СКАЗКА О ПАСТУХЕ И ДИКОМ ВЕПРЕ

Дм. Ник. Свербееву

Дай, напишу я сказку! 
Нынче мода На этот род поэзии у нас. : 
И грех ли взять у своего народа 
Полузабытый, небольшой рассказ? 
Нельзя ль его немного поисправить 
И сделать ловким, милым; как-нибудь 
Обстричь, переодеть, переобуть 
И на Парнас торжественно поставить? 
Грех не велик, да не велик и труд! 
Но ведь поэт быть должен человеком 
Несвоенравным, чтоб не рознить с веком: 
Он так же пой, как прочие поют 
Не то его накажут справедливо: 
Подобно сфинксу, век пожрет его; 
Зачем, дескать, беспутник горделивый, 
Не разгадал он духа моего! —
И вечное, тяжелое забвенье... 
Уф! не хочу! Скорее соглашусь 
Не пить вина, в котором вдохновенье, 
И не влюбляться.— Я хочу, чтоб Русь, 
Святая Русь, мои стихи читала 
И сберегла на много, много лет; 
Чтобы сама история сказала, 
Что я презнаменитейший поэт.

Какую ж сказку? Выберу смиренно 
Не из таких, где грозная вражда 
Царей и царств, и гром, и крик военный, 
И рушатся престолы, города; 
Возьму попроще, где б я беззаботно 
Предаться мог фантазии моей 
И было б нам спокойно и вольготно, 
Как соловью в тени густых ветвей.

Ну, милая! гуляй же, будь как дома, 
Свободна будь, не бойся никого; 
От критики не будет нам погрома: 
Народность ей приятнее всего! 
Когда-то мы недурно воспевали 
Прелестниц, дружбу, молодость; давно 
Те дни прошли; но в этом нет печали, 
И это нас тревожить не должно! 
Где жизнь, там и поэзия! Не так ли? 
Таков закон природы. Мы найдем 
Что петь нам: силы наши не иссякли, 
И, право, мы едва ли упадем, 
Какую бы ни выбрали дорогу; 
Робеть не надо — главное же в том, 
Чтоб знать себя — и бодро понемногу 
Вперед, вперед! — Теперь же и начнем.

Жил-был король; предание забыло 
Об имени и прозвище его; 
Имел он дочь. Владение же было 
Лесистое у короля того. 
Король был человек миролюбивый, 
И долго жил в своей глуши лесной 
И весело, и тихо, и счастливо, 
И был доволен этакой судьбой; 
Но вот беда: неведомо откуда 
Вдруг проявился дикий вепрь и стал 
Шалить в лесах и много делал худа; 
Проезжих и прохожих пожирал, 
Безлюдели торговые дороги, 
Все вздорожало; противу него 
Король тогда же принял меры строги; 
Но не было в них пользы ничего: 
Воотще в лесах зык рога раздавался, 
И лаял пес, и бухало ружье; 
Свирепый зверь, казалось, посмевался 
Придворным ловчим, продолжал свое, 
И наконец встревожил он ужасно 
Все королевство; даже в городах, 
На площадях, на улицах опасно; 
Повсюду плач, уныние и страх. 
Вот, чтоб окончить вепревы проказы 
И чтоб людей осмелить на него,-
Король послал окружные указы 
Во все места владенья своего

И объявил: что, кто вепря погубит, 
Тому счастливцу даст он дочь свою 
В замужство — королевну Илию, 
Кто б ни был он, а зятя сам полюбит, 
Как сына. Королевна же была, 
Как говорят поэты, диво мира: 
Кровь с молоком, румяна и бела, 
У ней глаза — два светлые сапфира, 
Улыбка слаще меда и вина, 
Чело как радость, груди молодые 
И полные, и кудри золотые, 
И, сверх того, красавица умна. 
В нее влюблялись юноши душевно; 
Ее прозвали кто своей звездой, 
Кто идеалом, девой неземной, 
Все вообще прекрасной королевной. 
Отец ее лелеял и хранил, 
И жениха ей выжидал такого 
Царевича, красавца молодого, 
Чтоб он ее вполне достоин был. 
Но королевству гибелью грозил 
Ужасный вепрь, и мы уже читали 
Указ, каким в своей большой печали 
Король судьбу дочернину решил.

Указ его усердно принят был: 
Со всех сторон стрелки и собачеи 
Пустилися на дикого вепря: 
Яснеет ли, темнеет ли заря, 
И днем и ночью хлопают фузеи, 
Собаки лают и рога ревут; 
Ловцы кричат, и свищут, и храбрятся, 
Крутят усы, атукают, бранятся, 
И хвастают, и ерофеич пьют; 
А нет им счастья.— Месяц гарцевали 
В отъезжем поле, здесь и тут и там, 
Лугов и нив довольно потоптали 
И разошлись угрюмо по домам — 
Опохмеляться. Вепрь не унимался. 
Но вот судьба: шел по лесу пастух, 
И невзначай с тем зверем повстречался; 
Сначала он весьма перепугался 
И побежал от зверя во весь дух; 
«Но ведь мой бег не то, что бег звериный!» 
Подумал он и поскорее взлез

На дерево, которое вершиной 
Кудрявою касалося небес, 
И виноград пурпурными кистями 
Зелены ветви пышно обвивал. 
Озлился вепрь — и дерево клыками 
Ну подрывать, и крепкий ствол дрожал. 
Пастух смутился: «Ежели подроет 
Он дерево, что делать мне тогда?» 
И пастуха мысль эта беспокоит: 
С ним лишь топор, а с топором куда 
Против вепря! Постой же. 
Ухитрился Пастух, и начал спелы ветви рвать, 
И с дерева на зверя их бросать, 
И ждал, что будет? Что же? 
Соблазнился Свирепый зверь — стал кушать виноград. 
И столько он покушал винограду, 
Что с ног свалился, пьяный до упаду, 
Да и заснул.— Пастух сердечно рад, 
И мигом он оправился от страха 
И с дерева на землю соскочил, 
Занес топор и с одного размаха 
Он шеищу вепрю перерубил. 
И в тот же день он во дворец явился 
И притащил убитого вепря С собой. 
Король победе удивился 
И пастуха ласкал, благодаря За подвиг. 
С ним разделался правдиво, 
Не отперся от слова своего, 
И дочь свою он выдал за него; 
И молодые зажили счастливо. 
Старик был нежен к зятю своему 
И королевство отказал ему.

Готова сказка! Весел я, спокоен. 
Иди же в свет, любезная моя! 
Я чувствую, что я теперь достоин 
Его похвал и что бессмертен я. 
Я совершил не шуточное дело, 
Покуда и довольно. Я могу 
Поотдохнуть и полениться смело, 
И на Парнасе долго ни гу-гу!
1835