Cтарый 4емоданОн призывает к действию, говорит прекрасно, горячо, убедительно о позоре малодушия и лени, о необходимости «делать дело», но сам отступает перед трудностями или берется за предприятие, заранее обреченное на провал. «Мне больно то, что я в вас обманулась,— упрекает Рудина девушка, увлеченная его проповедью...— Покориться! Так вот как вы применяете на деле ваши толкования о свободе, о жертвах...»
Воспитанник кружков 30-х годов, Рудин неспособен к практическому делу, не знает подлинной жизни, подменяет ее социально-исторический анализ философско-идеалистическими рассуждениями о свободе духа, о высоком предначертании человечества. Но сам факт постоянных исканий Рудина, его неуспокоенности, то обстоятельство, что он не становится прихлебателем вроде Пандалев-ского, не стремится к богатству, и, наконец, его смерть на оставленной защитниками парижской баррикаде — всё это возвышает Рудина над остальными персонажами романа. При всей противоречивости этого образа, некоторой идеализации его в финале, роман Тургенева, написанный в эпоху вытеснения в русском освободительном движении дворян разночинцами, во многом объяснял, почему это происходило. Общественно-исторический смысл «Рудина» раскрыл Некрасов.
«Существенное значение последней повести г. Тургенева,— отмечал поэт, — ее идея: изобразить тип некоторых людей, стоявших еще недавно во главе умственного и жизненного движения».
Высоко оценил роман Тургенева Чернышевский, отметивший то новое, что отличает Рудина от предшествовавших образов «лишних людей». В отличие, например, от Печорина, Рудин живет не «для своих страстей», а «для своих идей». Он — «энтузиаст, совершенно забывающий о себе и весь поглощенный общими интересами». Далее, как и Некрасов, Чернышевский отмечал, что «у Рудина недоставало практического такта, не было уменья взяться с надлежащей стороны за дело».
По-другому отнеслась к роману Тургенева либерально-дворянская критика, защитники так называемого «чистого искусства». Интерес писателя к социальной проблематике встревожил ее.
«Тургенев желает во что бы то ни стало быть обличителем общественных ран и карателем общественных пороков. Это ли его род, и' из каких причин он не повинуется истинному призванию»,— замечал реакционный критик Дружинин. Другой представитель этого лагеря Дудышкин считал, что выход для людей, подобных Рудину, в одном: «стремление к жизни действительной», под которой подразумевалась жизнь дворянско-поместной среды.
Любопытно отметить, что реакционная и либеральная критика, пытаясь сбить Тургенева с пути критического реализма, сознательно принижала оценку его как художника слова. Тот же Дудышкин, например, печатно заявлял о Тургеневе: «Никто более его не способен уронить глубокую мысль, не доделать мастерского эскиза, вдаться в неправду, микроскопический реализм».
На мнительного писателя подобные оценки действовали удручающе, он терял веру в свое призвание, не раз заявлял об отказе от творчества.
За Тургенева и избранный им путь критического реализма боролась революционно-демократическая критика, стремясь вырвать талантливого художника из-под тлетворного влияния либералов. Так, например, в ответ на заявление писателя, в связи с разносной критикой Дудышкина: «Таланта... у меня нет — были поэтические струнки, да они прозвучали и отзвучали — повторяться не хочется, — в отставку», — Чернышевский пишет ему в 1857 году за границу ободряющее письмо:
«...Я пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить Вас за... доброе мнение обо мне..*. Я не знаю, какие причины заставляли Вас писать в том грустном тоне, который выражался во всех Ваших письмах к Панаеву и другим. Но если это причины литературные, то Вы не правы. Неужели мнения нескольких тупцов... могут изменять Ваше мнение о Ваших произведениях? Вы по доброте Вашей слишком снисходительно слушаете всех этих гг. Боткиных с братьею. Они были хороши, пока их держал в ежовых рукавицах Белинский,— умны, пока он набивал их головы своими мыслями. Теперь они выдохлись и, начав «глаголати от похотей чрева своего», оказались тупцами».
Со словами привета обратился к Тургеневу и Некрасов, который вместе с Чернышевским помог писателю преодолеть охватившие его сомнения и вернуться к творчеству.
