Cтарый 4емодан
ВОЛЬТЕР Мари Франсуа АРУЭ Вольтер
Когда-то Пушкин, совсем еще юный шестнадцатилетний лицеист, рассказывая легкокрылыми стихами о своей книжной полке, упомянул/ Вольтера:
Что можно прибавить к этой характеристике, которую дал Вольтеру, властителю умов XVIII века, гениальный русский мальчик, находившийся тогда еще на ученической скамье, назвавший своими друзьями жрецов Парнаса, то есть поэтов, служителей муз, обитавших, по преданиям древних греков, на горе Парнас?
«Сын Мома и Минервы...» Мом, насмешливый и злоречивый бес древних греков, и Минерва, богиня мудрости у древних римлян, по метафоре Пушкина - родители Вольтера.
«Он Фебом был воспитан...» Феб - бог поэзии у древних греков. Едва научившись говорить, Вольтер уже лепетал стихи известных в его дни авторов, а потом и сам начал слагать звучные, умные стихотворные строки.
«Издетства стал .пиит...» Двенадцатилетний Вольтер уже поэт. Взрослые заметили его талант и способствовали его развитию.
Укрывшись в кабинет,
Один я не скучаю
И часто целый свет
С восторгом забываю.
Друзья мне - мертвецы,
Парнасские жрецы;
Над полкою простою
Под тонкою тафтою
Со мной они живут.
Певцы красноречивы,
Прозаики шутливы
В порядке стали тут.
Сын Мома и Минервы,
Фернейский злой крикун,
Поэт в поэтах первый,
Ты здесь, седой шалун!
Он Фебом был воспитан,
Издетства стал пиит;
Всех больше перечитан,
Всех менее томит;
Соперник Евринида,
Эраты нежной друг,
Арьоста, Тасса внук
-Скажу ль?., отец Кандида -
Он все; везде велик
Единственный старик!
(«Городок»)
С ранних лет он уже дышал воздухом поэзии и... вольномыслия. Последнее - вопреки воле отца, сурового и набожного нотариуса Аруэ (Вольтер - псевдоним поэта).
«Соперник Еврипида...» Еврипид - создатель прекраснейших трагедий, живший в V веке до н.э. в Греции. Современники видели в Вольтере великого драматурга, а в его трагедии «Заира» - продолжение традиций античного автора.
«Эраты нежной друг...» Эрато, сладкоголосая девушка с лирой в руках. Так ее изображали древнегреческие скульпторы. Она считалась музой любовной поэзии. Пожалуй, однако, она менее всего привлекала Вольтера. Он менее всего был лирик, менее всего умел писать о любви. Политика и философия - вот главные предметы его творчества. Правда, его трагедия «Заира», посвященная страданиям любви, вызывала потоки слез у его чувствительных современников, но и она целью своей имела поставить перед зрителями политическую проблему.
«Арьоста, Тасса внук». Поражает начитанность юного Пушкина. Он знает великих итальянских поэтов Ариосто, Тассо. Первый создал яркую, праздничную поэму «Неистовый Роланд», полную приключений и любовных страданий, рассказанных с шутливой улыбкой, второй - столь же прославленный в XVI веке автор поэмы «Освобожденный Иерусалим», которая, по замыслу Тассо, должна была стать эпосом новых времен, подобным эпосу Гомера. Французы XVIII века именно так и представляли себе историческое значение Вольтера. Его эпическая поэма «Генриада», его тонкие, умные, изысканные стансы, эпиграммы, стихотворные послания, философские поэмы, наконец, полная веселого шутовства, иронии, убийственной насмешки «Орлеанская девственница» ставили его в один ряд с самыми прославленными поэтами прежних времен. Так судили современники. Пушкин назвал Вольтера «отцом Кандида», философская повесть «Кандид, или Оптимизм», полная иронии, сатирических образов, нападок на церковь, на спесь вельмож и королей, стала поистине украшением вольтеровской прозы.
Вольтер - философ. Философу положено быть глашатаем мудрости. В стихах его - бездна ума. «Ни одной строки нет, которая бы не была пропитана его мыслью»,- писал о нем Герцен.
Сила Вольтера состояла в убийственной иронии. Он был подлинным сыном Мома. Он умел смеяться.
Его современник и соотечественник Гудон оставил нам его скульптурный портрет. Тонкое, худое лицо, умные глаза и улыбка. Знаменитая вольтеровская улыбка! В ней скептическое недоверие, в ней ирония, способная развеять и ложь, и фальшь, и лицемерную аффектацию, и мистический туман церковников.
Таким был Вольтер в последние годы своей жизни, которые он провел на юге Франции, у швейцарской границы, в своем имении в Фернее. (Отсюда у Пушкина - «Фернейский злой крикун».)
