Cтарый 4емодан

ПЕРЕПИСКА БОРИСА ПАСТЕРНАКА | Б. Л. ПАСТЕРНАК И О. М. ФРЕЙДЕНБЕРГ

---

Б. Л. ПАСТЕРНАК И О. М. ФРЕЙДЕНБЕРГ

Ежегодно зимой приезжал в Петербург дядя' для устройства своей выставки, и останавливался у нас. Лето я проводила, обыкновенно, с ними. Наезжал Боря; мы уже давно были большими и близкими друзьями. Промежутки заполнялись интенсивной корреспонденцией; кроме Сашки2 и Шурки (брат Бори, флегматичный, моложе, чем Боря), вся семья наперебой писала друг другу. Я привыкла к Бориной нежности, к преувеличенным похвалам и гиперболам чувств, оценок меня, признаний.
Мне было 20 лет, когда он приехал к нам не по-обычному. Он был чересчур внимателен и очарован, хотя никаких поводов наши будни ему не давали. В Москве он жил полной жизнью, учился на философском отделении университета, играл и компози-торствовал, был образованным и тонким. Казалось, это будет ученый. В житейском отношении—он был «не от мира сего», налезал на тумбы, был рассеян и самоуглублен. Его пастернаковская природа сказывалась в девичьей чистоте, которую он сохранил вплоть до поздних, сравнительно, лет. Пожалуй, самой отличительной Бориной чертой было редкое душевное благородство.
Я возила его на Стрелку, и мы любовались одинокой поэзией островов. Мы куда-то ходили и ездили, и он был очарован и не отходил от меня ни на шаг. Я таскала его за собой, как брата, он ходил за мной, как влюбленный. У Лившицов была где-то у черта на

_____________
* Текст переписки с О. Фрейденберг комментируется ее дневниковыми записями (см. в наст. изд. «От составителей»), О. М. Фрейденберг (1890—1955)—двоюродная сестра Б.Пастернака, с 1932 г.— заведующая кафедрой в Ленинградском университете, с 1935 г.— профессор классической филологии.
________________
1 Дядя—Л. О. Пастернак, знаменитый художник, отец Б. Пастернака.
2 Сашка—старший брат О. Фрейденберг, Александр, инженер, был арестован в 1937 г. и, вероятно, расстрелян.
3 Лившицы—семейство Олиных друзей. Елена Лившиц— подруга по гимназии Гедда.

куличках своя бельевая лавка. Мы поставили Борю за прилавок, и он продавал кальсоны и лифчики, рекомендовал, божился, зазывал прохожих с порога. Хохот, молодость, дикие взгляды и смех покупателей!
Наконец, Боря уехал. В марте того же года я была у них в Москве. Он провожал меня и с вокзала прислал две открытки разом.

Содержание
Пастернак—Фрейденберг. Москва <1 марта 1910 г.>
Фрейденберг—Пастернаку. СПб. 2 марта 1910 г
Фрейденберг—Пастернаку. СПб. 10 марта 1910 г
Пастернак—Фрейденберг. (Талон почтового перевода 55 руб.) <Москва. 8 июня 1910 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Меррекюль. 7 июля 1910 г
Фрейденберг—Пастернаку. СПб. 12 июля 1910 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <23 июля 1910 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 26 июля 1910 г
Фрейденберг—Пастернаку. СПб. <25 июля 1910 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 28 июля 1910 г
Фрейденберг—Пастернаку. СПб. <30 июля (?) 1910 г.>
Фрейденберг—Пастернаку. СПб. <2 августа 1910 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <3 августа 1910 г.>
Фрейденберг—Пастернаку. СПб. <13 августа 1910 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва <14 августа 1910 г.>
Фрейденберг—Пастернаку. СПб. <16 августа 1910 г.>
Пастернак—А. О. Фрейденберг. Москва. <19 августа (?)1910 г. >
Фрейденберг—Пастернаку. СПб. <Август (?) 1910 г.>

