Cтарый 4емодан«РОД ПУШКИНЫХ МЯТЕЖНЫЙ»
Уральская стезя предков поэта
Сергей Львович рылся... более часа в каких-то бумагах в своем кабинете и вдруг выскочил оттуда бледный как полотно:
— Пропала! Оказалось, пропала родословная, целый свиток грамот, который передал ему на хранение, уезжая, Василий Львович...
Наконец грамоты нашлись, свитки были в полной сохранности, Сергей Львович просто запамятовал, что запер их не в стол, а в особый шкапчик, где лежали редкие книжки. Он блаженствовал.
Медленно развязав большой сверток, связанный веревочкой, он сломал красную большую печать и показал старые грамоты Александру»
Именно таким, по мнению Юрия Тынянова, было первое знакомство юного Александра Пушкина со своей родословной. Теперь эти грамоты хранятся в комнате-сейфе Института русской литературы в
1 Тынянов Ю. Пушкин. —Л., 1976, с. 65—66.
Ленинграде, знаменитом Пушкинском доме. Но сцена из романа всплыла в памяти не случайно. Ведь нечто подобное тому, что мог испытать отец поэта, Сергей Львович, пережили недавно и сотрудники Центрального государственного архива древних актов СССР. Найден другой, неизвестный ранее список пушкинской родословной, а на ней — подлинный автограф дяди поэта, Василия Львовича. Что и говорить, редкая в наши дни находка!
Вместе с научным сотрудником архива Светланой Романовной Долговой вглядимся в строки, которые наверняка не раз читал Александр Пушкин: «Во дни благоверного великого князя Александра Невского приехал из немец муж честен, именем Радша: у Радши сын Якуп, а у Якупа сын Алекса...» Да, это тот самый легендарный Радша (Рача), который, по словам поэта, «мышцей бранной святому Невскому служил».
Зачем же понадобилась Пушкиным родословная справка? Московским архивом Иностранной коллегии, ныне входящим в названный выше архив, родословная была выдана как раз в год рождения поэта — в 1799 году. Но не сие важное событие стало причиной составления юридического акта. За два года до этого был издан сенатский указ, повелевающий всем дворянам иметь при себе доказательство на дворянство, начиная с далеких предков.
На руках у Пушкиных надлежащих официальных документов, видимо, не было. Вот поэтому, как гласит найденное прошение, и затеял хлопоты «лейб-гвардии Измайловского полку порутчик Василий Львов сын Пушкин, предъявив поколенную роспись роду своему, просил о даче ему касательно выезда родоначальника его, о службе предков его и герба, фамилии его принадлежащего...» И просьба была исполнена.
Сведения о том, что Радша — будто бы выходец из Пруссии'(«из немец»), оказались неточными. По-видимому, чиновники архива Иностранной колле-
1 См.: Литературная Россия, 1974, 5 апр.
6
гии заимствовали эти данные из «Бархатной книги», изданной Н. И. Новиковым в 1787 году. Как установили советские исследователи, Радша был славянского происхождения — родом из сербов города Петроварадина, а на Русь прибыл через Трансильванию. В древности многие россияне тех, кто приезжал с востока, называли татарами, а тех, кто с запада, — немцами.
«Имя предков моих встречается поминутно в нашей истории, — писал Александр Пушкин в «Начале новой автобиографии». — В малом числе знатных родов, уцелевших от кровавых опал царя Ивана Васильевича Грозного, историограф именует и Пушкиных» (XII, 311) Кто именует — понятно: это Карамзин. Где именует? В знаменитой «Истории государства Российского», откуда поэт тоже черпал сведения о своих предках.
Известно даже, сколько раз блистало имя предков Пушкина под пером Карамзина. Двадцать один раз! Не столько знатностью, сколько древностью отличался род Пушкиных на Руси. Вспомним, одного из своих предков поэт даже вывел действующим лицом в трагедии «Борис Годунов», настойчиво оберегая потом этого персонажа от посягательств на него цензуры. Григорий Пушкин (правильно — Гаврила) был сторонником Лжедмитрия.
В трагедии «Борис Годунов» царь так отзывается о предках поэта:
Противен мне род Пушкиных мятежный...
Г Среди других Пушкиных поэт называет окольничего Матвея Степановича, который в 1682 году ^поставил свою подпись под Соборным деянием об уничтожении местничества. Спустя год он был пожалован в бояре, а в 1697 году назначен воеводой, пожалуй, в самую горячую точку — в Азов. Однако увидеть новый приморский город России ему не привелось. И вот почему.
* 1 Цитаты из произведений и.писем А. С. Пушкина, кроме -самых известных, даются по Полному академическому 16-томному изданию (1937—1949). Римские цифры означают номер тома, арабские — страницы.