Вольтер прожил долгую, неспокойную жизнь. Это была постоянная борьба против социальных несправедливостей. Вольтер не мог, не умел молчать. В молодости он провел в Бастилии одиннадцать месяцев за гневные сатирические стихи против Филиппа Орлеанского, регента Франции во время малолетства Людовика XV. Позднее ему пришлось удалиться в изгнание, и он прожил около трех лет в Англии. Был под постоянным наблюдением полиции. Часто выпускал в свет свои произведения анонимно или под вымышленными именами, дабы избежать репрессий со стороны властей. Церковники изображали его настоящим исчадием ада.
Слово «вольтерьянец» на языке реакционеров стало бранным словом. «Ах! Окаянный вольтерьянец!» - восклицает бабушка-графиня в комедии Грибоедова «Горе от ума», а полковник Скалозуб там же с веселым хохотом заявляет:
Избавь. Ученостью меня не обморочишь; Скликай других, а если хочешь, Я князь-Григорию и вам Фельдфебеля в Вольтеры дам...
Но вся прогрессивная часть человечества всегда с величайшим уважением относилась к просветительской деятельности этого властителя умов XVIII века. «Но что за благородная личность Вольтера! Какая горячая симпатия ко всему человеческому, разумному, к бедствиям простого народа! Что сделал он для человечества!» -писал В. Г. Белинский.
Из огромного наследия Вольтера мы взяли лишь одну его пьесу - трагедию «Заира». Она очень нравилась его современникам. Ставилась она и в Москве, и русский драматург А. П. Сумароков писал Вольтеру о том, какое впечатление она произвела на него лично и на московских зрителей.
Пьеса посвящена теме любви. Драматург как бы отвечал своим критикам, обвинявшим его в нежелании отойти от политических проблем. «Меня упрекают в том, что я не уделяю места любви в моих пьесах. На этот раз они ее получат, клянусь вам, но это не будет галантной любовью»,- писал Вольтер в одном из частных писем. Драматург вовсе не хотел опускаться до уровня обывательских вкусов, жаждавших от театра только приятного и не обременительного для ума развлечения. Его трагедия, изображая сильные страсти, острые по своему драматизму конфликты, пронизана от начала до конца высокими просветительскими идеями.
В пьесе противопоставлены любовь и религия. На пути влюбленных встает как непреодолимая преграда религиозная рознь, религиозная нетерпимость, и история личных чувств превращается в грозное политическое обвинение. Обвинение, конечно, не звучит впрямую. Этого бы никто тогда поэту не позволил. Мы уже рассказывали о судьбе молодого Де ля Бара и Каласа. Церковь жестоко мстила своим противникам и зорко следила за тем, чтобы никто не посягал на ее авторитет. Осуждение нетерпимости и религиозного фанатизма заключено в самой представленной на сцене ситуации, в драматургическом конфликте. Попробуем разобраться в этом. Любовь Заиры и Оросмана цепью ошибок и недоразумений идет к трагической развязке, истинная причина которой - религиозные предрассудки.
Сюжет пьесы относится к истории крестовых походов на Восток (1096-1270). Их было несколько, таких походов, когда огромные вооруженные массы, подстрекаемые церковниками, устремлялись из Западной Европы к стенам древнего Иерусалима, где, по христианской легенде, был распят Иисус Христос. Походы осуществлялись под лозунгом «освобождения гроба господня» от власти «неверных» (арабов-мусульман). Они были полны мрачных трагедий как отдельных личностей, так и целых народов. Лилась кровь, гибли тысячи и тысячи людей, уничтожались материальные и духовные богатства. С фанатическим исступлением убивали друг друга крестоносцы-христиане и приверженцы Корана - арабы. Вина за эти преступления ложится прежде всего на Ватикан, резиденцию пап в Риме, организовавших и вдохновлявших крестовые походы. .
Вольтер далек от одобрения крестоносцев и в том числе своих соотечественников французов, участвовавших когда-то в крестовых походах. Устами героя своей трагедии Оросмана он дает им точную характеристику:
Вновь орды христиан, чье знамя - грабежи, Стремятся с Запада на наши рубежи.
Трудно установить дату происходящих в пьесе событий. Вольтер не стремился к исторической точности. Ясно одно - это эпоха крестовых походов.