В конце 1857 года Тургенев посылает в «Современник» свое новое произведение — повесть «Асю», встреченную там с большим одобрением. «Повесть... прелесть как хороша... — писал автору редактор журнала Некрасов, — от нее веет душевной молодостью, вся она — чистое золото поэзии. Без натяжки пришлась эта прекрасная обстановка к поэтическому сюжету, и вышло что-то небывалое у нас по красоте и чистоте. Даже Чернышевский в искреннем восторге от этой повести».
Вождь революционной демократии написал по поводу «Аси» специальную критическую статью под названием: «Русский человек на rendez-vous», которая открыла собой полемику «о лишних людях».
Подчеркивая типичность созданного Тургеневым образа, Чернышевский заявлял о неспособности либералов быть последовательными борцами за истинный прогресс, пока они не порвут с извечными пороками своего класса, не преодолеют разрыв между словом и делом, инертность в решительные минуты жизни, которые так характерны для героя тургеневской повести. То, что происходит с ним, по мнению критика, характерно для поведения людей типа Бельтова, Рудина и им подобных. «Пока о деле нет речи, а надобно только занять праздное время, наполнить праздную голову или праздное сердце разговорами и мечтами, герой очень боек; подходит дело к тему, чтобы"прямо и точно выразить свои чувства и желания, — ббльшая часть героев начинает уже колебаться и чувствовать неповоротливость в языке».
Отмечая, что по «неопровержимым чаконам аналогии» люли, подобные герою «Аси», в общественных выступлениях проявляют то же «отсутствие энергии и спо1обности действовать», какое ха рактерно для них в развязке любовной интриги. Чернышевский в условиях готовящейся крестьянской революции решительно заявлял. что не на этих людей должно надеяться общество, что либералы не могут претендовать на руководство умственным и политическим движением эпохи.
Высмеивая мнение, что просвещенный либерал, обычный герой
14
дворянской литературы, — лучшее, что выработано внутренним развитием страны, критик утверждал, что такое мнение — «пустая мечта», иллюзия: «Есть люди лучше его, именно те. которых он обижает», «без него нам было бы лучше жить».
Статья Чернышевского «Русский человек на rendez-vous» имела важное историко-литературное значение и вызвала большой общественный резонанс.
В решении поднятого Чернышевским вопроса о «лишних людях» и о руководстве общественным движением в новых условиях немаловажную роль сыграли последующие романы Тургенева.
В начале 1859 года в «Современнике» был напечатан роман «Дворянское гнездо». Он укрепил репутацию автора как писате-ля-обшественника, тонкого психолога и живописца нравов.
Связанный многими нитями с идеологией либерализма, Тургенев отнюдь не был согласен с выводами Чернышевского об общественной никчемности дворянского сословия. Неслучайно в это время он работал над статьей «О призвании и назначении русского дворянства». Судьба этого сословия и находится в центре нового романа.
В лице Калитиных, Паншина, Варвары Павловны в произведении выведены типичные представители дворянско-помещичьего общества, показаны процессы его распада. Условия, господствующие в этой среде, сыграли определяющую роль в жизненной драме Лаврецкого и Лизы Калитиной, раскрытой писателем с замечательной психологической глубиной. Сочувствуя своим героям, Тургенев как бы говорил, какой прекрасный человеческий материал являют собой лучшие представители дворянского класса. Поэтическая история любви Лаврецкого и Лизы была вызовом затхлой, мертвящей обстановке современного им «дворянского гнезда». Однако писатель не выносит ему смертного приговора.
В эпилоге романа Лаврецкий, ставший «хорошим хозяином», встречается с молодой дворянской порослью, чуждой драматических коллизий, полной жизненных сил и энергии. Но оптимистический тон последних страниц не может заглушить основного элегического тона романа, логически подводящего к словам героя: «Здравствуй, одинокая старость! Догорай, бесполезная жизнь!»
Читатель воспринимает эти слова не только как финал неудачной жизни Лаврецкого, но и как объективную оценку всего мира «дворянских гнезд»...
Такой же внутренней противоречивостью отличаются два следующих, наиболее популярных романа Тургенева — «Накануне» и «Отцы и дети».