Пастернак—Фрейденберг
Фрейденберг—Пастернаку. <Франкфурт. 26 июня 1912 г.>
Пастернак—Фрейденберг. 
Фрейденберг—Пастернаку. Франкфурт. 28 июня 1912 г
Пастернак—Фрейденберг. Marburg. <30 июня 1912 г.>
Фрейденберг—Пастернаку. 
Пастернак—Фрейденберг. Marburg. <11 июля 1912 г.>

фрейденберг—Пастернаку. Glion. сСередина июля 1912 г.>

Пастернак — Фрейденберг. <3има 1913 г. Не отправлено>
Пастернак — Фрейденберг. 
(Надпись -на книге «Близнец в тучах») 20 декабря 1913 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 29 декабря 1921 г

Пастернак — Фрейденберг. 
(Надпись на книге «Сестра моя жизнь». Москва, 16 июня 1922 г.)

Пастернак—Фрейденберг. Тайцы. <25 июля 1924(?)г.>
Пастернак—Фрейденберг.Тайцы. <4 марта 1924(?)г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <Конец сентября 1924(7) г>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 28 сентября 1924 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 6 октября 1924 г
Пастернак — Фрейденберг. Москва. 11 —13 октября <19>24 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 2 ноября 1924 г
Пастернак—Фрейденберг. (Отрезной купон к почтовому переводу на 100 руб.) Москва. <19 ноября 1924 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 20 ноября 1924 г
Фрейденберг—Е. В. Пастернак. Ленинград. 27 ноября 1924 г
Пастернак — Фрейденберг. Москва. <30 ноября 1924 (?) г.>
Фрейденберг — Пастернаку. Ленинград. 3 декабря 1924 г
Пастернак — Фрейденберг. Москва. <Начало декабря (?)1924 г.>

Пастернак — Фрейденберг. Москва. 10 мая 1926 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 21 октября 1926 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 3 января 1928 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <17 февраля 1928 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 19 февраля 1928 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 10 мая 1928 г
Пастернак—А. О. и О. М. Фрейденберг. Москва. 5 июня 1928 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 19 июля 1928 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 22 октября 1928 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 24 декабря 1928 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 27 декабря 1928 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 8 февраля 1929 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 23 мая 1929 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 29 мая 1929 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 9 июля 1929 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 11 июля 1929 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 11 июня 1930 г
Пастернак—Фрейденберг. Ирпень. 21 августа 1930 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 20 октября 1930 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 5 декабря 1930 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 1 июня 1932 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <Вторая половина октября 1932.г.>
Пастернак — Фрейденберг. Москва. <21 октября 1932 г.>
Пастернак — Фрейденберг. Москва. <27 ноября 1932 г.>
Пастернак — Фрейденберг. Москва. <3 июня 1933 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 30 августа 1933 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 18 октября 1933 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <30 октября 1934 г. >
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 3 апреля 1935 г
А. О. Фрейденберг—Е. В. Пастернак. Ленинград. <19 июня 1935 г.>

Пастернак—А. О. и О. М. Фрейденберг. Москва. 14 января 1936 г
Пастернак—Фрейденберг. 
(Надпись на книге «Грузинские лирики». Москва, 1935) 15 января 1936г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 1 октября 1936 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 7 октября 1936 г
Фрейденберг—Е. В. Пастернак. Ленинград. 8 октября 1936 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 1 ноября 1938 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 1 января 1939 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 14 февраля 1940 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <6 мая 1940 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <14 мая 1940 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 21 мая 1940 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <28 мая 1940 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 18 июня 1940 г
Пастернак—Фрейденберг. <29 июня 1940 г. М.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 15 ноября 1940 г
Пастернак—Фрейденберг. 
(Надпись на книге «Избранные переводы») 15 ноября 1940 г
Пастернак—Фрейденберг. 27 декабря 1940 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 4 февраля 1941 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 11 февраля 1941 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 20 марта 1941 г
Пастернак—О. М. и А. О. Фрейденберг. Москва. 8 апреля 1941 г
Пастернак—Фрейденберг. 8 мая 1941 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 8 июня 1941 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 17 июня 1941 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <9 июля 1941 г.>
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 12 июля 1941 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 12 августа 1941 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 22 августа 1941 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 14 сентября 1941 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 8 октября 1941 г