7
«При Петре I сын его, стольник Федор Матвеевич,— читаем далее у Пушкина, — уличен был в заговоре противу государя и казнен вместе с Цык-лером и Соковниным». Пощадил Пушкиных даже Иван Грозный, а Петр Великий казнил. За что именно? На этот вопрос в стихах «Моя родословная» поэт отвечал строками:
Упрямства дух нам всем подгадил: В родню свою неукротим, С Петром мой пращур не поладил И был за то повешен им (III, 261).
Прежде чем подробнее ответить на вопрос, каким образом пращур поэта Федор Пушкин был втянут в заговор, остановимся на уральской стезе предков поэта. Стезе, носившей временный характер. Временный, но далеко не бесследный.
Многие странички фамильной истории «мятежных» Пушкиных связаны с Уралом и Зауральем, отчасти с Сибирью. Сам Гаврила Пушкин, прежде чем прийти под знамена Лжедмитрия, служил «головою» в Пелыме. Современник Гаврилы Пушкина Борис Пушкин несколько лет был воеводой в исчезнувшей потом с лица земли, но некогда знаменитой и богатой Мангазее. Служили дальние предки Александра Пушкина воеводами в Березове, Сургуте, Тобольске, Тюмени.
Особенно тесно своей службой Пушкины были связаны с Верхотурьем, тогдашней уральской крепостью и чуть ли не главной таможенной заставой на востоке России. Воеводство в Верхотурье было делом ответственным и трудным, но зато очень выгодным. Здешние воеводы издавна пользовались многими привилегиями. Достаточно сказать, что жалованье они получали сразу за два года вперед. Разрешали им цари и такие таможенные вольности, как провоз вина, вывоз сибирской пушнины.
Пожалуй, первым из пушкинских предков воеводой в Верхотурье был Иван Никитич, успевший потом послужить и в Мангазее и в Казани. Умер он в 1652 году в Пелыме, где также был воеводой. Одно время на Урале несли службу сразу несколько воевод из рода Пушкиных. Едва Иван Никитич
8
в начале тридцатых годов XVII века перебрался из Верхотурья в Мангазею, как его сменил в уральском граде-крепости Иван Федорович Пушкин...
Не прерывались уральские связи Пушкиных и потом. В 1682—1687 годах в Верхотурье служил воеводой стрелецкий полковник Иван Цыклер, будущий заговорщик и ближайший товарищ Федора Пушкина. Управлял он краем умело, энергично. При его содействии появилось тогда немало уральских слобод.
Строился и расширялся город Верхотурье. Уральский историк А. Дмитриев посвятил ему целый выпуск многотомной «Пермской старины». Из найденной им в Мотовилихе подлинной рукописи XVII века стало известно, что у Верхотурской, тогда еще деревянной, крепости было восемь башен, на посаде—144 двора, да 29 дворов за городом, в Покровской слободе. Почти таким был город-крепость и при Пушкиных. В нем, кроме сорока «боярских детей» и прочих лиц, несли службу 110 стрельцов и пушкарей, два сторожа и один толмач
Белоярский краевед, наш современник Аркадий Федорович Коровин благодаря находке деловых бумаг Цыклера, опять же среди свитков Центрального государственного архива древних актов СССР, уточнил время основания своего поселка: это оказался не 1695 год, а время службы Цыклера. Бело-ярская слобода на реке Серебрянке упоминается еще в переписке тех лет.
По велению правительства восточная сторона Каменного пояса заселялась выходцами из России, особенно из пермских, вятских и вологодских земель. Черед быстрого роста железных и медных заводов тогда еще не наступил. Слободы были форпостами будущего Урала-кузнеца, а их жители занимались пока пушным промыслом, торговлей, хлебопашеством...
Вернувшись с Урала в Москву не без доброй добычи, Иван Цыклер вошел в заговор против мо-
1 Дмитриев А. Пермская старина. Вып. VII. — Пермь, 1897, с. 105, 224.
9
лодого царя Петра. В подготовительных тетрадях Александра Пушкина к «Истории Петра» читаем запись об этом событии: «Окольничий Алекс.<ей> Соковнин, стольник Фед.<ор> Пушкин и стрелецкий полковн.<ик> Цыклер сговорились убить государя на пожаре 22 января 1697» (X, 31).
Цыклер был заметной фигурой заговора, как приближенный к закоренелым врагам Петра — Милославским.
Желая выяснить все детали, погубившие Федора Пушкина, поэт заносит в свои тетради: «Иные писатели утверждают, что жена Ф. Пушкина донесла на мужа своего государю, но по делу видно, что доносителями были два стрельца: пятисоцкий Ларион Елизаров и пятидес.<ятник> Григ. <орий> Силин». Чуть ниже поэт привел другую версию: «В Истории Менщикова сказано, что некоторые из оппозиционных вельмож приближились к нему, стараясь и его привлечь на свою сторону: что таким образом узнал он о заговоре и донес о том государю...» И там же Пушкин дает краткую оценку последней версии, написав в скобках всего одно слово — «невероятно» (X, 31—32).