В соответствии с объективной реальностью автор рисует в качестве героя-борца не либерала, а разночинца Инсарова (роман «Накануне»). Но ограниченность классового мировоззрения писателя отразилась на цельности этого образа. То. что Тургенев не поставил «своего героя лицом к лицу с самим делом — с партиями, народом, чужим правительством», со «своими единомышленниками», «недостаточно приблизил к нам этого героя лаже просто как человека», Добролюбов справедливо оценивал как главный художественный недостаток произведения Однако в целом революционно-демократическая критика с большим сочувствием отнеслась к «Накануне» и приветствовала роман за острую и смелую постановку актуальных проблем, за раскрытие автором общественной потребности «живого дела, начала презрения к мертвым абстрактным принципам и пассивным добродетелям».
Вышедший в канун готовящихся реформ (1860 г.) новый роман Тургенева воспринимался широкими кругами читателей как призыв к освобождению родины от крепостнического гнета и произвола самодержавия.
«Освободить свою родину!.. Эти слова даже выговорить страшно, так они велики...» — говорит героиня романа Елена Стахова. Она решительно порывает со своим классом и отдает жизнь национально-освободительной борьбе.
Ее избранник лишен той противоречивости между «словом» и «делом», личным и общественным, которые характерны для дворянских героев прежних романов Тургенева. «Любовь к родине у Инсарова, — подчеркивал Добролюбов, — не в рассудке, не в сердце, не в воображении, а во всем организме, и что бы ни вошло в него, — всё претворяется силою этого чувства, сливается с ним. Оттого, при всей обыкновенности способностей, он стоит неизмеримо выше Шубина и Берсенева».
Готовясь к революционным боям, демократия отмежевывалась от либералов, подчеркивая их классовую заинтересованность в сохранении существующего строя. «Не хочется им поднять руку на то дерево, на котором они сами выросли», — писал Добролюбов в связи с оценкой тургеневского романа в статье «Когда же придет настоящий день?»
Известно, что либералы хотели «освободить» Россию сверху, не допустив революции. На этой позиции стоял и Тургенев, считавший, что нужно создать единый фронт всех общественных сил и добиться мирным путем отмены крепостнической системы. Это стремление отражено в романе. Берсенев произносит «соединяющие» слова: «родина, свобода, справедливость», служению которым, по его мнению, должен посвятить себя «общественный человек». Мысль о необходимости объединения классов и общественных сил для общей цели освобождения Тургенев вкладывает и в суждения Инсарова. «Заметьте, — говорит он, — последний мужик, последний нищий в Болгарии и я, — мы желаем одного и того же. У всех у нас одна цель. Поймите, какую это дает уверенность и крепость!» Однако эти слова противоречат характеристике дворянских персонажей романа: они показаны людьми, малоспособными к действию, к борьбе за обновление жизни. Реалистические тенденции романа не совпадали с идеальными намерениями автора, что и дало возможность Добролюбову заявить о необходимости размежевания либералов и демократов в борьбе за освобождение, которое может быть осуществлено только руками самих угнетенных.
Статья Добролюбова о «Накануне» была зачислена цензурой в число «потрясающих основные начала власти монархической, возбуждающих ненависть одного сословия к другому».
Тургенев был напуган теми революционными выводами, которые Добролюбов сделал из романа, рассматривая его как произведение о необходимости и близости падения существующего строя. Он потребовал от редактора «Современника» не печатать статью, категорически заявив Некрасову: «Выбирай: я или Добролюбов». Конфликт закончился уходом Тургенева и группы дворянских писателей и критиков из «Современника», их разрывом с боевым органом революционной демократии.
16
В. И. Ленин отмечал, что Тургенева «тянуло к умеренной мо-нархической и дворянской конституции», что «ему претил мужицкий демократизм Добролюбова и Чернышевского».1
После ухода из «Современника» Тургенев испытал особенно сильное влияние идеологии, враждебной революционной демократии, что сказалось на его последующем творчестве. Разрыв с передовым общественным движением эпохи не прошел для писателя бесследно: многим произведениям Тургенева 60—70-х годов не хватает той глубины и перспективности, которые характерны для его творчества в целом.
