Cтарый 4емоданФИЛОСОФИЯ
I
О человеке, о его смертности и бессмертии
Le temps present est gros de l'avenir.Leibnitz.
КНИГА ПЕРВАЯ
Начато 1792 юда геноаря 15. Илимен.
Друзьям моим
Нечаянное мое преселение в страну отдаленную, разлучив меня с вами, возлюбленные мои, отъемля почти надежду видеться когда-либо с вами, побудило меня обратить мысль мою на будущее состояние моего существа, на то состояние человека, когда разрушится его состав, прервется жизнь и чувствование, словом, на то состояние, в котором человек находиться будет или может находиться по смерти. Не удивляйтесь, мои возлюбленные, что я мысль мою несу в страну неведомую и устремляюся в область гаданий, предположений, систем; вы, вы тому единственною виною. В необходимости лишиться, может быть, навсегда надежды видеться с вами, я уловить хочу, пускай не ясность и не очевидность, но хотя правдоподобие или же токмо единую возможность, что некогда, и где — не ведаю, облобызаю паки друзей моих и скажу им (каким языком — теперь не понимаю): люблю вас попрежнему! А если бы волшебная некая сила пренесла меня в сие мгновение в обитаемую вами храмину, я бы прижал вас к моему сердцу; тогда все будущее и самая вечность исчезли бы, как сон. я не смею свернуть с пути, чтобы повидаться с отцом и с матерью. Я также не увижу моих детей, которые, как я узнал, находятся в Киеве или еще дальше. Значит, было суждено, что если прошлый год окончился для меня началом счастья, нынешний год будет самым роковым в моей жизни.
50
Милостивый государь мой.
После того что я пробыл в Москве четыре дня, не повидавшись ни с кем и сделав лишь несколько нужных покупок, я вернулся домой, примерно, с неделю тому назад. Ваше сиятельство не можете ссбе представить почти младенческую радость, которую я испытал, увидев, что приближаюсь к своей цели и что мое возвращение из ссылки осуществилось. Ибо я, может быть, к стыду своему, признаюсь, что все время, пока я был в дороге и видел с собою фельдъегеря, я чувствовал себя еще в Илимскс. Мое воображение еще и ныне переносит меня туда; оно водит меня, потрясенного, надломленного, так сказать, роковою потерею, постигшей меня в Тобольске, по тропам несчастия и питается лишь предметами печальными и бедственными. Хорошая погода вызывает в нем более веселые картины, но буря и дождь, заключая меня под кровлею и замедляя, некоторым образом, полет моей души, разливают меланхолию во всем моем существе.
О, как бы я хотел поехать к моему старику отцу! Сие необходимо для моего сердца, сие еще нужнее для моих домашних обстоятельств. Если я добьюсь милостивого разрешения поехать к нему, сия милость будет почти столь же велика, как та, что вернула меня из Илимска. Ежели нет, — я пошлю туда моего сына.
Пребывание в деревне для меня ново во многих отношениях; поселяне для меня тоже новый народ. Сходство, которое я нахожу в нем с народом сибирским, то лукавство. Я не понравился моим вассалам, запретив им женить малолетних, что здесь обычай почти всеобщий и причина того, что население никогда не будет возрастать, или одна из причин, благоприятствующая сему. Я прошу Ваше сиятельство помнить о том, кто в изгнании или дома всегда неизменен.
А. Радищев.
24 июля (1797), Немцово.
--->>>