Пастернак—Фрейденберг. Чистополь. 18 марта 1942 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 26 июня 1942 г
Пастернак—Фрейденберг. Чистополь. 18 июля 1942 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 7 августа 1942 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 5 ноября 1943 г
Пастернак—Фрейденберг. 
(Надпись на книге «На ранних поездах») 2 ноября 1943 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 6 ноября 1943 г
Пастернак—Фрейденберг. (Телеграмма срочная. 8 февраля 1943 г.)
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 12 ноября 1943 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 18 ноября 1943 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 20 дек <абря > 1943 г

Пастернак—Фрейденберг. (Телеграмма. 12 января 1944 г.)
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 10 января 1944 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 12 января 1944 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 14 апреля 1944 г
Пастернак—Фрейденберг. (Телеграмма. 5 мая 1944 г.)
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 12 июня 1944 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 16 июня 1944 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 30 июля 1944 г
Пастернак—Фрейденберг. (Телеграмма. 1 октября 1944 г.)
Пастернак—Фрейденберг. 
(Надпись на книге «Антоний и Клеопатра». М.,ГИХЛ, 1944) 16ноября 1944г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 22 января 1945 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 21 июня 1945 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <13 июля 1945 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <28 июля 1945 г.>
Пастернак—Фрейденберг. (Телеграмма. 1 августа 1945 г.)
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 2 ноября 1945 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 23 декабря 1945 г
Пастернак—Фрейденберг. (Надпись на сборнике «Избранные
стихи и поэмы». М., 1945) 23 декабря 1945 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 1 февраля 1946 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. <24 февраля 1946 г. >
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 31 мая 1946 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 29 июня 1946 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 5 октября 1946 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 13 октября 1946 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 11 октября 1946 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 15 октября 1946 г
Фрейденберг—Пастернаку. 
(Надпись на оттиске «Происхождение эпического сравнения».) 30 октября 1946 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 3 ноября 1946 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 12 ноября 1946 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 24 ноября 1946 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 24 января 1947 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 31 января 1947 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 16 февраля 1947 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 2 марта 1947 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 26 марта 1947 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 28 марта 1947 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 9 апреля 1947 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 24 апреля 1947 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 20 мая 1947 г
Пастернак—Фрейденберг. (Телеграмма. 15 июля 1947 г.)
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 8 сентября 1947 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 14 октября 1947 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 29 июня 1948 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 9 октября 1948 г
Пастернак—К. И. и В. И. Лапшовым и О. Фрейденберг.
Москва <середина октября 1948>
Фрейденберг—Пастернаку. 31 октября 1948 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва, б нояб<ря> 1948 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 29 ноября 1948 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 30 ноября 1948 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 7 августа 1949 г
Фрейденберг—Пастернаку. 
(Надпись на оттиске «Сафо») 27 ноября 1949 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 27 ноября 1949 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 9 декабря 1949 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 1 августа 1950 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 11 октября 1951 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 17 октября 1951 г

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 16 июля 1952 г

Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. <3 января 1953 г.>
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 20 января 1953 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 25 января 1953 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 27 мая 1953 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 12 июля 1953 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 30 декабря 1953 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 27 декабря 1953 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 31 декабря 1953 г
Пастернак—Фрейденберг. 
(Надпись на книге Гете *Фауст») 31 декабря 1953 г.

Пастернак—Фрейденберг. Москва. 7 января 1954 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 6 января 1954 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 18 марта 1954 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 20 марта 1954 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 27 марта 1954 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 3 апреля 1954 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 4 апреля 1954 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 10 апреля 1954 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 12 апреля 1954 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 11 апреля 1954 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 16 апреля 1954 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 12 июля 1954 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 17 июля 1954 г
Пастернак—Фрейденберг. Москва. 21 июля 1954 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 27 июля 1954 г
Пастернак — Фрейденберг. Москва. 31 июля 1954 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 4 ноября 1954 г
Пастернак — Фрейденберг. Переделкино. 12 ноября 1954 г
Фрейденберг—Пастернаку. Ленинград. 17 ноября 1954 г