Противоречивые тенденции свойственны и роману «Отцы и дети», который был напечатан в 1862 году в реакционном журнале Каткова «Русский вестник». И всё же это произведение следует рассматривать в ряду тех, где разум писателя-реалиста побеждает классовые предрассудки дворянина-постепеновца, либерала. Причины этого кроются как в реалистической манере Тургенева в целом, так и в его былой близости к революционерам-демократам 60-х годов и их предшественнику — Белинскому. Салтыков-Щедрин говорил, что новый роман Тургенева — плод его общения с «Современником».
Благотворность такого общения проявилась уже в самой постановке проблемы: поиски положительного героя современности. Эта проблема не нова для Тургенева, но в решении ее в- «Отцах и детях» есть существенный новый момент. Действительно, если центральными образами «Рудина» и «Дворянского гнезда» были' представители дворянства, а в «Накануне» действовал революционер-иностранец, звавший к национальному освобождению, то решение проблемы положительного героя в новом романе связано с образом русского разночинца Базарова. Он не только стоит в центре романа, но и является по-настоящему положительным образом, прямо и открыто противостоящим тем дворянам, на стороне которых политические симпатии автора. Поэтому прав был Тургенев, когда однажды сказал: «Вся моя повесть направлена против дворянства как передового класса».
Проблема, выраженная в заглавии романа, — не возрастная, а социальная, проблема двух классов, двух общественных сил.
Для либерала-постепеновца Тургенева нигилист Базаров, естественно, не мог быть положительным героем; классовые симпатии писателя отданы дворянству. Это проявляется в эпилоге романа: Базаров умирает в трагическом одиночестве, не совершив и сотой доли того, что собирался, — а в доме Кирсановых начинается новая жизнь.
Но смерть Базарова, равно как и хозяйственные успехи его классовых противников, не оправданы развитием сюжета произведения, воспринимаются читателем как случайный, немотивированный эпизод. Роман в целом свидетельствует о нравственной победе разночинца («сына») над миросозерцанием и философией жизни дворян («отцов»).
Писатель неоднократно подчеркивал, что в образах семьи Кирсановых он стремился изобразить хороших и даже лучших представителей современного ему дворянства. Но и в этом случае, по
•В. И. Ленин, Сочинения, т. 27, стр. 244.
2 И. С. Тургенев, т. I
18
сравнению с Базаровым, они несостоятельны ни в практической деятельности, ни в умственном, духовном развитии.
Главный противник Базарова и его идей, Павел Петрович. Кирсанов, оторванный от действительности англоман-аристократ, проповедует принципиальность, но сам не всегда принципиален. Считая себя выше Базарова, — он в столкновениях с ним неизменно терпит поражение. Его брат, Николай Петрович, — безвольный, сентиментальный человек. Близок ему по духу и Аркадий, расставаясь с которым Базаров говорит: «Ваш брат дворянин дальше благородного смирения или благородного кипения дойти не может, а это пустяки», «ты славный малый; но ты всё-таки мякенький, либеральный барич». В этих словах следует видеть не только использование Тургеневым терминологии Чернышевского и Добролюбове, но и объективное признание писателем-реалистом общественной пассивности дворян. В романе показана их неспособность возглавить движение вперед, падение жизнеспособности некогда сильного класса.
Правда, как и ранее, писатель рисует в конце романа картину подъема поместного дворянства, говорит, что Аркадий Кирсанов добился процветания имения отца. Но это утверждение внутренне не оправдано, не связано с логикой развития художественных обоз-зов, и потому читатель не верит в него. Оно шло от политических предрассудков Тургенева, вступивших в конфликт с разумом писателя-реалиста.
В отличие от дворян, Базаров полон энергии, веры в свои силы, в правоту дела, которому служит. Он горд своей связью с народом, демократизмом, тем, что живет своим трудом. Базаров активно вмешивается в жизнь, стараясь переделать ее с основания, смотрит на природу как на широкое поприще для развития и деятельности человеческого разума. Он резко критически относится к укладу жизни «отцов» и их программе «постепенного обновления жизни».
Вместе с тем в Базарове немало черт, привнесенных в этот образ политическими воззрениями писателя, его несогласием с идеологией разночинцев. Так, Тургенев явно преувеличивает критическую сторону деятельности Базарова, который всё отрицает (отсюда его определение как «нигилиста», от латинского nihil — ничто), но не высказывает своей положительной программы; он, далее, действует в чуждой ему среде, так как, по словам Тургенева, Базаров непонятен и чужд народу, и т. п.