А вот и эффектные художественные наброски фигуры Петра. «Петр, — читаем в тетрадях поэта,— приказал гв.<ардии> капитану Лопухину в назначенный час быть с командою в такой-то дом (к Соковнину?), а сам не дождавшись приехал туда же с одним денщиком. (Здесь произошел славный случай: пора? — нет не пора! и две пощечины, одна заговорщику, другая вошедшему Лопухину.)» (X, 32).
И теперь уже вольно или невольно, но пращур поэта и уральский воевода в черновых тетрадях как бы отходят на задний план. Воображение рисует Александру Пушкину новую живописную сцену:
«Петр во время суда занемог горячкою; многочисленные друзья и родственники преступников хотели воспользоваться положением государя для ис-прошения им помилования...
Но Петр был непреклонен; слабым, умирающим голосом отказал он просьбе и сказал: надеюсь бо-
Список послания А. С. Пушкина «В Сибирь» (Принадлежал декабристу В. Ф. Раевскому)
лее угодить богу правосудием, нежели потворством» (X, 32).
Федор Пушкин был казнен 5 марта 1697 года вместе с Цыклером и Соковниным в селе Преображенском. В цитированных нами пушкинских стихах неточна лишь одна строка: пращур поэта был не повешен, а четвертован.
Не обошел царский гнев и отца Федора Пушкина. Еще не успевший отбыть в Азов Матвей Степанович был навечно сослан с семьей в Сибирь. Он умер в Енисейске в 1706 году. Удар Петра по Пушкиным сильно обескровил разветвленный древний род. И в то же время Петр способствовал зарождению ганнибаловского рода.
10
Александр Пушкин досконально изучал всю историю правления Петра. Но страницам о Федоре Пушкине и Ганнибале уделял особое внимание. К интересу историографа примешивался интерес личный, желание документально обогатить или уточнить семейные предания.
В библиотеке поэта до наших дней сохранились две книги про Азов, куда должен быть ехать воеводой Матвей Пушкин. В переведенных на русский язык толстых томах сочинений немецкого историка Бергмана поэт разрезал только часть страниц, в том числе и о казни Соковнина, Цыклера и Федора Пушкина, запись об Абраме Петровиче Ганнибале. Большинство же страниц книги так и остались неразрезанными. Почему? Бергман писал свой труд на основании российских, прежде всего голиковских сочинений, уже хорошо известных поэту. Пушкин лишь хотел уточнить дату намечаемого покушения. У Бергмана, по-видимому использовавшего и другие источники, дата была Названа. Ее-то поэт и внес в свои тетради.
Александра Пушкина очень интересовал неизданный дневник шотландца Патрика Гордона, служившего в России как раз в 1684—1699 годах, во время трагического происшествия с уральским воеводой Иваном Цыклёром и Федором Пушкиным. Александр Тургенев писал поэту из Лондона в 1831 году, что ему удалось купить там "английскую копию дневника. Покупка была привезена в Петербург. Но эта копия, как и немецкая, с которой Пушкин тоже сумел ознакомиться, его не удовлетворила: обе были краткими.
И когда хранившийся как секретный документ подлинный дневник Гордона был вытребован Николаем I из московского архива, а перевод его поручен историку Келлеру, Пушкин поспешил на разведку. Встреча с историком была назначена на конец декабря 1836 года на балу у Мейендорфа, где поэт нетерпеливее спрашивал: ну где же он, где же он? Келлер вспоминал: «Пошли расспросы об объеме и содержании рукописи. Пушкин удивился, когда узнал, что у меня шесть томов ин-кварто, и сказал: 12
«Государь говорил мне об этом манускрипте как о редкости, но я не знал, что он столь пространен»
1.
Ныне подлинный дневник Гордона в переплетах из толстой воловьей кожи стоит на полках Центрального государственного военно-исторического архива. Помещается этот архив в московском дворце Лефорта, где Гордон встречался с царем Петром. Последняя запись в дневнике 31 декабря 1698 года. Гордон умер в Москве в следующем, 1699 году. Потому дневник и остался в России. Он еще ждет своих дотошных исследователей.
«Противен мне род Пушкиных мятежный»,— говорит царь в трагедии «Борис Годунов». То же самое мог сказать о роде Пушкиных и царь в «Истории Петра».
Но это ничуть не пугало Пушкина, не унижало его достоинства. Он не прячет, казалось бы, по понятиям того времени, темные стороны своей родословной, а, наоборот, уточняет и словно выставляет их напоказ. Историческая правда — превыше всего! Даже рядом со строкой «водились Пушкины с царями» поэт напоминает о непокорном, гордом духе своих предков. И это воспринимается как презрение к мещанскому раболепию, как вызов светскому обществу, в первую очередь Николаю I, поначалу пожелавшему приручить Пушкина, сделать его придворным поэтом. За спиной великого Пушкина, как живые, стояли и мятежные предки и его прекрасные современники, бесстрашные рыцари свободы — декабристы.
1 Цит. по кн.: Фейнберг И. Незавершенные работы Пушкина. —М., 1979, с. 70.
<<<---