ПАСТЕРНАК—ФРЕЙДЕНБЕРГ
Москва <1.111.1910>
I.
Ты понимаешь, конечно, что я пишу из химико-бактериологической лаборатории, куда меня отвезли после приступа баязетовой болезни. Я корчился на перроне, в судороге произнося твое нежное, дорогое имя. Потом я лихорадочно влез на дебаркадер. За мною полез жандарм и сказал, что уже 12 часов. Я посмотрел на часы. Публика рыдала. Дамы смачивали мои раны майским бальзамом. Кондуктор хотел меня усыновить.
II.
Как глупо! В таком состоянии, и тратить 8 копеек! Нет, серьезно, мне грустно. Так вот, я приветствую тебя! С приездом! Здесь стоит старушка, она готова меня убить—я у ней взял карандаш. У меня на это ведь есть перронный билет! Дорогая Оля, ты может быть думаешь, что за этим кривляньем — Мясницкая, 211 и спокойная комната после ужина? Quelle idee? когда эта открытка—замаскированная погоня за тобой, и все это на вокзале!

ФРЕЙДЕНБЕРГ—ПАСТЕРНАКУ
СПб., 2.III.1910
Боря, я не сомневалась, что ты с вокзала попадешь прямо в химико-бактериологическую лабораторию: ты так глазами пожирал курсисток, что твой желу-

________________
1 Мясницкая, 21 — адрес Училища Живописи, Ваяния и Зодчества, где помещалась казенная квартира Пастернаков.
2 Что за мысль? (фр.)

док неминуемо должен был «решительно запротестовать»...
Омерзительнее моего путешествия ничего нельзя себе представить. Воняло, было адски холодно, темно и угрюмо. Да и места у меня не было. Только после моей угрозы лечь на рельсы или проглотить флакон из-под уксусной эссенции—мне отвели 1/100 места. Вагон был битком набит; спали даже на полках (честное слово!), а лежать на верхней скамье — значило «находиться в бэль-этаже». В том вагоне, где ехала Тараканова1 со свитой, была устроена вечеринка—с едой, вином и студентками. Пели, трынкали на балалайке и пили. Тараканова получила «в порядке дня» «маленькое слово» и по этому поводу что-то долго и горячо «выясняла». Потом студенты перешли в наш вагон и внесли оживление, ничего общего с благонравием не имеющее. Один из жертв науки пел—долго и сипло пел о черных и голубых глазах, и эта «цветная» привилегия так меня возмутила, что я громогласно потребовала гимна глазам бутылочного цвета. Как элемент благоразумный, я не принимала никакого участия в попойке и «товарищеском общении» со студентами. Напротив, я была настроена лирически; и, сидя и темноте с одной девицей, говорила ей стихи. Эта девица так расчувствовалась даже, что предложила мне девиз из «Чайки»: «Приди и возьми мою жизнь» (вус, вер, вен)2 и была страшно опечалена, когда узнала, что моя жизнь принадлежит мне и никому никогда отдана быть не может. О, проза!..
А ночью случилось нечто в твоем духе: одна девица, все время сосредоточенно молчавшая, вдруг заговорила... о синопском сражении!! Воображаю, если б на моем месте лежал ты! Конечно, ты ответил бы ей тирадой на тему о преимуществе венской мебели над мягкой, а она продекламировала бы что-нибудь из Андрея Белого или Саши Черного... что это была бы за прелесть!.. .
Или такой курьез: свитная фрейлина Таракановой, социал-демократка, все искала «Русское Знамя». Найти не могла. И вот ночью, когда все спали и сама она лежала под потолком на полке, вдруг я слышу ея жалобный, тихий голос: «Полжизни за «Русское Знамя»...» Это было смешно до бесконечности!..
Сегодня началась пытка: надо передавать свои
______________
1 Тараканова—курсистка, знакомая О. Фрейденберг по курсам Герье.
2 Вус, вер, вен—жаргонные словечки: где, что, когда.