Противоречивость образа Базарова вызвала его различные оценки. Он отождествлялся с личностями Чернышевского и Добролюбова. Тургенева упрекали в сознательном искажении облика вождей революционной демократии. Это обвинение отпадает, если рассматривать Базарова как образ рядового разночинца 50-х годов, типичный в основных, ведущих особенностях характера.
Противоречивые черты в образе Базарова объясняются не только двойственным отношением писателя к герою романа, но и обилием случайных деталей, которые не следует ассоциировать с данным общественным типом.
Тургенев не только один из первых отразил столкновение на общественной арене деятелей двух исторических поколений, но и логикой художественных образов предсказал грядущее торжество людей борьбы и труда.
18
* * *
Писатель с радостью встретил реформу 1861 года, видя в ней на первых порах осуществление своих чаяний и надежд. Он еще больше сблизился с либералами, отошел не только от революционно-демократического лагеря, но и от более близкого ему Герцена. Когда в 1863 году Тургенев был привлечен к суду за связи с Герценом, Огаревым и Бакуниным, он обратился к Александру II, заверяя его в умеренности своих убеждений и верноподданнических чувствах. Герцен напечатал по этому поводу язвительную заметку в «Колоколе». Не называя Тургенева по имени, он упоминал «об одной седовласой Магдалине (мужского рода), писавшей государю, что она лишилась сна и аппетита, покоя, белых волос и зубов, мучаясь, что государь еще не знает о постигнувшем ее раскаянии, в силу которого она прервала все связи с друзьями юности». В. И. Ленин, вспомнив этот эпизод в статье «Памяти Герцена», прибавляет, что «Тургенев сразу узнал себя».1
В романе «Дым» (1867 г.) в членах кружка Губарева писатель тенденциозно и односторонне показал русскую политическую эмиграцию; в образе Губарева современники усматривали злую пародию на сподвижника Герцена Огарева.
Реакция во второй половине 60-х годов и тяжелое положение крестьянства, ввергнутого из гнета крепостничества в капиталистическое рабство, настораживают писателя, умеряют его радость по поводу реформы. «Крепостное право мы победили, т. е. уничтожили згвисимость лица от лица, Петра от Семена, но крепостное право в другом виде осталось, крестьянин находится в полной зависимости от кулака, будь то помещик или мужик; он делается его вещью», — сетует Тургенев в одном из писем.
Его критическое отношение к послереформенной действительности находит отражение и в романе «Дым», где в образах генерала Ратмирова, князя Коко и других раскрыто моральное убожество, крепостнические убеждения, подлость и низость правящих классов России.
В романе, по справедливому- замечанию Л. Толстого, «нет ни к чему почти любви», от него веет безнадежностью и пессимизмом. Их печатью отмечены и другие произведения Тургенева последних лет, в частности, некоторые из так называемых «стихотворений в прозе». О близости и неотвратимости смерти, о неведомых человеку стихийных силах говорится в «Последнем свидании», «Старухе», «Собаке» и др.
Мотивы недолговечности человеческого счастья, ничтожности человека перед лицом природы, звучат и в ранних рассказах Тургенева («Гамлет Щигровского уезда», «Дневник лишнего человека», «Поездка в Полесье»). Впоследствии эти мотивы усиливаются, приобретают порой фантастический оттенок («Клара Милич», «Песнь торжествующей любви»). Тургенев испытывал колебания в сторону мистики и идеализма, однако неистребимая тяга писателя к реализму, здоровые основы творчества не позволили ему впасть в крайности упадочнических литературных течений. Его стихотворения в прозе, в своей совокупности, — это не только размышления о прошедшей молодости, сожаление о том, чего не свершил. Глубоко поэтические, короткие рассказы цикла являются гимном чело-
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 18, стр. 13.
2*
19
веку, его разуму, исполнены горячей веры в победу добра и справедливости. До конца своих дней он оставался писателем-гуманистом, с чрезвычайно развитым художественным вкусом.