В пышном дворце иерусалимского султана, на фоне экзотического Востока, разворачивается действие пьесы. Оросман полюбил одну из своих невольниц, прекрасную Заиру. Она любит его тоже. В ее глазах он герой, мужественный, великодушный воин и правитель. Ее подруга по плену Фатима напоминает ей о суровом долге. Не пристало юной христианке любить последователя ислама. Из Европы прибывает христианский рыцарь Нерестан. Когда-то, пленясь его отвагой, великодушный Оросман разрешил ему вернуться на родину и привезти выкуп за себя. Нерестан привез золото и хочет выкупить десять христиан. Оросман освобождает без выкупа сто и среди них старца Люзиньяна, одного из иерусалимских принцев, двадцать лет протомившегося в неволе. Заира отказывается ехать с христианами. Нерестан в ужасе от ее вероотступничества. Сердце девушки терзает Люзиньян, узнавший в ней и Нерестане своих давно потерянных детей:
Я шесть десятков лет во имя божьей славы
Сражался; я видал, как пал в резне кровавой
Господень храм, в тюрьме я двадцать лет провел
И о семье молил, кропя слезами пол.
И вот, когда мне бог детей вернул сегодня,
Я узнаю, что дочь - отступница господня!
О, как несчастен я!
Заира смущена. Ей дороги христианские рыцари, столь доблестные и столь благородные. Она хотела бы возвратиться в страну, которую не знает, но в мечтах представила ее себе прекрасной. К тому же перед ней теперь старик, умирающий на чужбине и волею судеб оказавшийся ее отцом, и он молит ее принять христианскую веру. Но согласиться с отцом - значит покинуть гуманного благородного Оросмана, а она его любит.
Вольтер намеренно построил эти психологические коллизии, чтобы показать зрителю, как ложны и жестоки религиозные предрассудки, разделяющие людей, устанавливающие между ними непроходимые барьеры. Мы видим здесь и идею братства, единения народов. Заира и Оросман принадлежат к разным народам, но они любят друг друга, и все, что разделяет их,- ложно, несправедливо по самой природе своей.
Во имя отца и брата девушка готова принять христианство, хотя она даже не знает его законов. Заира хочет понять, что ждет ее, если она станет «женой иноверца». И ее брат фанатик Нерестан отвечает: «Для такой - один лишь приговор: смерть!» - и далее с ожесточением:
Созданье жалкое, позор высокой крови. Смерть заслужили вы, и смерть уж наготове!
Заира не может понять суровой нетерпимости отца и брата, она хочет, выйдя замуж за Оросмана, быть защитницей христиан и всех обездоленных.
Я буду облегчать страдания людские, Стоять за христиан,- они ведь мне родные,-Я буду им как мать...
Но фанатикам далек этот гуманистический идеал, они видят в ней лишь «дочь, презревшую отца и родовую честь и бога».
Нерешительная, робкая, мягкая Заира никнет под тяжестью обрушившихся на нее сложнейших вопросов жизни и не знает, как поступить.
Султану приносят перехваченное письмо Нерестана к Заире. Ее вызывают на свидание. Оросман в смятении. Он не знает, что это брат Заиры. Мучается, ревнует, однако велит доставить письмо по назначению. Может быть, Заира не пойдет на свидание, может быть, это пустая мечта христианского рыцаря, в которой девушка не принимает никакого участия? Раб, посланный к Заире с письмом от Нерестана, возвращается с ответом: она будет ждать. Последние сомнения исчезли. Заира изменила, и Оросман решил отомстить, жестоко покарать ее за ложь. Финальная сцена полна драматического напряжения: испытывающий жестокие муки ревности, уязвленный в своем доверии Оросман и трепещущая Заира, которая ничего еще .не знает и думает лишь о том, чтобы помочь своим братьям по религии. Она зовет Нерестана. Но, слыша ее голос, к ней бросается разъяренный султан и убивает ее. Приводят закованного в кандалы христианского рыцаря. Истина разъясняется. Оросман, в ужасе от своей роковой ошибки, закалывает себя.
Оросман отнюдь не тиран. В нем Вольтер показал гуманного, великодушного правителя, умного, чуткого, просвещенного.
На этом последнем его качестве следует остановить наше внимание. Дело в том, что просветители, и особенно Вольтер, были увлечены идеей просвещенной монархии. Достаточно поставить во главе государства монарха-философа, человека, воспитанного на идеях Просвещения, и все социальные конфликты будут разрешены, наивно полагали они. Поистине с детской восторженностью верили они в возможность и осуществимость своей мечты. Дени Дидро писал: «Он придет, он придет когда-нибудь, тот справедливый, просвещенный, сильный человек, которого вы ждете, потому что время приносит все, что возможно, а такой человек возможен».
Вольтеровский Оросман в политическом плане задуман именно как просвещенный монарх. Он не похож на восточных деспотов. Он великодушен и гуманен, ему чужд дух раболепия, он понимает нелепость и жестокость нравов восточных сералей («О, как презре-нен мне уклад сералей жалкий»), он отходит от незыблемых для мусульман установлений, касающихся женщин («Мною попран... гаремных строгостей незыблемый закон»).