впечатления. Стараюсь издавать дикие звуки или просто мычать. Но в мою невменяемость никто не верит, даже после того как я клятвенно уверяю, что провела пять дней под одной кровлей с тобой... Находятся даже люди—и это не выдумка—которые... что бы ты думал?., верят в твою нормальность! Когда у меня спрашивают: «А как вам понравилась Третьяковская галерея?»—я отвечаю кратко: «Я была там с Борей»...
Ах, все изменчиво. И вот я опять в своей комнате и в Петербурге. Ужасно нехорошо, когда мечты осуществляются. Недаром сказал Надсон, что «только утро любви хорошо»; приятны не результаты желаний, и даже не сами желания, а только их преддверие. В этой абстрактности есть прелесть. Вот Мопассан — у него желания всегда осуществляются, а, между тем, нет писателя более грустного, пессимистического, прямо безнадежного. Мне еще не приходилось с тобой говорить о Мопассане; если б слово любовь не было так бессодержательно и условно, я сказала бы, что люблю его, страшно люблю. Но это все в скобках.
И подумать, что завтра я пойду на курсы, где Сиповский скажет: «Итак, господа, такова была драма», а проф<ессор> Погодин1 будет два часа говорить, что старыя слова нужно заменять новыми...
Боря, ты приезжай непременно. Я хочу тебе сказать, чтобы ты не занимался философией, т. е., чтобы не делал из нее конечной цели. Это будет глупостью, содеянной на всю жизнь.
Сейчас я очень устала и совсем не могу писать. Столько впечатлений! Надо все это замкнуть в себе и забросить ключик. Это тоже свинство, когда человек впечатлительный; лучше бы смотреть на жизнь не как на театр, а как на кинематограф: посмотрел и пошел дальше.
Я уже рассказывала о тебе моей веселой подруге; комната моя оглашалась хохотом...
Твоей книги я еще не раскрывала: трясутся руки, бледнеет лицо. Но не бойся, прочту: я с сегодняшнего Дня принимаю бром.
«Подарки» приняты мамой мрачно...
Иду спать. Доброй ночи!
Ольга.
Была на курсах, имитировала Тараканову; курсистки ржали от восторга.
______________
1 Сиповский и Погодин—преподаватели на курсах Герье.

ФРЕЙДЕНБЕРГ—ПАСТЕРНАКУ
СПб. 10/ПТ—10
Боря, спасибо за «Нильса»я его прочла. Ничего о нем не скажу — это очень долго; интересная повесть, интересная психологически. Меня раздражало только настроение автора, которое он все время навязывает читателю; это утомительно и нудно. Знаю, почему ты мне дал читать эту повесть, и чем она тебе нравится... Жаль, что поговорить нельзя; писать, повторяю, долго.
Мне нравится, что ты мне не ответил — серьезно: это указывает на искренность. Ибо «отвечать» на письмо так же глупо и неестественно, как и на посещение. Если я захочу тебе писать, меня не смутит твое сосредоточенное молчание...
Ольга.

ПАСТЕРНАК—ФРЕЙДЕНБЕРГ < Талон почтового перевода 55 руб.>
<Москва. 8.VI.1910>
Дорогая Оля!
Так как этот клочок картона уже без моей приписки стоит 55 р., то мне остается прибавить очень мало. Это деньги за рояль, и они тонут в маминой благодарности2. И я буду стоять в почтамте в длиннейшей очереди перед «приемом переводов» и, честное слово, не буду проклинать тебя.
Помнишь, в этом году был снег, ах, как это давно было; я еще тогда получил от тебя два письма, одно за другим. Зимой, а потом весной я порывался писать тебе, но когда попадал на тему
1) о Нильсе,
2) о том, что мне нужно и можно заниматься философией3, то страницы застилали горизонт и мне делалось тоскливо.
_________________
1 «Нильс Люне»—роман норвежского писателя Й.П. Якобсена, прозу которого Пастернак очень высоко ценил.
2 В связи с тем, что на лето Пастернаки сняли дом в Меррекюле. недалеко от Усть-Нарвы, Фрейденберги помогли им достать рояль во временное пользование—для летних занятий Розалии Исидоровны.
В это время О. Фрейденберг под сильным влиянием своего отца М. Ф. Фрейденберга, самоучки в науке, журналиста и изобретателя, отрицательно относилась к занятиям философией и наукой.
22
Дорогая Оля, я тебе напишу еще.
Очень целую всех.
Лето Пастернаки проводили на берегу Балтийского моря в живописном Меррекюле.