Тургенев — выдающийся мастер искусства слова. Не случайно В. И. Ленин называет его имя первым в числе писателей, язык которых «велик и могуч».1 Отличительными чертами тургеневского тсорчества является экономия художественных средств, бережное отношение к слову, индивидуализация образов, четкость композиции, отсутствие внешних эффектов, проникновение во внутренний мир персонажей и глубокий лиризм в их характеристике, мастерское описание пейзажа, который органически входит в художественную ткань произведения.
Тургенев всегда стремился, чтобы слова и поступки действующих лиц соответствовали их характеру, а не были «навязаны» автором «извне». Любопытны в этой связи его критические замечания в письме к одной из забытых ныне писательниц: «В разговорах вы вкладываете в уста лиц часто не те слова, которые они в данном случае должны вымолвить, а те, в которых выражается то, что автор думает о них и что совершенно справедливо, но не уместно...»
Сам Тургенев умеет вызвать в читателе то или иное отношение к образу без нарочитого авторского вмешательства в повествование. Его герои не статичны. Но их развитие внутренне оправдано особенностями данного персонажа, который в различных ситуациях проявит те или иные черты, оставаясь всегда «самим собою». Устойчивая характеристика образа, раскрывающегося всё более полно, способствует его яркости, впечатляющей силе.
Определяющим моментом в создании запоминающихся читателю персонажей Тургенев считал внимательное изучение писателем современной ему действительности. Он говорил: «чтобы у меня что-нибудь вышло, надо мне постоянно возиться с людьми, брать их живьем. Мне нужно не только лицо, его прошедшее, вся его обстановка, но и малейшие житейские подробности. Так я всегда писал, и всё, что у меня есть порядочного, дано жизнью...» Идущее от ее глубокого изучения проникновение во внутренний мир героев и позволяло Тургеневу говорить «их» словами, избегать того авторского вмешательства в действия персонажей, от которого он предостерегал начинающих литераторов.
В отличие от писателей, которые увлекались описанием самого психологического процесса, Тургенев, за редким исключением, показывал уже его конечные проявления и считал, что поэт должен быть «тайным психологом», хорошо знать и чувствовать корни явлений, но представлять «только самые явления — в их расцвете или увядании». Рисуя то или иное состояние персонажа, Тургенев строго продумывает его причины, психологический процесс, предшествовавший действию. Так, например, поясняя в одном из писем гидения умирающего героя «Отцов и детей», он отмечал: «Базаров в бреду. Не просто «собаки» могут ему мерещиться, а именно «красные», потому что мозг у него воспален приливом крови».
Точность, ясность, оправданность во всем — девиз тургеневского творчества. Оно развивало лучшие традиции русской классики, идущие от Пушкина. Вслед за ним Тургенев сделал основным предметом изображения повседневную' жизнь и сумел найти в ней глу-
•В. И. Ленин, Сочинения, т. 20, стр. 55.
20
боко поэтическое начало. Поэтичны образы крестьян в «Записках охотника»; наивные, но благородные мечтатели — герои повестей и рассказов; борцы за общественное переустройство — Базаров и Ин саров. Но особенно поэтичны женские образы, в которых TypreHtB с большой художественной силой запечатлел высокую нравственность, благородство устремлений, силу характера, подлинный гуманизм, горячее сердце и ясный ум, присущие русскому человеку.
Произведения Тургенева невелики по объему, но в малом писатель умел сказать многое. Он создал высокие образцы русского классического романа, с его предельной ясностью и полнотой изображения, которая достигается строгой продуманностью композиции — от завязки до кульминации и эпилога. Почти во всех произведениях Тургенева мы встречаем прекрасно написанные картин;-! русской природы. Они — одно из проявлений огромной любви писателя к родине.
Искусству поэтического изображения действительности, выразительности языка, проницательности в наблюдении окружающего мира у Тургенева учились и учатся литераторы всех стран. При жизни писателя к его мнению прислушивались признанные мастера искусства слова.
Близким другом Тургенева был Флобер, восхищавшийся ясностью и глубиной его суждений; Тургенев был учителем Мопассана и многих других зарубежных писателей-реалистов. Некоторые из них обязаны Тургеневу своей мировой славой. «Ни в один журнал меня не пускали. Я умирал с голоду, в меня со всех сторон бросали грязью, и вот в это-то время Тургенев представил меня... великой России, где меня очень полюбили», — свидетельствует Эмиль Золя.