Такова политическая сторона пьесы Вольтера. Однако его интересовала и другая тема - психологическая.
Заира и Оросман - люди, со всеми присущими им чувствами, страстями. Они любят друг друга. У любви - свои проблемы: конфликты, ошибки, заблуждения, иллюзии.
Оросман ревнует. Но ревность ли это? Вольтер, создавая свою пьесу, явно следовал за шекспировской трагедией «Отелло». Пушкин прямо называет вольтеровскую «Заиру» подражанием Шекспиру. Вольтер во время своего изгнания в Англии видел «Отелло» в лондонском театре. Она произвела на него сильное впечатление. Известен его отзыв об Отелло - он не ревнив, он доверчив.
Пьеса Вольтера в какой-то степени раскрывает его понимание шекспировской трагедии. Неужели Отелло убивает Дездемону из-за ревности? Ревность - чувство несправедливое и жестокое. Оно посягает на свободу другого человека, притязая на него как на собственность. Отелло^ доверившись коварному Яго, решил, что Дездемона лгала, что она надругалась над святым чувством любви, что разрушила тот идеал, который он видел в ней, Дездемоне. Отсюда - и трагический финал.
В «Заире» Вольтер воспроизвел свое понимание трагического конфликта. Его Оросман выше чувства ревности. Если бы Заира призналась ему в любви к другому, он мог смириться с этим и отпустил бы ее на родину, как бы тяжело ему ни было. Охваченный волнением, не зная, как понять, как объяснить поведение своей возлюбленной, он спрашивает ее, быть может, нет любви, «откройте мне... и в миг ужасный тот я буду милостив». Но Заира молчит, и Оросман укрепляется в своем подозрении. Больше всего его терзает мнимое притворство Заиры:
В грехе столь ясная, столь нежная во лжи, Она всех гнусностей минула рубежи.
Вольтер в соответствующем духе обрисовал характер Оросмана, ведь это «самый страстный, самый неистовый, самый нежный, самый великодушный, самый ревнивый, самый жестокий и самый несчастный из всех людей»,- как он сам отозвался о нем в одном из писем.
Трагедия заканчивается словами христианского рыцаря Нерестана, который в недоумении обращается к своему суровому богу. Он не знает, восхищаться ли гневом бога, так жестоко обрушившимся на его сестру и султана, или обратиться к этому же богу с жалобой как к виновнику всех несчастий:
Веди меня, господь! Не знаю, что со мной, Не знаю, гнев ли твой мне надлежит прославить Или за скорбь мою тебе укор направить?
Слова эти полны глубокого значения: суровый фанатизм," все подавляющая вера губит человека.
Трагедии Вольтера отличаются стройностью композиции, они чрезвычайно динамичны. Диалоги не осложнены длиннотами. Вольтер, как и все просветители, требовал от драматургии назидательных картин: «Трагедия не должна быть простым зрелищем, которое трогает сердца, не исправляя их».
Известная заданность, подчеркнутая тенденциозность искусства французских просветителей XVIII века очень наглядно выражена в художественном творчестве Вольтера. Его герои в большей степени, чем это может быть замечено в героях Корнеля и Расина, являются рупорами его идей. Перед зрителями выступают не люди с их страстями и сложными, подчас противоречивыми характерами, каких мы видим в гениальных творениях Шекспира, а большей частью выразители заданной автором мысли, исполнители данной им роли.
Не следует думать, что в этом была только слабость просветительского театра. Вольтеру важно было не столько показать диалектику человеческого характера, сколько подвести зрителя к определенным, не допускающим никаких кривотолков политическим истинам. И эту задачу драматургия его выполнила.
Театр Вольтера был трибуной просветителей, откуда они в лице своего старшего и наиболее популярного представителя обращались к французскому народу, воспитывали его, готовили к восприятию грядущей революции.
ЗАИРА
Трагедия в пяти действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Est etiam crudelis amor*
Оросман
Люзиньян
Заира
Фатима
Нерестан
Шатильон
Корасмен
М е л е д о р
Раб.
Свита.
султан Иерусалима, принц из рода иерусалимских королей.
| невольницы султана, французские рыцари. | придворные султана.
Действие происходит в иерусалимском серале.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Явление первое
Заира, Фатима.
Фатима
Я не ждала у вас, о юная Заира,
Прилива новых чувств среди чужого мира.
Удел ли сладостный, надежды ль нежной пыл
Дни ваши темные прозрачными сменил?
В спокойствии души вы стали столь прекрасной;
* 1 Есть и жестокая любовь (лат.).
«Заира» Вольтера.
С гравюры Ж. М. Моро Младшего. 1782.
<<<--