ПАСТЕРНАК — ФРЕЙДЕНБЕРГ
Меррекюль, 7.VII. 1910
Дорогая Оля!
Я не могу писать. Идут целые стопы объяснений; их нельзя довести до конца. Все это так громоздко. И три письма последовательно друг за другом пошли к черту. Цель их была—возвести в куб и без того красноречивый многочлен доводов в пользу твоего приезда сюда.
Дорогая Оля, ради Бога приезжай сюда и поскорее. Тебя, наверное, рассердило мое зимнее безмолвие и вообще ты предубеждена против таких самоочевидных и простых максим, как, например, необходимость твоего присутствия здесь. Что мне делать?
Два слова о зимнем безмолвии: тогда тоже письма шли к черту; и это были большие письма, о Мопассане и Нильсе и о тебе, и этих писем было три. (Это у меня предельная цифра.) Это совсем не интересно. Только я не молчал. И если можешь, не сердись. Мне так хочется видеть тебя, что боюсь сказать. Я сюда приехал на две недели. Три-четыре дня я уже здесь. Мне немного осталось. Знаешь, что мне представляется? Большие, только здесь возможные, интересные прогулки с тобой; я нарочно прикусываю сейчас же «язычок». Но поверь мне, Оля, что все это может быть восхитительным. Скорее, скорее, завтра выезжай. Мама вероятно так убеждена в успехе моих молений, что просила помолиться и за нее. Занятый сейчас ее четками, я вдруг вспоминаю, что есть подушка и одеяло твои, которые ты должна привезти; и потом один фунт грибов: белых, сушеных, без корешков, еще раз белых, первый сорт. И может быть они не будут червивы? Тогда вообще на кухне будет светлое воскресение.
Дорогая Оля, как ты только поймешь, что даже будучи неприязненно настроена ко мне или к кому-нибудь из здешних, ты все-таки многое выиграешь от этой поездки в чудную местность со сказочными Условиями, как только этот призывный посев взойдет в

Я горжусь одним; ни на минуту не изменило это течение часов моей простой, безымянной, никому не ведомой трудовой жизни.
Есть ангел хранитель у меня в жизни. Вот что главное. Слава ему.
Крепко целую тебя, золото мое.
Твой Боря.
P.S. Прости меня за явную для тебя торопливость тона. Чувство чего-то нависающего, какой-то предопределенной неожиданности не покидает меня, без вреда для меня, то есть не волнуя и не производя во мне опустошающего смятения, но все время поторапливая меня и держа все время начеку.
Я хорошо работаю. Да, и вот что интересно. Зина отделала дачу на зимний лад, по-царски, и я зимую в Переделкине.