Пропагандируя лучшие произведения зарубежной литературы в России, Тургенев уделял особенно много внимания переводам русских писателей на иностранные языки. Благодаря ему зарубежные читатели узнали Пушкина, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Л. Толстого... В беседах с иностранцами и в печатных выступлениях он разоблачал клеветнические измышления о России европейской реакции, был верным другом и защитником родины, ее горячим патриотом.
Хотя Тургенев и прожил значительную часть жизни за рубежом и в совершенстве владел многими иностранными языками, он всегда писал на русском языке, который во многом обязан Тургеневу своим развитием и совершенством. «Я не напечатал ни одной строчки, не написанной по-русски, — с гордостью отмечал писатель,— в противном случае я был бы не художником, а простым писакой».
Величественным гимном родному народу является его стихотворение в прозе «Русский язык». Тургенев всегда думал о родине, все его книги написаны с единственной целью — служить ей.
Несмотря на усиление идеалистических настроений, характерное для позднего творчества Тургенева, его основные произведения последних лет отражали свойственную писателю чуткость к общественной проблематике, сочувствие молодежи, ненависть к реакционерам.
В романе «Новь» писатель изображает народническое движение 70-х годов. Отвергая идею революционного преобразования общества, Тургенев вместе с тем отдает должное самоотвержению
22
прогрессивной молодежи, показывает ее единственной представительницей высокого нравственного начала. Отношение писателя к правительству, либералам и революционной молодежи хорошо передает в воспоминаниях о Тургеневе народник П. Лавров: «Иван Сергеевич рассказывал мне о положении дел в России, об отсутствии всякой надежды на правительство, о бессилии и трусости его либеральных друзей. Он не высказывал надежды на то, чтобы наша попытка расшевелить русское общество, удалась; напротив... он считал невозможным для нас сблизиться с народом, внести в него пропаганду социалистических идей. Но во всех его словах высказывалась ненависть к правительственному гнету и сочувствие всякой попытке бороться против него».
Эти взгляды находят отражение в последнем романе Тургенева. В «Нови» выведена целая галерея образов реакционеров и либеральных сановников — прислужников самодержавия. Для них характерно безразличие к нуждам народа, доносы, шпионство, ложь и фальшь в общественных делах и личных отношениях.
Ореолом самопожертвования и героизма окружена честная, мужественная Марианна, однако подлинные симпатии автора отданы не ей и ее друзьям, а трезвому «реалисту» и постепеновцу Соломину, в образе которого отражены заветные думы самого писателя.
* * *
После тяжелой и длительной болезни Тургенев умер во Франции 22 августа (3 сентября) 1883 года. Согласно последней воле писателя, его тело было привезено в Петербург и похоронено на Волковом кладбище, неподалеку от могилы Белинского.
Похороны великого писателя вылились в политическую демонстрацию. В прокламации, составленной народовольцами, говорилось, что, несмотря на всю противоположность творчества Тургенева, он «служил русской революции сердечным смыслом своих произведений... любил революционную молодежь, признавал ее „святой" и самоотверженной».
На произведениях Тургенева воспитывались следующие поколения деятелей освободительного движения, «русские инсаровы» — борцы с притеснителями народа.
Разоблачая попытку фальсификации творчества писателя реакционной и либеральной критикой, пытавшейся представить Тургенева «чистым художником», безразличным к общественной борьбе, Салтыков-Щедрин отмечал, что, как ни замечателен сам по себе художественный талант писателя, его главная заслуга заключается в" сознательном проведении «общечеловеческих идеалов», в основе которых «лежит глубокая вера в торжество света, добра и нравственной красоты». ,
Гуманистический пафос совершенного по форме творчества И. С. Тургенева делает его произведения близкими всему передовому человечеству.
В новом обществе, основанном на началах разума и справедливости, всегда будет любим автор, давший. неподражаемые образцы художественного изображения действительности во имя победы человека над темными силами общества. Слова одного из тургеневских героев: «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник», — стали символом творческого отношения к жизни миллионов советских людей.
В. Вильчинский
<<<---
