных алдаров. В одном пз свопх стихотворений (см. т. II, стр. 108) он восклицает:
Я счастия не знал, но я готов свободу,
Которой я привык, как счастьем, дорожить.
Отдать за шаг один, который бы народу
Я мог когда-нибудь к свободе проложить.
Коста Леванович весь отдается общественной деятельности. Он работает в газете «Северный Кавказ», издававшейся в городе Ставрополе Д. И. Евсеевым, и превращает эту либеральную газету в боевой орган для освещения острых общественных вопросов. Его статьи печатаютси в газетах «Петербургские ведомости», «Сын отечества» и др., раскрывая перед русским обществом весь цинизм колонизаторской политики царского самодержавия на Кавказе.
В 1899 году Коста Хетагуров был вторично выслан за пределы Терской области сроком на пять лет за то, что он якобы «во главе вооруженных осетин оказал сопротивление военным и полицейким властям» во время свадьбы на Осетинской слободке, тогда как Коста даже не был на этой свадьбе.
Коста Хетагуров прибыл на место ссылки в Херсон 29 мая 1899 г. Полиция сразу начала преследовать Коста, организовала за ним слежку, ни на один день не оставляя его в покое. Каждый его шаг был известен полиции, о Коста Хетагурове особо докладывали начальству. Живя в такой обстановке, Коста ни с кем но входил в близкие отношения.
Перед Коста встал вопрос о средствах к существованию. На службу в государственные учреждения он, как поднадзорный, не мог поступить. По объявлению в газете «Юг» Коста решил было занять должность корректора этой газеты, но проработал там всего один день, так как условия работы оказались очень тяжелыми.
Не найдя возможности устроиться в Херсоне, Коста послал прошение одесскому градоначальнику о разрешении переехать в Одессу. В конце июня 1899 г. он получил из Одессы отказ и направился в Очаков, на берег Черного моря, недалеко от Херсона. В Очаков приехал 26 июня, а выехал из него 5 августа.
Пребывание в Очакове было более или менее сносным периодом херсонской ссылки Коста. Однако и здесь полиция следила за каждым его шагом.
6 августа Коста ворнулся из Очакова в Херсон,— наступил второй период херсонской ссылки. Через несколько дней с большими трудностями была найдена комната, но затем потребовал разрешения тот же вопрос, который его мучил все время, — вопрос о средствах к существованию. Ему удалось договориться с херсонским иконостасным заведонием, что он будет выполнять самую сложную работу — исправлять работы других художников. Кроме того, условился с фотографом города, что тот будет изготовлять фотоснимки, а Коста их разрисовывать. Но тут поэту помешала болезнь: она лишила его заработка, и он вынужден был почти целый месяц пролежать в постели.
Говоря о материальных трудностях и лишениях, Коста в письме к Ю. А. Цаликовой от 23 сентября 1899 г. (см. т. III, стр. 454) заявлял, что он «свел свои потребности до minimum'а» и что если «в продолжение трех недель» он не получит «поддержки» и не найдет работы, то «придется положить зубы на полку или поступить «казеннокоштным» — пользоваться арестантским столом (в 4 1/2 коп. обед для привилегированных, а вообще суточное содержание, кажется, 7 коп.)».
Наряду с нуждой поэта угнетало и одиночество.
Третий период херсонской ссылки, когда Коста жил на «третьей квартире» (у еврея — учителя танцев) продолжался с сентября 1899 г. по март 1900 г. В самом конце 1899 г. Коста неожиданно получил телеграмму об освобождении, которая его потрясла, так как он успел уже потерять всякую надежду на облегчение своей участи. Крайне обрадовавшись, он не знал, что с ним делается. «Руки тряслись, губы были бледны»,— вспоминает хозяйка квартиры, где жил Коста.
Телеграмма гласила: «Вместе с сим князем Голицыным дано заключение... о неимении препятствий к дозволению вам жить в Терской области, но без права проживания во Владикавказе и во Владикавказском округе» (см. т. III, стр. 494).
В марте 1900 г. Коста Хетагурову удалось вырваться в Пятигорск. За пять лет перед тем, в 1895 году, в Ставрополе вышла книга Коста на русском языке, а в 1899 году был напечатан сборник осетинских стихотворений Коста — «Ирон фдандыр», который по напечатании сразу же был конфискован царской цензурой.
Постоянные преследования, жизнь в изгнании, материальные лишения подорвали здоровье поэта. Он заболел костным туберкулезом и 1 апреля 1906 г. умер в селении Георгиево-Осетиновском, ныне, как уже сказано, носящем имя поэта. Через 10 дней прах Коста был перевезен в гор. Владикавказ и предан земле в ограде бывшей осетинской церкви (ныне музей осетинской литературы его имени).
Похороны Коста вылились в мощную демонстрацию ненависти народов всего Кавказа к самодержавному строю, приведшему великого поэта, борца за дело народа, к преждевременной смерти.
На станции Беслан народные массы встретили прах любимого поэта. На станции Владикавказ скопление народа было так велико, что вокзал, платформа, площадь около вокзала, а также улицы, ведущие от вокзала к месту погребения, были запружепы людьми. Прах поэта несли представители всех народностей Кавказа; на его могиле от имени этих народностей были возложены венки. У могилы произносились речи на осетинском, русском, армянском, грузинском и других языках.
Буржуазная печать и общественность намеренно старались замалчивать имя Коста. Даже после смерти поэта не появилось сколько-нибудь значительных работ о его жизни и творчестве. Первый, кто оценил по достоинству поэтическую и общественно-политическую деятельность Коста,— это выдающийся деятель большевистской партии Сергей Миронович Киров.
Печатая стихотворение осетинского поэта Андрея Гулуева «У могилы Коста» в газете «Терек» (1915 г., 18 августа), Сергей Миронович снабдил его редакционной ремаркой, в которой писал:
«Одинокий голос, рассказывая о непосредственных впечатлениях осетина-интеллигента при йосещенни могилы Коста Хетагурова, вновь поднимает вопрос о достойном увековечении имени чуть ли не единственного осетинского поэта, выступившего в национальном литературе».
Спустя год эта же газета, которою руководил С. М. Киров, отмечала 10-летие со дня смерти (1916 г.) поэта. О Коста Хетагурове были написаны страстные слова, определяющие неоценимое значение его творчества для осетинского народа.
«С его именем в народной массе в Осетии связано все возвышенное, все лучшее, светлое и прекрасное... Коста гений, творец, альтруист, путеводная звезда униженных и оскорбленных— вот понятия осетин, из которых слагается народный памятник поэту-гражданину» (газета «Терек», 1916 г., № 5447, 20 марта).
<<<--->>>