ФРЕЙДЕНБЕРГ—ПАСТЕРНАКУ
Ленинград, 17.XI.1954
Боря, родной мой, твое письмо такое беглое, но оно совершенно потрясло меня каким-то эпическим величием твоего духа. Ты так мудр, благороден и высок, так велико твое понимание жизни и истории, что человек не может, читая тебя, не потрясаться. Слезами могу ответить тебе. Не словами.
Ты мастер говорить то и так, как оно эмбрионально лежит в животе невысказанных дум, еще не довершенных событий. Платон назвал бы тебя повивальной бабкой. Ты писатель и есть. Но разве я могу найти эти сжатые формулировки, эту послушность слова, передающего всю суть хаоса фактов и мыслей? Хочется сказать тебе о тысяче вещей, и я ловлю себя на желаньи ввязаться в какие-то темы о передвигающихся материках, об Азии, идущей на Европу, об Ассурбани-палах и ГЭСах, о метро в университете, о малахитах и «дневном свете» во мраке ночи, о ночи при дневном свете — и черт знает,, как ни начинает метаться моя мысль в той бутылке, где ей положено сидеть.
Я рада за тебя. До сих пор я знала о заочном обученьи, теперь узнала, что на свете есть и заочное коронованье. Это лучший для тебя исход. Горечь, конечно, остается. Хотелось бы, чтоб хоть на юге солнце светило, раз у меня за окнами сейчас летит снег. Я так горда за тебя, за наших стариков! а помнишь, как я давеча предрекала тебе, что сейчас наступает момент «официального признанья»? Я слышала в воздухе шум крыльев, но не знала, откуда он. Согласись, что и на расстояньи от твоей жизни я угадываю иногда такие вещи, которые тебе еще не видны. Если ты не самая последняя свинья, ты должен это признать.
Милый мой, дорогой! Никогда динамит не приводил к таким благим последствиям, как эта кандидатура на трон Аполлона. Что с того, что ты в Переделкине одиноко свершаешь свой невидимый подвиг,—где-то наборщики в передниках за то получают зарплату и кормят свои семьи, что набирают твое имя на всех языках мира. Ты способствуешь изжитию безработицы в Бельгии и в Париже. Машины с шумом вертятся, краска пахнет, листы торопливо фальцуются,—а ты в Переделкине завтракаешь с Зиной или жалуешься на прутья золотой клетки. Это, брат, единство действия и единство Времени, хотя и при отсутствии единства места.
Я горда и счастлива твоим высоким оптимизмом. В тебе сидит старец Зосима и дышит с тобой светом вечности. Боже, как это хорошо у Достоевского, что все ждут чуда при «успении» Зосимы, а его тело «пропахивает» и прогнивает еще быстрее, чем у всех грешников. Соблазн получается полный; даже Алеша отказывается от своего учителя. Высокое через смердящее! Максимум света и богооткровения через «дни нашей жизни» и тлен.
Не видишь ты, сколько смысла в твоем Переделкине и в прутьях, поверх которых где-то за тридевять земель говорят о твоем чистом «я», никому не видимом. Так ведь и вершатся, наши судьбы, а мы их не видим.
Милый брат мой (говоря стилем Зосимы), и я плачу и шучу. Мне давно хотелось открыться тебе. У меня утрата, и невознаградимая. Я потеряла—себя.
Да, да, я совершенно убитый человек. Я зачахла и захирела от кислородного голоданья. Mr. Bonnivard никогда не был моим идеалом, хотя его местопребы-ванье и восхищает туристов. Я, на месте Байрона, никогда не употребляла бы выражения «chainless Mind»1. Он не знал, с чем кушают реализм.
Этим исчерпьюаются все семейные сведенья обо мне.
_____________
1 БониварФ. (1493—1S70)—швейцарский поэт, воспетый как «шильонский узник». Chainless Mind—букв.: «раскованный ра-зум», не знающий цепей.

Вчера была у меня Машура. Она своеобразный человек, в трех измерениях. Взяла с меня слово, что я передам тебе ее любовь, привет, большое сердечное тепло. Но это то же, что объясненье в любви по сборнику любовных писем. Наивно ужасно! Доскажи себе сам все самое хорошее, а я холодею от таких поручений.
Поскольку я разболталась и расписалась, добавлю тебе еще кое-что ни к селу, ни городу. Не говори Зине, но я бы на ее месте никогда не простила бы мне того зимнего вечера, когда она зашла ко мне с Леней перед отъездом в Москву, в день своей тревоги. Ты, конечно, об этом знаешь. О моем «гостеприимстве» ты узнал много монструозного, и это была совершенная правда.
Один мой знакомый раз сказал мне: «Никогда не осуждайте людей, а особенно советских».
Зине я предстала, как жалкий трус. А я вполне смела. Но мной владели обстоятельства, а не мои личные чувства. Давно я хотела сказать это—тебе. Зина же, субъективно, вполне права.
Обнимаю тебя. Если что у тебя откристаллизуется, напиши.
Твоя Оля.

....
<<<---

Мои сайты